Между тем в толпе затерялись два человека, каждый из которых окружен невидимым кольцом телохранителей. Это Эва и Маурисио. До неузнаваемости изменив свою внешность, они с огромным вниманием следят за происходящим и фиксируют мельчайшие детали. Изучают поведение толпы и самого Чавеса, а также отношения Уго с обожающими его людьми, которые опять бешено ему рукоплещут. Уго – кандидат? Едва выйдя из тюрьмы, Чавес получает интересное предложение, касающееся его трудоустройства: половина Венесуэлы просит недавнего узника стать президентом. Он на полную катушку пользуется полученной свободой и начинает путешествовать по стране, держа под мышкой свое литературное оружие – брошюру “Как выбраться из лабиринта”, мутноватый политико-боливарианский и революционно-социалистический манифест, сочиненный в тюрьме “Ла Куэва” с помощью университетского преподавателя, засланного туда Маурисио Боско. Куда бы Уго ни приехал, он говорит о том, что надо наделить правами бесправных и оказать помощь неимущим. Говорит исступленно, напористо о том, что пришла пора вернуть людям честь и достоинство. Произносит сотни речей, обнимается с сотнями сограждан. За короткое время он сумел взбудоражить всю страну. И вот в один прекрасный день Чавесу вдруг почудилось, будто Боливар шепчет ему на ухо: он должен попытаться взять власть в свои руки, но не сидя верхом на коне и не скача по полям под пулями, а приняв участие в выборах и опираясь на голоса соотечественников. Его товарищи, участвовавшие в попытке военного переворота, а также сторонники из числа гражданских, решают сплотиться и создать политическое движение, которое на сей раз пойдет демократическим путем и вступит в первое из многих для них предвыборное сражение. До сих пор в Венесуэле у власти поочередно стояли две традиционные политические партии, и для их представителей эта новость прозвучала как удар грома среди ясного неба. Получалось, что они лишились доверия сограждан, что у них нет ни новых идей, ни привлекательных лидеров, ни способности оперативно реагировать на обстоятельства. В попытке помешать Чавесу победить они объединили усилия и договорились вместе поддержать в качестве кандидатки на президентский пост некую блондинку – обожаемую всеми Мисс Вселенную, которая одновременно успешно руководила столичным районом Чакао, но, судя по всем опросам, популярность ее теперь резко падала, несмотря на все усилия Моники Паркер. Та в своей программе предоставляла равные условия обоим кандидатам и дала им возможность в прямом эфире обращаться к избирателям. Однако в мире богатых пока еще мало кто испытывал тревогу из-за пламенных речей молодого мятежного подполковника. Были, правда, деловые люди, которые допускали, что он может выиграть выборы, признавали его харизму и близость к народу, но тем не менее они явно недооценивали Чавеса. И были твердо уверены: как только он станет президентом, жестокая реальность заставит его “выбрать правильный путь и делать то, что нужно”. Кое-кто добавлял: “Ведь управлять страной ему придется вместе с нами и с нашими людьми”. Самые крупные предприниматели – те, что занимались строительством и получали государственные заказы, – готовились купить его. Поэтому наиболее опытные и циничные представители экономической элиты без малейших сомнений приняли решение немедленно предложить Чавесу свою помощь. Надо было заранее обеспечить себе место поближе к победителю, тогда с ними и впредь будут заключать прибыльные контракты на строительство дорог, аэропортов и жилья для населения… Используя своих агентов и информаторов, Эва Лопес и Маурисио Боско следили за каждым шагом ставшего знаменитым бунтовщика и собрали довольно схожую информацию, а на ее основе пришли к схожим выводам. Обоих поразила вдруг проявившаяся политическая ловкость Чавеса. “Нет, это не обычный военный. Это прирожденный политик!” – шепчет Маурисио, читая одно из полученных донесений. Там сообщалось, что Уго развивает бешеную деятельность: участвует в манифестациях, выступает на митингах, каждый день дает интервью для радио и телевидения и частным порядком встречается с