«Друзья», занимающие третье место в рейтинге Нильсена, находятся на девяносто девятом месте по популярности у афроамериканских семей. Это говорило о том, что «Друзья» были в эфире в то же время, что и «Холостые мужчины и незамужние женщины», ситком Fox об одиноких афроамериканских женщинах, часто упоминаемый как предшественник «Друзей». Информационный портал The Inquirer поговорил с профессором Брауновского университета Сашей Торрес, которая описывала «Друзей» и их коллег по телевидению как «пытающихся образно и повествовательно сделать городские пространства безопасными для белых людей». Это явление не было исключительным в «Друзьях», но было основано на внутренней интимности комедии. «Комедии по какой-то причине просто не были смелыми, – сказал исполнительный продюсер «Скорой помощи» Джон Уэллс в интервью для Los Angeles Times. – Я определенно был полон решимости привнести в наше шоу многорасовую и мультикультурную направленность. Было бы безответственным не делать подобного. Иначе оно не будет отражать общество, в котором мы живем». «Друзья» позже устранят отсутствие расового разнообразия, пригласив Гэбриэл Юнион на эпизодическую роль женщины, с которой Чендлер и Джо будут одновременно встречаться в седьмом сезоне, и Аишу Тайлер на роль палеонтолога, девушки Джо в девятом и десятом сезонах. (Во втором сезоне также была американка азиатского происхождения Лорен Том в роли Джули, девушки Росса.) Большая часть внимания средств массовой информации, когда речь заходила о вопросах разнообразия, в 1990-х и начале 2000-х годов была сосредоточена на доле афроамериканских актеров, сыгравших ключевые роли, и критика «Друзей» часто заканчивалась вопросом, когда в шоу будет представлен афроамериканский персонаж в главной роли. Эта попытка не осталась незамеченной, хоть и явно была предпринята поздно, но профессор Университета Южной Калифорнии Тодд Бойд описал ее в своей статье для газеты The Boston Globe 2003 года как «пощечину»: «Они будто говорят: “Мы добавим разнообразия, когда будем знать, что сериал не получит продолжения. Мы добавили несколько героев для критиков, а теперь оставьте нас в покое”». «Друзья» никогда не могли толком ответить, почему персонажей играли только белые, а их рефлексивная защита, когда речь заходила на эту тему, только усиливала чувство дискомфорта. Шоу имело бесчисленные возможности улучшить свою позицию в вопросах разнообразия и в основном не реагировало на справедливую критику в отношении этих вопросов. «Друзей» нельзя было винить в том, что существовало на телевидении раньше. Но огромный успех «Друзей» повлек появление волны похожих шоу, нацеленных на полностью белый актерский состав. По словам Майка Даффи из Chicago Tribune: «Тенденция стала только более выраженной в том сезоне, когда феномен „Друзей” породил подобные ему ситкомы о молодых белых бездельниках». В 1995 году NBC предложила выпустить еще две комедии, действие которых происходит в городе, – «Каролина в Нью-Йорке» и «Одинокий парень», а ABC и Fox предприняли собственные попытки копирования «Центральной кофейни». Том Шейлс из The Washington Post видел в «Друзьях» предвестника новой грубой эры на телевидении и был встревожен ее распространением по всей сети. Шейлс смирился с бесконечными имитаторами «Друзей», но никто не мог заставить его не высмеивать это: «Новый хит этого года наверняка вдохновит сети на разработку его клонов. Это вечный процесс разработки мира телевидения или, скорее, вечной переработки, как у мусора». Возможно, самым сильным показателем выдающегося успеха «Друзей» было то, что они вдохновляли Чарли Куинна. Куинн, программный директор радиостанции в Нэшвилле, ставил в эфир сорокапятисекундную версию песни из заставки «Друзей» и крутил ее до тех пор, пока у него не появилась трехминутная песня. I’ll Be There for You быстро стала хитом, и записанная на скорую руку песня распространилась из Теннесси по всей стране. «Друзья» внезапно сделали The Rembrandts знаменитыми, но поначалу дуэт не был заинтересован в записи полнометражной версии песни, потому что не хотел записывать чужие работы. East West Records настаивал и угрожал, что без I’ll Be There for You они не выпустят новый альбом. В