– К черту! – ответил д’Артаньян. – Ах так! Будьте покойны, вы к нему попадете. Д’Артаньян увидел, что на него направляется дуло мушкета; у него не было времени рыться в кобуре. Он вдруг вспомнил совет, данный ему когда-то Атосом, и поднял на дыбы свою лошадь. Пуля угодила ей прямо в живот. Д’Артаньян почувствовал, как она опускается под ним, и со свойственным ему изумительным проворством спрыгнул в сторону. – Вот как! – насмешливо проговорил обладатель звучного голоса. – У нас, оказывается, лошадиная бойня, а не сражение для мужчин. Шпагу наголо, сударь, шпагу наголо! Он соскочил с лошади. – За шпагу? Отлично, – сказал д’Артаньян, – это дело по мне. В два прыжка д’Артаньян очутился перед своим противником; их шпаги скрестились. Д’Артаньян с обычной ловкостью пустил в ход свой излюбленный прием – терц. Портос же, стоя на коленях позади своей лошади, корчившейся в предсмертных муках, держал в каждой руке по пистолету. Между д’Артаньяном и его противником завязался бой. Д’Артаньян, по своему обыкновению, нападал решительно, но на этот раз он имел дело с такой сильной и умелой рукой, что был просто озадачен. Дважды отбитый, д’Артаньян отступил на шаг; его противник не двинулся с места; д’Артаньян опять подступил к нему и снова прибег к своему приему. Оба противника наносили удары, но неудачно; искры дождем сыпались со шпаг. Наконец д’Артаньян решил, что пора прибегнуть к другому своему излюбленному приему – к обману. Он очень ловко применил его и с быстротой молнии нанес удар, казалось, неотразимой силы. Удар был отбит. – Черт возьми! – воскликнул он со своим гасконским акцентом. При этом восклицании противник его отскочил назад и пригнулся, забыв о незащищенной голове и стараясь разглядеть в темноте лицо д’Артаньяна. Д’Артаньян, опасаясь, не хитрость ли это, держался начеку. – Берегитесь, – сказал между тем Портос своему противнику, – у меня в запасе два заряженных пистолета. – Тем больше причин вам стрелять первому. Портос выстрелил; точно молнией осветилось поле битвы. При этом свете два других противника разом вскрикнули. – Атос! – воскликнул д’Артаньян. – Д’Артаньян! – вскричал Атос. Атос поднял шпагу, д’Артаньян опустил свою. – Арамис! – крикнул Атос. – Не стреляйте. – А! Это вы, Арамис! – воскликнул Портос и бросил свой пистолет. Арамис сунул свой в кобуру и вложил шпагу в ножны. – Сын мой! – сказал Атос, протягивая руку д’Артаньяну. (Так называл он его прежде в минуты нежности.) – Атос, – сказал д’Артаньян, ломая себе руки, – неужели вы его защищаете? А я поклялся привезти его живого или мертвого. Ах, теперь я обесчещен. – Убейте меня, – сказал Атос, обнажая грудь, – если честь ваша нуждается в моей смерти. – О, горе мне! Горе мне! – восклицал д’Артаньян. – Только один человек мог остановить меня, и надо же было, чтобы судьба его-то и поставила на моем пути. Что скажу я кардиналу? – Вы скажете ему, сударь, – ответил громкий голос, покрывший все остальные, – что он послал против меня двух человек, которые одни только и могли победить четверых, сражаться, без ущерба для себя, один на один против графа де Ла Фер и шевалье д’Эрбле и сдаться только полусотне противников. – Принц! – сказали в один голос Атос и Арамис, отходя в сторону и давая дорогу герцогу де Бофору. Портос и д’Артаньян тоже сделали шаг назад. – Пятьдесят человек, – пробормотали д’Артаньян и Портос. – Оглянитесь, господа, если не верите, – сказал герцог, – я думал, что вас двадцать человек, и вернулся со всем моим отрядом. Мне надоело это бегство и тоже захотелось поработать шпагой; а вас, оказывается, всего только двое. – Да, монсеньор, двое, – сказал Атос, – но, как вы сами сказали, эти двое стоят двадцати. – Ну, господа, отдайте ваши шпаги, – сказал герцог. – Наши шпаги? – воскликнул д’Артаньян, поднимая голову и приходя в себя. – Наши шпаги? Никогда. – Никогда! – повторил Портос. Между окружающими произошло движение. – Погодите, монсеньор, – сказал Атос. – Два слова. Он подошел к принцу, тот наклонился к нему, и он что-то шепнул ему. – Как вам угодно, граф, – сказал принц. – Я слишком многим обязан вам, чтобы отказать в вашей первой просьбе. Отойдите, господа, – обратился он к своей свите. – Господа д’Артаньян и дю Валлон, вы свободны. Приказание было немедленно исполнено. Д’Артаньян и Портос очутились в центре большого круга. – Теперь, д’Эрбле, – сказал Атос, – сойдите с лошади и подойдите сюда. Арамис спешился и подошел к Портосу, Атос подошел к д’Артаньяну. Теперь все четверо были снова вместе. – Друзья, – сказал Атос, – вы все еще жалеете, что не пролили нашей крови? – Нет, – сказал д’Артаньян, – мне больно, что мы идем друг против друга, мы, которые были всегда вместе. Мне больно, что мы в двух враждебных лагерях. Ах, теперь ни в чем не будет у нас успеха! – Да, теперь конец всему, – отозвался Портос. – Так переходите к нам! – сказал Арамис. – Молчите, д’Эрбле, – остановил его Атос. – Подобных предложений не делают таким людям, как эти господа. Если они примкнули к партии Мазарини, значит, этого требовала их совесть, так же как наша велела нам стать на сторону принцев. – И вот сейчас мы враги! Тьфу, пропасть! Кто мог этого ожидать? – сказал Портос. Д’Артаньян ничего не сказал, а только вздохнул. Атос взглянул на них обоих, взял их за руки и сказал: – Это дело серьезное, и у меня сердце болит, точно вы его пронзили насквозь. Да, мы разошлись, вот великая и печальная истина, но мы еще не объявили друг другу войны. Быть может, мы сумеем договориться; необходима еще одна, последняя, встреча. – Что касается меня, – сказал Арамис, – я на ней настаиваю. – Я согласен, – гордо ответил д’Артаньян. Портос наклонил голову в знак одобрения. – Назначим же место свидания, – продолжал Атос, – удобное для нас всех, и, встретившись в последний раз, сговоримся окончательно относительно нашего взаимного положения и действий. – Хорошо! – отвечали трое остальных. – Значит, вы со мной согласны? – спросил Атос. – Всецело. – Отлично. Место? – Королевская площадь вам подходит? – спросил д’Артаньян. – В Париже? – Да. Атос и Арамис переглянулись. Арамис кивнул головой в знак согласия. – Королевская площадь, пусть будет так, – сказал Атос. – А когда? – Завтра вечером, если вам угодно. – Вы к этому времени вернетесь? – Да. – В котором часу? – В десять часов вечера. Удобно это вам?