представителями самых разных слоев общества. Он не отказывается практически ни от каких приглашений и пользуется любым случаем, чтобы доходчиво разъяснить, кто он такой, кем был раньше и каковы его основные цели и задачи. Ему удается побывать везде. Если, например, Чавес приезжает в дома крупных предпринимателей, которые устраивают изысканный ужин специально для него, чтобы подольститься и укрепить отношения, Уго, вместо того чтобы войти в главные двери, решительно выбирает черный ход, задерживается на кухне, дружески и запросто обнимается с каждым из поваров и официантов. Он демонстративно посвящает гораздо больше времени, чем нужно, разговорам со слугами, фотографируется с ними, расспрашивает их про семьи и очаровывает своей человеческой простотой и готовностью вникнуть в проблемы этих людей. А хозяева между тем обмениваются недоуменными и нервными взглядами. Новый кандидат в президенты проявляет поразительную способность “считывать” ожидания аудитории и выстраивать свои выступления в соответствии с надеждами и тревогами слушателей. Он умеет самым чудесным образом расположить к себе даже богатую публику, которую презирает и не устает обличать. Уго знает, что только простые люди выражают ему искреннюю, горячую и бескорыстную поддержку, и не упускает случая с чувством подчеркнуть, что этот народный энтузиазм – “есть реакция угнетаемого и уставшего страдать народа. Народ знает, что может доверять мне, потому что я и сам вышел из народа и никогда не отвернусь от простых людей”. Все опросы показывают, что подобные слова находят самый широкий отклик и что популярность Чавеса растет день ото дня. Выбранной Уго линией поведения очень довольны кубинцы. Маурисио изо всех сил старается внедрить в его окружение своих людей, чтобы они завоевали доверие Чавеса и взяли на себя ключевые роли во время избирательной кампании. Два года работы Маурисио в Венесуэле все-таки не прошли даром, есть очевидные результаты. Как уже говорилось, многие специалисты, навещавшие Уго в тюрьме, чтобы побеседовать о политике, экономике и международных отношениях, на самом деле являлись еще и агентами кубинцев или симпатизировали режиму Кастро. Во время таких “тюремных семинаров” Уго, вроде и сам того не заметив, получил “очень кубинское” представление об экономической теории и политической философии, а еще завел близкие дружеские отношения с “учителями”, которые щедро отдавали ему свое время и делились своими знаниями. Эта так называемая интеллектуальная сеть, сплетенная вокруг узника, очень пригодилась ему теперь, когда он начал борьбу за власть. Кроме того, Маурисио постепенно готовил почву и дожидался подходящего случая, чтобы пустить в ход самое мощное секретное оружие – Фиделя Кастро. Едва приехав в Каракас, Маурисио составил план, как добиться, чтобы Уго посетил Гавану и лично встретился с Фиделем. Любые беседы с кубинским лидером обычно бывали очень продолжительными и никогда не разочаровывали устроителей: гость, кем бы он ни был, неизменно подпадал под обаяние бородатого команданте и возвращался в свою страну, став преданным последователем его идей. Что ж, оставалось только ждать. Главное – сделать так, чтобы, когда это произойдет, Чавес не заподозрил истинных планов кубинцев, нацеленных на будущее. Правда, особый талант Фиделя в том и заключался, что он умел хорошо маскировать эти свои “далеко идущие планы”. Петушок начинает охоту Понятно, что во время предвыборной гонки Чавес не испытывал недостатка в деньгах. Да и популярность его неуклонно росла. К удивлению самого Уго, президентская кампания вдобавок ко всему породила нескончаемый поток красивых женщин, которые восхищались им и мечтали “узнать поближе”. Но советники Чавеса били тревогу: фотографии этого донжуана не сходили со страниц самых легковесных журнальчиков: на снимках он то с кем-то кокетничал, то кого-то обнимал и целовал, однако у женской части населения, как показывали опросы, такое поведение не вызывало доверия. Надо было – и срочно! – найти Чавесу жену. Женитьба – это именно та тактика, которая поможет отшлифовать его имидж, это безусловная