конечном счете был достигнут компромисс, и The Rembrandts – Дэнни Уайлд и Фил Солем – были упомянуты в качестве авторов полной песни, к которой были написаны дополнительные слова к первоначальной версии вместе с Кауффман, Крэйном, Склоффом и опытным композитором Алли Уиллис. Полная версия песни I’ll Be There for You стала хитом в 1995 году, попав в первую двадцатку чартов Billboard. Эта песня стала центральным элементом альбома L. P. The Rembrandts, а также вошла в альбом с дополнительными материалами по «Друзьям» вместе с песнями групп Hootie & The Blowfish, R. E. M. и Пола Вестерберга. * * * Дэвид Крэйн чувствовал дополнительное давление во время подготовки ко второму сезону. Ему предстояло написать сценарий для шоу, и ничье мнение не имело для него значения, кроме мнения людей в зале и на съемочной площадке. Независимо от того, были ли «Друзья» огромным хитом или нет, проблемы оставались теми же: каким будет наш сюжет? Как мы заставим публику сопереживать? Возможно, «Друзья» и были одним из самых рейтинговых телевизионных шоу, возможно, они и занимали гораздо больше места в газетных киосках по всей Америке, но работа есть работа, и вряд ли кто-то станет обсуждать феномен «Друзей» на съемочной площадке или в кабинете сценаристов. Однако другие заметили перемены. У звезд теперь были охранники. На стоянке студии были припаркованы роскошные автомобили, а на площадке велись обсуждения новых домов, которые покупали актеры и съемочная группа. Для Крэйна «Друзья» были всего лишь телевизионной программой, где работала группа серьезных, эффективных и талантливых людей, одной из многочисленных обязанностей которых было полностью отключиться от любого обсуждения шоу, происходившего вне работы. Для Крэйна было удивительно, что шоу продолжало выходить в эфир и что NBC доверяла их работе. Крэйн и Кауффман, возможно, хотели удержать успех шоу, но руководители, ответственные за развитие проекта, не всегда прислушивались к их мнению. После премьеры второго сезона, в котором Росс представил свою новую подругу Джули (Лорен Том) группе, Лес Мунвес, тогдашний президент Warner Bros. Television (и вскоре ставший главой конкурирующей сети CBS), пришел на съемочную площадку «Друзей» и назвал актерам и съемочной группе место шоу в рейтинге Нильсена. Мунвес радовался замечательной позиции «Друзей» в рейтинге, еще одному сильному признаку того, что NBC выпустила огромный хит. Адам Чейз повернулся к коллеге и сказал: «Я не знаю, что означают эти цифры, но я никогда раньше не видел этого парня. Я думаю, это говорит о многом». Все хотели извлечь выгоду из необычайной популярности шоу, и Джеймс Берроуз был одним из таких людей. Берроуз режиссировал пилотный эпизод, и его одобрение заставило других относиться к шансам сериала более серьезно. Он нашел свой путь к эмоциональному и комедийному сердцу шоу и быстро и мудро направил его к сюжетной линии Росса и Рэйчел, которая будет прослеживаться в сериале в течение десятилетия. Берроуз уже был мастером ситкомов, в то время как почти все остальные были относительными новичками, и когда «Друзья» добились безумного успеха, он ожидал, что ему будет положена его справедливая доля от прибыли шоу. Было две жалобы на Берроуза, одна большая и одна относительно маленькая, которые помешали этому случиться и привели к тому, что он перестал режиссировать новые эпизоды «Друзей» после первого сезона. Небольшая жалоба все же была достаточно существенной. Она была от лица Кевина Брайта и других членов команды «Друзей», которые считали, что хотя Берроуз, несомненно, был волшебником ситкомов и обладал замечательным даром понимать комедию, он всегда спешил. В его понимании первый дубль всегда был идеальным, а съемки целого эпизода вместе с перерывами для сценаристов, которые исправляли реплики, заканчивались к десяти вечера каждую неделю – это считалось поздним временем для съемок ситкома, но ранним по сравнению с тем, что будет в «Друзьях» потом. Берроузу нравились гибкие, быстрые съемки в тех местах, где создатели шоу часто предпочитали замедляться и обращать внимание на то, как улучшить конечную версию эпизода, даже если это занимало значительно больше времени. Доказательство было