Глаза Сэйди тоже начали слезиться. В мини-особняке явно было слишком много пыли. Эйприл снова начала дрожать. Было ли это от гнева, холода или страха? Девочка больше не понимала. Она прислонилась к стене и осела на пол. В ушах зазвенело – словно в голове включилась сирена, предупреждая о чём-то очень, очень неправильном. Или, может, зазвенел будильник, и пора было проснуться. Но сейчас девочке казалось, что этот кошмар никогда не кончится. Эйприл ощутила тепло присевшей рядом Сэйди. – Я тебе когда-нибудь рассказывала про мой первый день в доме Винтерборнов? – спросила Сэйди, и Эйприл помотала головой, вытирая глаза. – Мама и папа умерли. Бабушка заболела. И тогда к нам пришла женщина, которую я никогда раньше не видела, и сказала, что я переезжаю в её дом. Но это был не просто дом. Это был дом Винтерборнов. Иззи всё мне показала и проводила в комнату, а потом пожелала доброй ночи и просто ушла, оставив меня одну. Я никогда в жизни не была так напугана. Эйприл вспомнила свою первую ночь – мрачные тени, скрипучие полы. Казалось, что особняк полон привидений. Но тогда рядом с ней были Сэйди и Вайолет. Она даже представить не могла, каково было остаться там одной. Сэйди вздохнула. – Той ночью я сделала своё первое изобретение. Я решила, что смогу уснуть, только если сделаю ловушку на случай, если кто-то захочет пробраться в мою комнату. – Она сработала? – спросила Эйприл. – Да. И, чтобы ты знала, Иззи обошлась всего тремя швами, – ответила Сэйди, и Эйприл рассмеялась. – Я считаю, что все расставляют ловушки. Иногда они сделаны из пружинок и шнурков, а иногда их нельзя увидеть, но мы все их делаем, когда напуганы. Когда мы одни. Но ты не одна, понимаешь? Больше не одна. Может, та женщина внизу – самозванка. А может, она на самом деле твоя мать, и у неё была веская причина поступить так, как она поступила. Мы не узнаем, пока она не очнётся. А потом мы её спросим. Но знаешь что, Эйприл? – Сэйди посмотрела ей в глаза. – Неважно, какую фамилию она назовёт, ты не станешь другим человеком. Для нас ты останешься прежней. Сэйди пожала плечами, словно её слова были не так уж и важны, но Эйприл подумала, что эта ободряющая речь была самым гениальным, что Сэйди Мэри Симмонс сделала в своей жизни. Это чувство не должно было казаться таким знакомым. Но казалось. Пятеро детей несколько месяцев прожили вместе, становясь старше, сильнее и ближе друг к другу, но сейчас казалось, что они снова вернулись в первые недели пребывания в семье. На улице дул ветер, ледяной и влажный. На полу лежал пропавший без вести и считавшийся мёртвым член семьи Винтерборнов, обильно потея, несмотря на холод. – Как она? – спросила Сэйди, когда девочки вернулись в главный зал. – Эм… – Тим выглядел встревоженным и немного виноватым, склонившись над неподвижным телом незнакомки. – Твоя мама… то есть, сестра Габриэля… то есть… – Мы с Эйприл решили, что пока не знаем, кто эта женщина, и нужно подождать, когда появится больше данных, – сообщила Сэйди. – Ладно. Но прямо сейчас у нас есть проблема поважнее, – сказал Тим. – Например? – спросила Эйприл. Тим приподнял футболку незнакомки. – У неё пулевые раны. – Ага, – сказал Колин. – Это действительно проблема поважнее. – Но я не слышала выстрелов, – растерянно произнесла Сэйди. – Ранам примерно один-два дня, – Тим указал на рубцы на боку. – Кто-то их зашил, но я уверен, что туда попала инфекция, – мальчик поднял взгляд. – Ей наверняка было очень больно сегодня. – Но она тем не менее пришла нам помочь, – сказала Вайолет, однако Эйприл было всё равно. – Стойте! – воскликнул Колин. – Если она была ранена позавчера, тогда, может, на Реджи напал не Габриэль. Может, это была… – мальчик замолчал и жестом указал на женщину. – Зачем ей это делать? – спросила Сэйди. – Это же бессмыслица. – У нас всё бессмыслица, – возразил Тим. – Мне кажется, здравый смысл в нашей жизни ещё не скоро появится. – Почему она не просыпается? – спросила Сэйди. – Она просто без сознания, – сказал Тим, пожав плечами. – Наверное. – Прекрасно. Ещё один считающийся мёртвым Винтерборн, которому мы должны помешать умереть по-настоящему, – проворчал Колин. – Может, сходить за