политическая необходимость, не подлежащая обсуждению. Во время одной из плановых поездок Чавеса вглубь страны очаровательная журналистка Элоиса Маркес обратилась к нему с просьбой об интервью для своей передачи на радио. Наш петушок постарался произвести на нее впечатление – иными словами, тотчас начал охоту. А тут, между прочим, было от чего прийти в восторг! Он увидел перед собой бывшую королеву красоты – обворожительную, белокурую, голубоглазую. Петушок пел ей песни, танцевал с ней, чтобы разжечь пламя в ее душе, хотя оно и так там уже полыхало. Элоиса всего лишь взяла у него интервью, но при этом сама отдала ему свое сердце. Девушка не сводила с него восхищенных глаз. Петушок подмигивал ей, легко касался руки, попросил номер телефона, но позвонил не сразу, а заставил Элоису прождать несколько дней. Уго готовился начать ухаживание по самым высоким правилам любовного искусства. Например, по прошествии нескольких недель стал читать ей по телефону отрывки из романтической переписки Боливара с его любовницей Мануэлитой Саэнс[9]. Элоиса на прощанье в свою очередь тоже повторила ему слова Мануэлиты: “Я патриотка и ваша верная подруга”. Она почувствовала себя героиней романа. Видела перед собой мужчину, который умеет ухаживать как положено, поэта, романтика, каких больше не осталось в этом мире. Вскоре они начали появляться вместе в обществе и на телеэкранах, их фотографии заполнили страницы журналов. Приняли они, разумеется, участие и в программе Моники Паркер. – Расскажи, Элоиса, что чувствует женщина, на которой остановил свой выбор самый завидный жених Венесуэлы? – спросила журналистка. Элоиса посмотрела на нее кротко и с легким кокетством, сжала ее руку и ответила с чувством собственного достоинства: – Я самая счастливая женщина на свете, но это накладывает на меня и огромную ответственность. Быть рядом с таким замечательным человеком значит, что и я тоже должна участвовать в построении новой Венесуэлы. Уго легко изображал милое смущение – он был доволен, но неожиданно отвел взгляд от Элоисы, улыбнулся в камеру, а потом посмотрел прямо в глаза Монике. После окончания передачи, воспользовавшись тем, что Элоисы рядом не оказалось, Уго подошел к журналистке достаточно близко, чтобы прошептать ей на ухо: – Не думай, что если я сейчас с ней, то мне нет до тебя никакого дела. Я все время думаю только о тебе. Ты сводишь меня с ума. Позвони мне в любой час, и я все брошу ради тебя. Моника была поражена и не знала, как реагировать на его слова. Она покраснела и не могла скрыть нервного возбуждения, что Уго воспринял как свидетельство интереса к нему. Но на сей раз талант чуткого интерпретатора чужих настроений подвел Чавеса – он ошибся. На самом деле Моника чувствовала глубокое возмущение, которое переросло в бешенство, когда она увидела довольную улыбку гостя ее программы. Поглядев ему тоже прямо в глаза, Моника сказала: – Уго, как тебе не стыдно! Тут рядом находится твоя супруга, женщина, которой ты обязан отдавать все свое внимание. А я сейчас просто делаю свою работу, то есть нахожусь при исполнении служебных обязанностей. И требую уважения к себе! Уго молча посмотрел на нее. Очень холодно посмотрел. Он не ожидал услышать подобную отповедь. С ним никто и никогда так не разговаривал. Как и предсказывали советники, тот факт, что кандидат в президенты “всерьез изменил свой семейный статус”, сразу добавило очков в его рейтинге. “Красавица и чудовище” – так теперь называют эту пару светские репортеры. Некоторые, правда, добавляют, что подполковник Чавес напоминает не столько чудовище, сколько перуанского, или скального, петушка, который считается символом Баринаса, его родного штата. Это естественная среда распространения красного петушка – птицы свободолюбивой, кокетливой и красивой. В следующие недели события разворачиваются с невероятной скоростью. Ходят слухи, что Элоиса беременна. Еще через какое-то время в прессе появляются сообщения, что пара узаконила свои отношения и что церемония была скромной, но очень романтичной. Теперь Элоиса, демонстрируя свой заметно выступающий животик, тоже