налицо, и окончательные результаты были неоспоримо хорошими, но Берроуз, казалось, торопился попасть в свой загородный дом в Мексике каждый вторник вечером, и это вызывало негодование среди некоторых людей, которые тратили часы на то, чтобы «Друзья» на экране вышли идеальными. Дело было не в том, что шоу страдало под наблюдением Берроуза; оно явно не страдало. Но появилось ощущение, что Берроуз оставляет позади лучшие возможности, стараясь закончить побыстрей. Кевин Брайт в монтажной комнате собирал каждый эпизод в единое полотно, и он видел, где режиссеры могли улучшить конечный продукт, снимая больше кадров или используя разные настройки камеры. Берроуз был превосходным режиссером, с этим были согласны все. Но Брайт был не только режиссером; он был также продюсером, редактором и шоураннером, и он хотел взять на себя ответственность за саму съемку. А потому именно Брайт снял финал первого сезона, «Эпизод, где Рэйчел понимает». После этого Брайт будет режиссером еще многих эпизодов. Большие проблемы, как это часто бывает, были в деньгах. Денег было не так уж много, и, чтобы Берроуз получил достаточно большой кусок пирога «Друзей», Крэйну, Кауффман и Брайту пришлось бы отказаться от части своего заработка. Все они любили Джеймса Берроуза и были благодарны ему за все, что он сделал для успеха «Друзей». Они также сошлись во мнении, что шоу – это их детище, и Берроуз, хотя и был чрезвычайно полезен, сыграл лишь небольшую роль в его создании. Пока Берроуз был рядом, существовал риск, что «Друзей» будут рассматривать как еще одно шоу в списке выдающихся хитов Джимми Берроуза. Кевин Брайт, в частности, был уверен, что сериал будет успешным в отсутствие Берроуза так же, как и с ним, и очень хотел, чтобы ему достались все лавры «Друзей». Никто не хотел, чтобы Берроуз навсегда покидал «Друзей», включая самого Берроуза, и поэтому была достигнута договоренность, что он время от времени сможет возвращаться в шоу после первого сезона. Он был режиссером «Эпизода, где смотрят видео с выпускного бала» во втором сезоне и еще трех эпизодов в последующие годы. Когда Берроуз вернется, он будет настаивать на том, чтобы вернуть деревянный столб и балку, служившие разделительной колонной между кухней и гостиной в квартире Моники и Рэйчел, от которых незаметно избавились после первого сезона. Берроуз предпочитал иметь балку в качестве визуального украшения для своих кадров, и поэтому съемочной группе пришлось вытаскивать ее со склада, на котором она была оставлена с тех пор, как Берроуз в последний раз был на съемочной площадке. NBC настаивала на том, чтобы показать свой лучший сериал в самое важное время: слот сразу после Суперкубка. NBC должна была транслировать игру в 1996 году и хотела показать свои самые впечатляющие проекты аудитории, уже настроившейся на игру. Крэйн и Кауффман позвонили из NBC, компания сообщила, что они должны получить время сразу после Суперкубка. Крэйн и Кауффман обдумали это и решили, что, учитывая длину и временной интервал, будет недостаточно просто снять обычный эпизод шоу. У них должно быть что-то более грандиозное. Шоу привлекло множество известных приглашенных звезд, включая Брук Шилдс, Жан-Клода Ван Дамма, Криса Айзека и Джулию Робертс, для часового «Эпизода после Суперкубка». Шилдс играла роль безумной поклонницы, которая верит, что Джо действительно является персонажем «Дней нашей жизни», доктором Дрейком Рэморэ. Ван Дамм играл самого себя, а Рэйчел и Моника ссорились из-за него после того, как они встретили его на съемочной площадке. Айзек был бы для Фиби любовным увлечением. А Робертс играла старую знакомую Чендлера, которая мстит ему за детскую шалость. Продюсеру Тодду Стивенсу удалось собрать макет съемочной площадки на заднем дворе с горящими автомобилями и перевернутыми на бок машинами. Все это очень походило на фильмы Ван Дамма – необычно для шоу, которое не особенно стремилось к правдивости или реализму. Режиссер Майкл Лембек был ошеломлен, увидев тогдашнего бойфренда Брук Шилдс Андре Агасси, прибывшего на съемочную площадку с неуклюжим телохранителем. Агасси и его телохранитель сидели очень близко к съемочной площадке, пока Шилдс репетировала сцену, в которой