медикаментами? Я могу тайком пробраться в главный дом. Кажется, там ещё что-то осталось с прошлого раза. – Наша жизнь такая необычная, – сказала Вайолет. – Это ты верно подметила, – кивнул Колин, не отрывая взгляда от Тима. – Ага. Бери всё, что сможешь найти, и… Колин… – Тим замолчал и посмотрел на Эйприл. – Захвати изоленту, – мягко закончил он. Сначала казалось, что никто не понял или не услышал эти слова, но секунду спустя Сэйди воскликнула: – Нет! Эйприл, ты что, серьёзно собираешься её связать? – Сэй, мы не знаем, кто она такая, – сказала Эйприл. – Моя мама, сестра Габриэля или кто-то ещё… мы не знаем. Но мы знаем, что она вломилась в дом Винтерборнов и перевернула его вверх дном, а ещё заперла вас с Вайолет в кладовке. Мы знаем, что она ранила Габриэля и подожгла библиотеку. Мы знаем, что она, возможно, напала на Реджи Дюпре… – Это мог быть и Габриэль, – напомнил Колин. – Главное то, что мы больше ничего не знаем наверняка, – огрызнулась Эйприл. – И пока не узнаем, я не буду рисковать. Засвистел ветер, и Эйприл могла бы поклясться, что он был ледяным. Девочка посмотрела на Колина и сказала: – Будь осторожен. – Эйприл? Можно войти? Зеркало было покрыто капельками пара, мерцавшими в свете свечи. Хотя шторы были задёрнуты, а жалюзи закрыты, Эйприл чувствовала себя безопасно в темноте. Ей было уютно в одиночестве. Но долго это не продлилось. Сэйди не позволила. Будь её воля, больше никто из детей никогда не остался бы один. – Я нашла одежду, – крикнула Сэйди через дверь, и Эйприл ответила: – Заходи. Сэйди немного робко ступила в полную пара комнату. – Она будет тебе велика. Но она хотя бы сухая, – девочка протянула Эйприл простую белую футболку и свитер с надписью «Гольф-клуб острова Киава, Южная Каролина», которую можно было прочитать и как «Международная Ассоциация Богатых Парней». Тут же были спортивные штаны и пара огромных старых носков. – Твои вещи можно бросить в стирку. Через пару часов они уже высохнут. – Спасибо. – Волосы Эйприл были мокрыми, но она хотя бы больше не дрожала. Она вымылась и отогрелась, и надела слишком большую для неё одежду Иверта. – Как ты? – спросила Сэйди. – Нормально, – ответила Эйприл, потому что ей казалось, что так будет правильно. – Та женщина проснётся, Эйприл. И тогда мы спросим, что она знает про Габриэля и тех парней, которые гонялись за ней сегодня – или за тобой, неважно. Она проснётся! – Ага. Колин уже вернулся? – спросила Эйприл, хотя мальчик вряд ли смог бы вернуться так быстро. С момента его ухода прошло только двадцать минут, а путь до главного дома был неблизким, поэтому девочка не удивилась, когда Сэйди покачала головой. – Нет. Но он скоро будет. Мы подлатаем ту женщину, и к утру всё станет хорошо. Вот увидишь. Сэйди была самым умным человеком из всех, кого знала Эйприл. И если она говорит, что женщина очнётся, то так и будет. Всё наладится. У Эйприл всё наладится. Вот только бы поскорее прекратилось это жужжание в голове. – Что такое? – спросила Сэйди. – Я ничего не говорила, – удивилась Эйприл. – Нет. Этот звук. Откуда он? Эйприл не сразу поняла, что подруга имела в виду. – Ты тоже это слышишь? – Ага. Звучит как… – не договорив, Сэйди развернулась и побежала вниз по лестнице. Эйприл поспешила за ней, и с каждым шагом звук становился громче и громче, пока не начал отдаваться во всём теле. Когда девочки добрались до главного зала, Эйприл воскликнула: – Что случилось? Осмотревшись, она увидела Тима и Вайолет, которые склонились над неподвижной женщиной, и её сердце на секунду замерло. – Она умерла? – выпалила Эйприл, не думая и даже не пытаясь анализировать, что она чувствует или что всё это значит. – Нет, – Вайолет подняла голову. – Это её часы. Видишь? На экране мигала фраза «прорыв периметра». – Не могу понять, как их… – начал Тим, но Сэйди нажала какую-то кнопку, и звук резко прекратился, – выключить. Но мигающая надпись на экране осталась. И тревожный звонок продолжал звучать, только тише. Звук доносился из кабинета Иверта. – Прорыв периметра. Прорыв периметра, – произнёс механический голос, когда Эйприл открыла дверь. – Какого ещё периметра? – спросила Сэйди, и тут в комнате вспыхнул свет.