Козьма закрыл дверь и спросил: – Бриться будете? – Буду. Вскоре раздался стук, и в комнату с тазом в руках вплыла молодая женщина. Покачивая бедрами, прошла на середину и поставила таз на стол. Брюнетка лет тридцати. Широкая в бедрах и узкая в талии. Разрумянившаяся, волосы убраны в косу и закручены на голове в кольцо. «Что твоя кубанская казачка. Ну прямо кровь с молоком!» – непроизвольно подумал Артем и шмыгнул под одеяло. – А где Козьма? – проклиная себя за смущение, а денщика за подставу, спросил он. – Так он уше-ел. – Голос у молодки оказался приятным, мелодичным, с напевом. – Ушел? – Артем совсем растерялся. Вот не мог он просто так общаться с красивыми женщинами. Хоть дворянка, хоть крестьянка, ему было все едино. Не мог пересилить свое смущение и проклинал себя почем зря. Но выход нашелся. – Артам, вылезай, – приказал он. – К тебе пришли. – Кто? – Двое с носилками и третий с топором. – Зачем? – Бриться! Вылезай давай, тут женщина. – А-а! Поля! Так я сейчас. «Ну точно, по его душу, – понял Артем. – Разве этот бабник кого пропустит? Зараза похотливая! И что с ним делать?.. Или пусть его… Пусть спит с кем хочет. Чего я-то мучаюсь. Горбатого могила исправит. Может, получив порцию женской ласки, дурковать не будет… – А от следующей мысли даже вспотел. – Только бы не женился!» – Артам, – уже из глубины сердца позвал он товарища. – Ты можешь спать с кем хочешь, только не женись, понял? – Да понял…. не мешай. Артему даже показалось, что он услышал тихий игривый смех. Почувствовав, что краснеет, вновь отрубился. Пришел он в себя, уже держа ложку в руке. Подержал недоуменно ее перед собой и сунул в рот. Проглотил лапшу и почувствовал, что вкусно. Напротив сидел Козьма и с любопытством смотрел на мага. И в его глазах прыгали чертики. – Ты уже поел? – спросил Артем. – А как же, мессир, Поля и Квета накормили. «Ага. Это те самые молодые вдовы, что прислал Турган, – догадался Артем. – Негодник, выбрал, наверное, самых симпатичных». – Что вчера было? – спросил Артем, чтобы хотя бы немного понимать обстановку. – Так баня была, мессир. Не помните? Артем не смутился. – Не помню. Рассказывай, что было. А чего смущаться? Его и так считают странным. Одной странностью больше, одной меньше, об этом уже не стоит беспокоиться. Странных всегда боятся, а это ему сейчас и нужно. Под боком больше пятидесяти здоровых мужиков, бывших преступников, а он один. – Так что было-то? – повторил вопрос Козьма. – Зашли вы в баню один, значит… а вышли втроем… вот. – С кем? – Брови Артема взметнулись вверх. Он строго посмотрел на денщика. – Мне что, щипцами из тебя слова тянуть? – Щипцами не надо, мессир, – испугался Козьма. – Вышли вы в чем мать родила с Полей и Кветой. Радостные все такие, довольные. Аж завидно стало… – продолжил Козьма, и широкая, мечтательная улыбка непонятно почему расплылась на его лице. Но, посмотрев на хмурого мага, Козьма тут же стер улыбку с лица. – Потом, стало быть, поднялись сюда… сели ужинать. Приказали самогоночки принести… потом, как посидели и выпили, вы стали петь. – Петь? – Артем впервые слышал, чтобы Артам пел. – И что я начал петь? – Так похабщину одну. Вот, например. – Не успел Артем остановить денщика, как тот затянул: У соседки муж уехал, он уехал, я пришел. Задрал юбку у красотки и сокровище нашел… Эх, мать… – Хватит! – хлопнул по столу ладонью Артем. – Понял. Что дальше было? – А дальше вы баб научили подпевать. Потом танцы были… голышом. – Все? – Почти… Мы подружились. – В каком смысле? – Артема пробрала оторопь. Кто знает, что Артам понимает под дружбой. – Вы Полю на кровать повалили, а мне Квету отдали, сказали «бери, друг» и… это самое делай с ней. Ну мы с ней быстренько ушли. Что у вас дальше было, я не знаю. Но бабы шептались, что вы ничего не смогли, уснули спьяну. Артем расстроенно вздохнул, но, понимая, что уже ничего не исправить, спросил: – А как женщины в бане оказались? – А вот этого я не знаю, мессир. У них спросите. Артем отложил ложку. Посидел в задумчивости. – Слушай меня внимательно, Козьма. Я бываю странным по ночам. – Посмотрел в упор на денщика и по лицу того понял, что он уже об этом догадался. – Так вот, я часто делаю то, чего не должен делать, и не помню, что делал. Этот как бы уже не я… Поэтому! – Артем, привлекая внимание денщика, сделал упор на это слово, и тот проникся. – Если я тебе прикажу принести мне выпивку, ты должен отказать мне. Даже если я буду ругаться и грозиться, все равно не давай. А просто скажи, что Артем запретил. И что ты все расскажешь ему. Повтори. – Ну так это… когда вы будете просить налить вам самогонки, то не давать, стало быть, потому как вы, мессир, от нее становитесь дурак дураком… – Ну ты это, Козьма, полегче. Выбирай выражения, – прервал его Артем. Но был вынужден согласиться с ним. После выпитого Артам становится полным обалдуем. «Послал же бог товарища!» – мысленно вздохнул Артем. – Но в целом все понял правильно, – закончил Артем вслух. – Что творится в крепости? Чем рейтары занимаются? – Ждут ваших указаний, мессир. – Моих. Хм… Ну тогда… – Артем решительно продолжил: – Распорядок такой: подъем… Во сколько поднимаются в Хволе? – По сигналу трубы, мессир. – Ну… и у нас будет подъем по сигналу трубы в то же время, что и в Хволе. Труба есть. Отдать ее дежурному капралу. Потом оправление нужды, умывание и завтрак. После завтрака построение и развод. Один десяток заступает на службу по охране крепости, смененный десяток отдыхает, а три свободных десятка занимаются воинской наукой. Как тебе такой расклад? – Нормальный расклад. Надо писаря вызвать, чтобы распорядок дня написал, а то без четкого распорядка дня солдата одни безобразия получаются, а не воинская служба. – Точно, – согласился Артем. – Составьте с писарем распорядок и принесите мне на утверждение. Ты служака опытный, вот и включайся. Будешь моим заместителем по штабной работе. Кузнецу скажи, чтобы следил за специалистами, с него спрошу за нарушения. Все должны быть заняты делом, а не лежать брюхом кверху. Справишься? – Почему нет? – рассудительно отозвался денщик. – Дело знакомое. Артем доел лапшу и поднялся. Надел мундир, поправил ремень. – Пошли на построение! – позвал он денщика. Распределив личный состав по местам занятий и сменив караул, Артем распустил строй, оставив только Воржека. – Как обстановка вокруг крепости? – спросил он. – Относительно спокойная, мессир. Видели следы кабанов, оленей и… ночную стоянку. Кто-то ночевал на правом берегу в ореховой роще. В рощу мы заходить не стали, но, судя по следам, там было больше пяти человек. Обувь не наша. Отпечатки следов на земле без каблуков. Самих людей не видели. – Это все? – Да, мессир. – Хорошо, иди отдыхай… Нет, подожди, ты передал это Гронду? Его десяток идет в патруль. – Да, мессир, я рассказал ему о следах и наказал быть осторожным, патруль не будет далеко заходить.