она лизала руку Мэтту Леблану. Как только Лембек крикнул «Снято!», Агасси ворвался на съемочную площадку и набросился с криками на Шилдс, унизив ее и доведя до слез. Лембеку вместе с актерами было поручено поднять настроение Шилдс и подбодрить ее. Даже Джулия Робертс – в тот момент она была самой близкой к статусу мировой звезды – потеряла часть своей уверенности в себе, когда пришло время выйти перед зрителями в пятницу вечером на съемки эпизода. Робертс не была перед живой аудиторией с тех пор, как была подростком, и она с силой сжимала руку Лембека. Директор чувствовал, что его кости ломаются, но понимал, что его обязанность в данный момент состояла в том, чтобы провести ее через это испытание как можно лучше. Она появилась в своей первой сцене с Перри, и Лембек наблюдал за ее игрой, массируя свою больную руку. Лембек почувствовал, что если бы к ее первому кадру можно было добавить мысленный пузырь, то там было бы написано: «Подожди-ка, у меня все получится!» Второй дубль был великолепен, но было нужно, чтобы она повторила сцену и восстановила уверенность, необходимую для встречи с аудиторией. Украв одежду Чендлера, а затем насмехаясь над ним в туалете ресторана, Робертс подарила зрителям один из самых смешных моментов этого эпизода. Ван Дамм явился на съемки с двенадцатичасовым опозданием. То, что было запланировано как утренняя съемка с Ван Даммом на макете съемочной площадки, теперь происходило вечером, с очень несвойственной «Друзьям» атмосферой, когда команде нужно было приспособиться к новым обстоятельствам. Лембек был занят тем, что просто обучал Ван Дамма нескольким фразам и не давал ему беспокоить своих коллег-актрис. «Эпизод после Суперкубка» стал самым просматриваемым эпизодом в истории шоу с 52,9 миллиона зрителей, но вряд ли был идеальным способом представить шоу. Он был напоминанием о том, что второй сезон «Друзей» не был первым и никогда не будет. Первый сезон был неожиданным триумфом; сейчас же у критиков был второй шанс напасть на «Друзей», так как они имели перед собой «Эпизод после Суперкубка». С сюжетными линиями, которые были предложены в этом эпизоде, «Друзья» играли на руку критикам, придирающимся к примитивным моментам шоу. Некоторые из них были ответным ударом, свойственным любому популярному телешоу, но часть этих моментов была вызвана желанием «Друзей» все время угождать всем. Оглядываясь назад, Крэйн понял, что «Эпизод для Суперкубка» был потрясающей возможностью, но его окончательный формат не совсем походил для шоу. «Друзья» занимали свое собственное место в американской поп-культуре, которое не только не нуждалось в каких-либо привлечениях известных актеров, но и могло быть попросту испорчено звездами, не достигшими уровня или популярности его главных героев. Отчасти такое критическое положение «Друзей» объяснялось их репутацией точной копии «Сайнфелда», имитацией жизни белых англосаксонских протестантов[31]. Хотя «Друзья» были менее новаторской комедией, чем «Сайнфелд», некоторые детали их репутации были ошибочными. «Сайнфелд» был известен как полностью еврейское шоу, с его упоминаниями пасхальных куличей и неудачников Верхнего Вест-Сайда, но сериал маскировал своих явно еврейских персонажей под представителей других этнических типов. (Сомневаетесь, что Джордж итальянец? Я вас умоляю, его фамилия Костанза.) «Друзья», наоборот, были более откровенны в отношении этнического происхождения своих персонажей, причем Рэйчел, Росс и Моника были связаны с евреями различных типов. (Росс и Моника должны были быть наполовину евреями.) Их еврейство особенно ярко проявилось в эпизодах с флешбэками, где Росс появлялся с шапкой курчавых волос, а Рэйчел – с ее носом до ринопластики; быть евреем в «Друзьях» означало быть немного странным и неидеальным. * * * Шоу было обязано регулярно меняться из-за указаний о том, что можно было упоминать по сетевому телевидению, а что нельзя. Одной из самых важных еженедельных задач Дэвида Крэйна была его беседа с отделом стандартов NBC. Он обычно отвечал на звонки в кабинете сценаристов, радуясь, что его сотрудники услышат лишь часть того, что требовалось для передачи их видения эпизода в эфир. Крэйн вел переговоры о том, будет ли