– За что? – Крыса… Воровал. – Ясно. Другие? – Капрал Стерг, командир второго десятка. – Услышав свое имя, высокий статный капрал поднял голову. – Ушел в самовольную отлучку к жене купца. А тот возьми и появись не вовремя. – Стерг, сам доложи, что было дальше, – приказал Артем. – Я, мессир, его избил и удрал, а он пожаловался командиру части. Меня он опознал. Дали двадцать плетей, и вот… – Следующий. – Капрал Гронт, – выпрямился усатый воин с большими черными глазами и крючковатым носом, похожий на армянина или азербайджанца. – Отправлен на заставу за пьянство. Десять плетей. Артем кивнул. – Капрал Мозарь, карточные игры. Обжулил вахмистра… Вернее, так он сам сказал. – Шулер? – спросил Артем. – Не совсем… – уклонился от ответа Мозарь. – У меня память хорошая. – Ясно. Следующий. – Капрал Шпонка, сон на посту… Но я до этого трое суток не спал, – поспешил добавить он. – Встаньте в строй. Артем подождал, пока капралы займут свои места в строю, и пошел вдоль него, объясняя всем, кто они такие: – Жизнь ваша – полное дерьмо и сами вы полное дерьмо. Сейчас вы духи бесплотные, и каждый, кто отслужил год, может вас мордой окунуть в дерьмо. Подойдя к худому парню лет тридцати, у которого руки были в наколках, заметил его презрительную ухмылку. Остановился возле него. – Уголовник? Сколько отсидок? Какая масть? – спросил Артем. Тот лишь сплюнул между зубов на землю. Артем без замаха, как делал это мастер-алхимик, ударил новобранца в живот. Тот охнул и согнулся. Артем пошел дальше. – Кем вы были до армии, не важно. Важно, что сейчас вы никто и зовут вас никак. Вы не заслужили имен, поэтому будете под номерами от одного до десяти в каждом десятке. Особо тупые будут иметь клички. Вот этот, – Артем обернулся и так сильно пнул согнувшегося воина сапогом, что тот упал на землю, – будет Дерьмо. Потому что выглядит как дерьмо и воняет как дерьмо. Какая у него кличка? – спросил Артем. Строй промолчал. Артем отошел, создал заклинание цепной молнии, направил на крепыша и запустил его. Электрическая кривая дуга прошлась по всем. Крепыш вновь рухнул как подкошенный. Артем хорошо усвоил урок бригадира рэкетиров: «Ломать нужно сразу, не разговаривая. Чтобы понимали серьезность намерений. Начнешь разговаривать, пугать и только затянешь время…» Он также понял, что этого парня остальные боятся, а бояться должны только его. Значит, у этого бандюгана есть подельники – целая банда. Подождав, когда солдаты придут в себя и успокоятся, Артем продолжил воспитание. – Какая у него кличка? – повторил он вопрос, и солдаты нестройно загалдели: – Дерьмо… Дерьмо… Дерьмо… Четверо промолчали. Артем указал на них пальцем: – Ты, ты, ты и ты, выйти из строя. Проталкиваясь, четверо солдат, жилистых, с пожелтевшими лицами, вышли и замерли, опустив глаза к носкам сапог. – Значит, вы считаете, что он не дерьмо? – спросил Артем. Ответом ему было молчание. Артем подлечил раненого и приказал: – Эти парни отказываются назвать тебя дерьмом. Избей этого! – указал он на ближайшего. Парень в наколках замер, его взгляд затравленно заметался. – Если ты их изобьешь, то будешь иметь номер, а они будут дерьмом. Нет, ты будешь сейчас на глазах остальных жрать вот это дерьмо. – Артем указал на конские «яблоки», повсюду валявшиеся на хоздворе. Артем ожидал от парня реакции и не ошибся: тот бросился на него. Но «искорка», впившаяся ему в голову, ошеломила его. Следом Артем ударом сапога между ног заставил его согнуться. – Нападение на офицера карается смертной казнью через повешение, – спокойно произнес Артем. – Но такой радости этому дерьму я не доставлю. Артем ударил сапогом по разинутому в немом крике рту. Нападавший солдат упал навзничь, его лицо заливала кровь. Он широко открывал рот, стараясь захватить им воздух, и корчился на земле. Носком сапога Артем зашвырнул ему в рот конский помет и землю. Бывший бандит закашлялся и стал сплевывать. Артем специально был предельно жестоким. Вожака нужно сломить морально, чтобы упал его авторитет. Если бы ему дали рейтаров, отслуживших хотя бы полгода, все было бы по-другому. Но этот сброд прирежет его в дороге и разбежится. Страх и только страх этих бывших преступников мог сохранить ему жизнь. Сверху на него смотрела Агнесса. – Арчи, – обратилась она к ангелу. Тот был одет в местную одежду и чистил щеткой невысокие сапоги на шнуровке. Арингил поднял голову и вопросительно уставился на девушку. – Арчи… – Агнесса стала привычно называть ангела коротким именем, и он был не против. – Тебе не кажется, что Артем слишком круто забирает? Он такой жестокий… Я и подумать не могла, что он так может обращаться с людьми. Арингил тоже посмотрел на Артема, который стоял перед строем солдат. – Это не люди, – спокойно ответил Арингил. – Это новобранцы и, мне кажется, уголовники. – Ну да, уголовники, но все же… – Артем прошел перекресток и сейчас делает то, что должно спасти ему жизнь. Видишь, путь до следующего перекрестка виден хорошо, значит, он действует правильно. А жестокость – необходимая мера. Для того чтобы подчинить себе этих бандитов, они должны его бояться. Такие люди понимают лишь силу и страх. Этому он научился на Земле. – Ну и порядки у вас там, – покачала головой Агнесса. – Жуть. – Нормальные порядки, как и везде. Мы когда к твоим родителям пойдем? – Скоро. Мама должна стол накрыть… В воздухе раздались два негромких хлопка, и напротив Арингила появились два тифлинга. Парни изучающе оглядели ангела. – Бледный он какой-то, – проговорил высокий, с широкими плечами и крупным, выдающимся вперед подбородком. Если бы не этот несоразмерный выступ на лице, его можно было бы назвать красивым. – Болеет, что ли? – закончил широкоплечий. – Привет, ребята. Вы кто? – удивленно поздоровался Арингил. Агнесса фыркнула: – Ухажеры тех дур, что ты выгнал. – Да, – подтвердил второй, что был пониже и с короткими волосами, зачесанными сбоку на пробор. Широкоплечий толкнул его локтем: – Ты че, они не дуры. – А я и не говорил, что они дуры, – беззлобно огрызнулся низкий. – Я хотел сказать, что мы парни тех девчонок… которых прогнал этот бледнолицый. А ты, чужак, – он посмотрел на ангела, – сейчас огребешь! Нечего наших девчонок оскорблять. – Они сами себя оскорбили. – Перед Арингилом встала Агнесса. – Вы за ними лучше следите, а то приперлись сюда без трусов, совсем стыд потеряли. – Без трусов? – удивился широкоплечий. – Без трусов, – передразнила его Агнесса. – Потрахаться захотели, а летели отсюда, сверкая срамом. – Да не было там ничего видно, – решил смягчить ее слова Арингил. – Одни волосы… – Ах ты! – возмутилась Агнесса. – Ты подсматривал? – Да ничего я не смотрел. Сверкнули голыми задами, и все. Ты же тоже видела. Тифлинги смотрели, как препираются эти двое. – Пошли отсюда, – наконец сказал высокий. – Я говорил тебе, бросать их надо.