начинает участвовать в избирательной кампании, борясь за голоса для своего петушка. Ее нежный голос призывает поддержать подполковника, и это добавляет романтические черты и его образу, и всей кампании. – Я как женщина и мать испытываю страх. Страх мне внушают нестабильность нашей жизни, разоренные больницы и школы, безработица и коррупция. Но страх не должен лишать вас надежды. Не поддавайтесь страху. Голосуйте за Уго Чавеса, и он решит все ваши проблемы, – советует она с прелестной улыбкой. В то время пока политическое будущее страны еще только решалось, в самый разгар предвыборной гонки у Чавеса и его новой жены родилась дочка. К радости Прана, его советника Вилли Гарсиа и политтехнологов, работавших на Чавеса, тот прямо на глазах у публики превратился в прекрасного отца и любящего мужа, который преданно заботился о своей недавно образованной чудесной семье. Все выглядели счастливыми. В первую очередь Элоиса. Она пока еще не знала, что нельзя так уж слепо и во всем доверять петушкам. Они звонко и неотразимо поют, но частенько оставляют самку одну с птенцами в их общем гнезде. Самка петушка, наивная, полная иллюзий, даже не подозревает, что самцам нравится летать на свободе, вечно искать новые места, порхать и покорять сердца, что они ненасытны и вечно готовы устремиться в погоню за новыми и новыми самками. Это у них в крови. Неконтролируемая тяга, записанная в их генетическом коде. Знакомство с Фиделем – Куба? Они хотят, чтобы я произнес речь еще и на Кубе? Гаванский университет пригласил Чавеса прочесть лекцию. О будущем Латинской Америки. Не больше и не меньше. Его глаза загораются, руки сами собой начинают аплодировать, сердце отбивает ритмы революционных гимнов. Куба! Остров Фиделя! Уго никак не может в такое поверить. Но он всегда в первую очередь думает о деле, поэтому старается скрыть обуревающие его чувства и отвечает, что, прежде чем дать ответ, должен посоветоваться с членами своей команды. Чавес посылает за Анхелем Монтесом. И рассказывает про приглашение. Он окрылен и, вне всякого сомнения, намерен принять его. – Ты только вообрази, Анхель! А ведь не исключено, что Фидель примет меня! Сам Фидель Кастро! Анхель не уверен, что поездка на Кубу – хорошая идея. Это может сыграть отрицательную роль в предвыборной борьбе. Военные не любят Кастро. А еще меньше его любят американцы. – Дела у нас идут не самым блестящим образом, Уго. Зачем ворошить осиное гнездо? Оставь это. Кстати, будет только хуже, если Фидель примет тебя и газеты напечатают фотографию, где вы с ним стоите в обнимку. Представляешь, что тогда сразу же начнется? Мы можем потерять все и вряд ли что-то выиграем. Не делай этого, Уго. Но Анхель хорошо знает своего друга и понимает: спорить с ним бесполезно. Иными словами, в Гавану Уго полетит. Так что Анхелю не остается ничего другого, как идти и придумывать ответы на вопросы, которые непременно вызовет эта поездка. А еще – постараться свести до минимума негативные последствия. Такова его роль, и он с этим смирился. Еще со времен Военной академии Анхель был одновременно и совестью Уго, и человеком, который шел за ним следом и подтирал грязные следы, оставленные тем на дороге. Как только стало известно, что Уго отправится на Кубу, Эва Лопес поспешила раздобыть сведения про предстоящую поездку. А также постаралась поглубже изучить историю отношений между Кубой и Венесуэлой. Лучшим своим агентам она поручила установить, как складываются эти отношения в настоящий момент. Просматривая собранные за последнее время материалы, она наткнулась на составленный еще несколько месяцев назад отчет одного из местных аналитиков и перечитала его: Когда Уго Чавесу исполнилось пять лет, важнейшим событием эпохи стало то, что бородачи сумели свергнуть диктатуру генерала Фульхенсио Батисты. Кастро, лидер движения, превратился в живую легенду. В самого знаменитого латиноамериканца в мире. Восхождение Фиделя совпало с большими политическими переменами в Венесуэле. В 1958 году, когда Фидель готовился захватить власть в Гаване, в Каракасе свергли диктатора Марко Переса Хименеса. И хотя