ему выделено одно слово «грудь» или два в диалоге какого-либо эпизода. Слово «мудак» было запрещено, но сказать «урод» было допустимо. На какое-то время NBC запретила в «Друзьях» использовать слово «пенис», но потом передумала и разрешила его снова. Два упоминания «пениса» были приемлемы, но три были недопустимы. Кауффман и Крэйн многому научились на канале HBO, но этот внезапный всплеск морали средней школы был разочаровывающим. Можно ли показать Монику и Рэйчел ссорящимися из-за последнего презерватива в ящике туалетной комнаты? Можно ли показать упаковку от презерватива на прикроватном столике? Кауффман и Крэйн постоянно расстраивались из-за того, как сильно «Друзья» зависели от NBC, особенно по сравнению с «Сайнфелдом», который мог посвятить целый эпизод соревнованию по мастурбации. Первоначально Кауффман и Крэйну сказали, что различие между этими двумя шоу было во времени их выхода в эфир. «Друзья», выходившие в эфир до девяти часов, привлекали более молодую аудиторию, о которой NBC должна была помнить. Даже когда «Друзья» перешли на 21:30 в конце первого сезона, отношение NBC к шоу почти не изменилось. Когда Крэйн стал обсуждать эту тему, руководители NBC сказали ему, что, привлекая более взрослую аудиторию, нельзя отталкивать более молодых поклонников «Друзей» вещами, которые могли бы вызвать у них дискомфорт. В ответ «Друзья» вскользь затрагивали непристойные темы, избегая откровенного диалога, который мог бы повлечь трудности с отделом стандартов. «Друзья» совершили подвиг, показав секс повсеместным и всеамериканским, необходимым этапом в эволюции американского взрослого. Секс был океаном, в котором плавали персонажи «Друзей», причем реального изображения кадров секса избегали в пользу разговоров о нем. Беседа – это то, что больше всего нравится «Друзьям», а какая тема может быть лучшей для разговора, чем секс? Интересно, что разговоры о сексе никогда не рассматривались исключительно как прерогатива мужчин в шоу. Женским персонажам «Друзей» тоже позволялось быть сексуальными. Дон Олмайер опасался, что зрители будут судить Монику за некоторую распущенность, но он неправильно понимал людей. Поклонники «Друзей» были довольны равными возможностями сексуального подтрунивания. В «Эпизоде с маткой Фиби» Моника рассказывает Чендлеру о семи женских эрогенных зонах, показывая одну потенциальную последовательность, повторяя числа с нарастающей страстью. «Семь! Семь! Семь!» – кричит она, прежде чем откинуться на спинку дивана, истощенная встречей со своим воображением. После того как Моника случайно стукнула своего племянника Бена головой о балку и попросила Рэйчел показать ему, что они все бьются головой, пытаясь успокоить мальчика, Рэйчел застенчиво замечает: «Только стоило ли это того?» Как и в случае с Чендлером и Джо, большая часть сексуального подшучивания была на самом деле скрытым подтруниванием над персонажами, просто еще одной гранью их интимного (иногда почти беспардонного) знания предпочтений, грешков и слабых мест друг друга. Позже на мальчишнике Чендлера можно было легко услышать шутки о голых проститутках, но была также шутка о Джо, который предполагает, насколько ужасно проводить день за днем с одной и той же женщиной и тосковать по «сладкому облегчению смерти». И это будет сексуальное подшучивание, трансформированное в раскрытие героя, которое подарит «Друзьям» один из самых запоминающихся эпизодов и знаменательный момент в изображении сексуальности на американском телевидении. * * * Осенью 1995 года Кэндис Гингрич путешествовала по стране в рамках проекта Coming Out, который просвещал молодых людей о правах людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией, напоминал о предстоящем прогрессе в этих вопросах и предлагал тем, кто все еще боялся рассказать о себе, безопасное пространство для признания своей сексуальности. Она только что вернулась из очередной поездки по проекту, когда к ней подошел коллега с сообщением: «Тебе звонят из „Друзей”. Они хотят пригласить тебя в шоу». «Заткнись, – ответила Гингрич. – Это не смешно. Со мной это не прокатит». Как только Гингрич окончательно убедилась, что это был действительно звонок из «Друзей», она связалась с продюсером шоу, который объяснил, что они снимают лесбийскую свадьбу и хотят, чтобы Гингрич была священником. Сможет ли она вылететь в Лос-Анджелес завтра? В «Друзьях» вспоминали бывшую жену Росса Кэрол и ее партнера Сьюзен (Джессика Хехт) с очаровательным эпизодом, посвященным их свадьбе. Для знавших, кто она такая, присутствие Кэндис Гингрич в «Друзьях» было напоминанием о том, что в реальном мире есть люди, которые были бы только рады изобразить этот любовный союз между двумя женщинами как источник всех дисфункций общества. Кэндис была единокровной сестрой Ньюта Гингрича, спикера Палаты представителей, и была поражена, но не удивлена некоторыми высказываниями ее брата о гомосексуализме, в которых он утверждал, что «это безумие – притворяться, что семьи – это что-то иное, чем гетеросексуальные пары». Дэвид Крэйн был рад, что у них был человек, известный в вопросах отстаивания прав людей с нетрадиционной ориентацией. Однако он также наслаждался своим мягким политическим ходом: пригласить сестру гомофобного спикера Палаты представителей для проведения самой знаменитой (пусть и ненастоящей) лесбийской свадьбы в истории Соединенных Штатов. Только в прошлом месяце в сериале «Розанна» показали свадьбу между двумя геями, что дало двум шоу возможность познакомить американское телевидение с такой любовью, которая никогда прежде не выходила в прайм-тайм. Оба случая говорили о том, что подобные персонажи будут играть второстепенные роли; только в 1997 году Эллен Дедженерес публично заявит о своей сексуальной ориентации в шоу «Эллен». У Гингрич не было целой недели репетиций, как это было у многих профессиональных актеров, приглашенных на шоу. Она появилась в день съемок и почти сразу же снялась в своих сценах. Во время съемок эпизода приема Гингрич стояла рядом с Мэттом Лебланом, который наклонился и поблагодарил ее за то, что она не побоялась и высказалась о проблемах геев и лесбиянок. Он сказал ей, что его воспитывала мать-одиночка, которая научила его уважать всех людей. «Эпизод с лесбийской свадьбой» посвящает большую часть своего времени другим сюжетным линиям, но сегмент, отведенный свадьбе, – милый и утонченный. Кэрол в последнюю минуту страдает от того, что ее родители не приедут на мероприятие, и думает о том, чтобы отменить свадьбу. Росс должен отговорить ее: «Свадьба твоя. Решайся». Посыл, который особенно приятно слышать от ее бывшего мужа, заключается в том, что эта свадьба будет посвящена Кэрол так сильно, как их свадьба никогда не могла бы. В итоге Росс ведет Кэрол к алтарю, и этот момент становится одним из самых эмоционально насыщенных в их сюжетной линии. До эпизода «Эллен», где актриса открыто рассказала о себе, до выхода шоу «Уилл и Грейс», был принят Закон о защите брака, и «Друзья» претендовали на рассказывание эмоционально сложных историй меньшинств. «Друзья» не ставят себя выше шуток по поводу идеи лесбийской свадьбы, но они основаны на пародировании гетеросексуальной эгоцентричности. Джо стоит на свадьбе и отчаивается: «Я тебе так скажу. Чем больше женщин, тем страшнее. При них чувствуешь себя как этот Супермен, у которого отняли силы». Чендлер отвечает одной из лучших фраз в сериале и идеально суммирует свой образ мыслей: «Вся моя жизнь – сплошная лесбийская свадьба». Этот эпизод даже находит место для милого момента между Дэвидом Швиммером и Джессикой Хехт, когда Сьюзен подходит к Россу, чтобы предложить редкую похвалу: «Ты поступил благородно. Хочешь, потанцуем?» Сьюзен предлагает ему быть в танце ведущим, и они выходят в зал под звуки песни Strangers in the Night. Хехт, которая иногда с трудом понимала юмор «Друзей» в отношении ее героини, любила эту сцену, находя ее очаровательной передышкой от вечной атмосферы враждебности между Сьюзен и Россом. Вспоминая съемки эпизода, Крэйн жалел, что не осмелился рассказать об «Эпизоде с лесбийской свадьбой» с точки зрения женившихся женщин, а не с точки зрения ревнивого бывшего мужа. Но, несмотря ни на что, эпизод получился нежным и искренним. «Друзья» позже украдкой отдавали дань уважения однополой любви, а момент «Эпизода с лыжной поездкой» в конце третьего сезона говорил об искренности «Друзей». Росс поздно вечером стучится