эта революция свершилась отнюдь не благодаря левым повстанцам, вся страна жила надеждами на новый демократический строй и требовала разного рода перемен. Выросло значение политических партий, они вышли из подполья и стали играть главную роль в политических дебатах, а затем и пришли к власти. Получить голоса избирателей, завоевать как можно больше сторонников и превратить их в активных членов партии стало первоочередной задачей венесуэльских политиков и их организаций. Отец и мать Уго были школьными учителями, и они очень быстро сообразили, что получить государственные должности – значит получить больше продуктов и лучшее жилье для своей семьи. А должности эти распределяли среди своих членов две основные политические партии. Надо было только выбрать ту или иную, стать обладателем партийного билета, ходить на собрания, аплодировать на митингах и агитировать людей явиться в день выборов на избирательные участки и проголосовать за нужного кандидата. Родители Уго так и сделали, и жизнь их сразу начала улучшаться. Визит одержавшего победу Фиделя Кастро в Венесуэлу в 1959 году потряс страну. Как будто сюда приехала знаменитейшая кинозвезда современности. Человек с самым узнаваемым на планете лицом спокойно прогуливался по улицам венесуэльской столицы. Целью его визита была просьба о финансовой помощи и политической поддержке для молодого гаванского режима. Стало более чем очевидно, насколько популярен Фидель у местного населения, и это заставило встряхнуться полуживых венесуэльских левых. Однако в политическом плане визит оказался неудачным, потому что новые демократические силы Венесуэлы не сочувствовали диктаторским режимам. “Возвращайтесь, когда на Кубе будут объявлены свободные выборы”, – было сказано бородачам. Фидель Кастро снова посетил Каракас только в 1989 году – для участия в церемонии инаугурации избранного во второй раз президентом страны Карлоса Андреса Переса, того самого, кого Чавес со своими сторонниками попытался свергнуть несколько лет спустя. От информантов в тюрьме “Ла Куэва” Эва узнала, что среди книг, которые читал и перечитывал Уго в камере, была и речь Фиделя Кастро, произнесенная в 1959 году, когда тот несколько часов выступал под палящим солнцем перед тысячами студентов, бешено аплодировавших ему и потрясенных героическими словами: Пусть судьба наших народов станет их общей судьбой. До каких пор мы будем пребывать в спячке, до каких пор будем разделены и останемся жертвами сильных мира сего. Если объединение наших народов принесло хорошие плоды, почему не станет еще более плодотворным объединение наших стран? Именно так рассуждал в свое время Боливар. Венесуэла должна стать лидером среди народов нашей Америки. Для Уго уже само существование Фиделя было мощной опорой в его планах построения новой страны. И вот теперь, когда он стал кандидатом в президенты, судьба награждает его поездкой на Кубу! Чавес пакует чемоданы, застегивает лики-лики, надевает красный берет и в сопровождении неразлучного с ним Анхеля летит в Гавану коммерческим рейсом. Самолет приземляется в Гаване, замирает на взлетно-посадочной полосе, и в салон поднимаются два высших офицера, которые желают побеседовать с подполковником Уго Чавесом. Тот чувствует волнение, встает и по-армейски отдает честь. Он не протестует, когда его под охраной ведут к дверям самолета. На самом деле Чавеса должны доставить прямиком на встречу с бородачом. Анхель собирается последовать за другом, но один из встречающих вежливо, но решительно останавливает его: подполковник Чавес выйдет из самолета первым и один. Нет, это не две мужских руки сомкнулись в рукопожатии. Это была встреча двух душ-близнецов, которые вдруг нашли друг друга, – двух революционных душ и двух товарищей по борьбе. Оба, и хозяин и гость, спешат высказаться – они перебивают друг друга, расхваливают друг друга, цитируют политические высказывания великих борцов за свободу прошлых веков, то и дело упоминают имена Симона Боливара и Хосе Марти, говорят про обездоленных и беззащитных, а также про отважных борцов с империализмом. И разумеется – про ненавистные обоим правящие верхушки, которые грабят Латинскую Америку. Но ни Фидель, ни Уго не высказывают своего мнения о недавних событиях в их собственных странах. Подполковник Чавес, разумеется, не повторяет того, что заявил в одном из своих интервью Монике Паркер, назвав кубинский режим диктатурой, а Кастро словно никогда и не осуждал попытку военного переворота и свержения президента Карлоса Андреса Переса, который был его безусловным союзником и стал в конце концов даже другом. Фидель, как и государства, не имеет друзей, у него есть только определенные интересы. Ни Фидель, ни Уго не говорят ничего такого, что могло бы омрачить атмосферу, царящую на этой встрече, когда каждый старается произвести наилучшее впечатление. Они пока еще не знают, что эти улыбки, эти восхваления, эти шутки и обмен радужными планами станут теми семенами, из которых вырастет долголетний и прочный союз между отцом кубинской революции и его молодым последователем – и тот совсем скоро превратится в самого близкого и полезного ему политического сына. И эти отношения затронут миллионы людей и многие страны. Кому на пользу, а кому и во вред. Как и предвидел Маурисио Боско, Чавес был восхищен патриархом латиноамериканских левых. Их встреча не только заставила Уго по-новому взглянуть на свою страну и на перспективы, которые открывал перед ней союз с революционной Кубой, но также изменила его взгляд и на самого себя. Беседа с Фиделем словно придала личности Уго планетарный масштаб. Старый кубинский лидер внушил Чавесу, что тому следует мыслить глобальными категориями, как всегда поступал сам Фидель. Недостаточно осуществить перемены лишь в одной стране. Надо изменить весь континент. А по мере возможности и весь мир. Мало того, ставить перед собой именно такие задачи – это сегодня не мегаломания, а историческая необходимость. Подполковник Чавес должен действовать и за пределами Венесуэлы – выступить в роли защитника всех угнетенных народов Латинской Америки и при этом действовать, разумеется, под руководством и при поддержке Фиделя Кастро. Уго вернулся на родину с душой, пылающей революционным огнем. Его речи становятся более радикальными и агрессивными, и ни Анхель Монтес, ни кто-либо другой не могут его удержать. Он выступает против коррупции, разъедающей традиционные политические партии, против олигархии – этот новый для него термин Чавес теперь использует постоянно. Он настаивает, что надо решительно бороться с бедностью, неравенством, а также с империализмом – еще одно слово, с некоторых пор прочно вошедшее в его лексикон. Не выходит у него из головы и следующее предупреждение Фиделя: “Будь предельно осторожен: ты можешь пойти очень далеко, но прежде тебя попытаются убить”. Хороший вильяно Были времена, и не слишком далекие, когда вильянос считались хорошими людьми. Вильянос их называли потому, что жили они в вильясах – небольших поселках. Но как случилось и с другими словами, изменившими со временем свое значение, скромность и необразованность вильянос постепенно стали синонимами подлости, грубости и дурного нрава. Судя по всему, и сами вильянос не очень-то понимают, почему история превратила их в плохих людей. Были и другие времена, уже более близкие, когда Гильермо Гарсиа тоже был хорошим человеком. Он родился и вырос в буржуазной семье, принадлежавшей к верхушке венесуэльских предпринимателей, но тогда страна была еще процветающей и демократической. Он получил юридическое образование, затем степень магистра в Школе бизнеса Гарвардского университета. Как и предначертано было ему судьбой, женился на красивой девушке из общества, у них родились три дочери. Семья считалась образцовой. Во всяком случае внешне. Он не лишал себя удовольствия время от времени переспать с юными “подружками”, хотя делал это, конечно, в большой тайне. Не прося у Бога чудес, Вилли годами управлял своими прибыльными предприятиями, что позволяло семье жить как в раю. И вот однажды случился один из тех банковских кризисов, которые основательно встряхивают страну. Кризис этот покончил со всеми его увлечениями и перечеркнул планы на будущее.