в дверь к своей бывшей жене Кэрол, и взволнованная Кэрол в халате открывает ему дверь. Она не спала, говорит она Россу, а затем она проводит языком по зубам и тянется, чтобы удалить лобковый волос изо рта. Этот жест не планировался по сценарию, но послужил напоминанием о том, что Кэрол и Сьюзен имеют право на сексуальную жизнь. NBC приготовилась к потоку жалоб зрителей на «Эпизод с лесбийской свадьбой», которые так и не поступили. Сеть наняла 104 оператора для приема звонков, но в итоге получила в общей сложности две жалобы в тот вечер. Месяц спустя послушники преподобного Дональда Уайлдмона прислали письма с жалобами, но по ним сразу можно было понять, что они не смотрели этот эпизод. Филиалы NBC в Огайо и Техасе, среди прочих, решили не транслировать эпизод из страха перед нежными чувствами своих зрителей, но те, кто смотрел «Эпизод с лесбийской свадьбой», восприняли его спокойно. Только после того, как эпизод вышел в эфир и Джейн Сиббетт появилась на ток-шоу у Херальдо Ривера, где они обсуждали серию, она поняла, насколько все это может быть важно для лесбиянок, которые никогда раньше не видели себя представленными на телевидении. Интересно, подумала Сиббетт, что еще они могли сделать для них, ведь Кэрол и Сьюзен тоже умели целоваться, как все молодожены. Сиббетт выросла в религиозной семье и посещала пресвитерианскую церковь в Голливуде в то время, когда она получила роль Кэрол. Ее отец с возрастом стал более консервативным и начал проводить еженедельные занятия по изучению Библии в своем доме по четвергам вечером, чтобы никто из его друзей не видел, как его дочь играет лесбиянку по телевизору. После выхода в эфир «Эпизода с лесбийской свадьбой» Сиббетт начала получать от многих прихожан, с которыми она общалась в детстве, сообщения о том, что она отправится в ад. Она была сбита с толку такой реакцией и опечалена из-за того, что ее знакомые пришли в такое безумие от мысли о счастье других. Некоторое время спустя Сиббетт вместе с Хехт должны были принять награду от имени «Друзей» в организации, поддерживающей семьи меньшинств. Президент группы поднялся, чтобы выступить, и заметил, что если бы он мог видеть таких персонажей, как Кэрол и Сьюзен, по телевизору, когда он был ребенком, он, возможно, не пытался бы покончить с собой несколько раз. «Эпизод с лесбийской свадьбой» был не идеальным, но его несовершенства были восприняты с пониманием бесчисленными людьми, жаждущими чего-то, что напоминало бы им самих себя на американском телевидении. «Друзья» теперь были больше чем просто очередным телевизионным шоу. С момента лесбийской свадьбы шоу смогло расширить спектр повествования от агрессивного к нормальному. Телевидение обладало способностью переубеждать людей. Глава 7 Крабики История Росса и Рэйчел, часть 1 В отношениях Росса и Рэйчел будет множество взлетов и падений, которые позволят сформировать свой собственный язык: поцелуй под дождем; «У нас был перерыв!»; письмо на восемнадцати страницах; «Я, Росс, беру тебя, Рэйчел»; свадьба в Лас-Вегасе и отложенный развод. Всего будет десять сезонов уклонений, перерывов, неудач и ссор, перемежающихся случайными вспышками романтики, перед неизбежным, но столь необходимым и прекрасным завершением. В «Чирс» Сэм и Диана, ссорясь и целуясь в течение пяти сезонов, установили предыдущий рекорд по отсрочке финала любовной линии ситкома, но отложенный счастливый конец истории Росса и Рэйчел установил, вероятно, нерушимый рекорд по удержанию неизбежного. «Друзья» стали тем, чего от них никогда не ждали: мастер-классом по переносу событий на более поздний срок. На каждом шагу, когда казалось, что все возможные препятствия на пути воссоединения Росса и Рэйчел были устранены, волшебным образом появлялась какая-нибудь новая преграда. «Друзья» должны были доставлять зрителям незамысловатое удовольствие. И все же большая часть этого удовольствия была связана с задержкой того, чего фанаты ждали больше всего. История Росса и Рэйчел редко была грустной, хотя были моменты, когда вместе с некоторыми персонажами шоу мы должны были плакать над их упущенными возможностями. Но их роман должен был служить терпким, иногда горьким контрапунктом к сладкой комедии шоу.