– Не надо, – остановил друга Илья, и тот умолк, не задавая вопросов. – Давай об этом после, хорошо? Если Миша начнет его жалеть и успокаивать, станет только хуже: Илья размякнет и утратит стойкость. Но это еще полбеды. Мама. Она так любила Томочку, так радовалась за них! Она ведь ни о чем не знает – пусть пока так и будет. Илья глянул на мать и понял, что та, к счастью, не расслышала или не поняла. – Миш, ты знаешь, что случилось? – поспешно спросил Илья. – Леля сказала, мой двойник сделал ей предложение жить вместе, и она его приняла. Хотя Миша говорил легким тоном и даже улыбнулся, Илья понимал: ему больно. Леля хотела сказать что-то, но Илья заговорил первым: – Леля и я подозревали: что-то не так. Но сходство было полным, а подозрения насчет отличий казались паранойей. Догадаться невозможно. Илья поглядел на Мишу: «Не вини ее. Это целиком и полностью моя вина». Пару секунд они смотрели друг другу в глаза, потом Миша моргнул и осведомился светским тоном: – Ты-то тут какими судьбами? И, кстати, что это за куклы? История о лаффолках и куклах, рассказанная здесь, в Нижнем мире, выглядела не такой уж фантастической, невероятной. – Значит, эти четверо заняли наши места, – подытожил Миша. – И ты думаешь, что мы, четверо, сумеем вернуться. – Попробовать стоит, – сказала Леля. – Лаффолки коварные и хитроумные, но чересчур самонадеянные, – Илья обвел всех взглядом. – Были бы поумнее, не дали бы нам тут встретиться. – О чем это ты? – недоумевающе спросил Миша. – Погоди, сначала скажи, как ты встретился с Лелей? Илья говорил воодушевленно, даже азартно. Миша пожал плечами: – Я и сам не очень понял. В один прекрасный день или, может, ночь, мой многострадальный шрам начал болеть. – Он автоматически прикоснулся кончиками пальцев к шее. Миша был в куртке, так что шрама видно не было. – Я еще потом подумал, что шрам – что-то вроде чувствительной антенны, хоть какая-то от него польза. В общем… не знаю, как объяснить… бывает же, ты просто знаешь некоторые вещи, а откуда – непонятно. Я вот так и понял, что Леля – где-то совсем близко. Стал звать ее. Кричал, бегал, как дурак, жаль, посмеяться над этим цирком было некому. Потом смотрю, вон там, – он указал рукой влево, – в полу люк. Еще недавно его точно не было, а тут появился. Слышу – Леля кричит! Мать Ильи прижала руки к лицу, ахая и покачивая головой. – А я просто заснула, как обычно, и проснулась от голоса Миши, – сказала Леля. – Вокруг темно, подвал или что-то вроде того, и Миша меня зовет. Я закричала в ответ. Даже испугаться толком не успела. – Вот! – торжествующе проговорил Илья. – Так я и думал, что они этот момент не учли. – Слушай, ты у нас, конечно, светило журналистки и вообще, прости господи, гуманитарий, но, может, просветишь уже сирых и убогих… – К чему я веду: ты оказался тут первым, а следом – моя мама, но про ее присутствие в Нижнем мире ты не знал, хотя она тут была долго. А Леля появилась – и ты почувствовал. Потому что Лелю ты любишь, а с моей мамой у вас этих чувств нет! Илья смотрел на них, но никто по-прежнему ничего не понимал. – Я к тете Ире, между прочим, отлично отношусь. – Не о том речь! Человек, которого ты любишь, появился – и ты сразу понял, почувствовал, позвал. Вы встретились. – Илья перевел дыхание. – Если бы это один раз сработало, можно было бы списать на случайность. Но я смог найти тут маму! Знал, что она тут, и сознательно искал. – Мать сжала руку Ильи, и он улыбнулся ей. – А потом ты и меня… – Ты-то с какого боку? До тебя мне дела нет, – хмыкнул Миша, но видно было, что теория Ильи его впечатлила. – Хоть пару месяцев от тебя отдохнул, так нет же, опять свалился на мою голову. – Ну, если бы не ты нас позвал, я бы тебя сам нашел! – Илья широко улыбнулся. – Я, в отличие от некоторых, из своих чувств тайны делать не собираюсь. А если серьезно, любовь – сильнейшая энергия, но в Нижнем мире ей нет места. Поэтому энергия любви здесь как комета в ночном небе или как Северное сияние: если появятся, то сразу видно, не пропустишь. – Ты прав, Илья! – сказала Леля. – Миша перед вашим появлением сказал мне, что уверен: ты тоже где-то тут. – Вот и я о том! А вывод? – Илья по очереди поглядел на каждого. «Скажи, какой?» – Мать смотрела на него, как на воплощенное божество. – Если бы у лаффолков хватило ума, они воплотились бы в посторонних, чужих друг другу людей! И эти люди ни за что, никогда не отыскали бы друг друга в Нижнем мире, как сделали это мы! – Лаффолки действуют при помощи кукол, и сами они – как куклы. Механические, безжизненные ледышки. Они и подумать не могли, что у людей есть особая сила; что любовь даже в Нижнем мире – маяк, помогающий найти друг друга, – сказала Леля и смущенно прибавила: – Простите, звучит мелодраматично и банально. Как в кино или женском романе. – Банальные истины проверены временем, – заметил Миша. – Банальность – это испытанная веками мудрость. – На этом предлагаю завершить философскую беседу и проверить, работает моя теория или нет, – сказал Илья. – И побыстрее, пока эти твари не настряпали новых кукол, – добавила Леля. Глава пятнадцатая В зале, где они находились, было сумрачно. Подняв голову, Илья увидел, что далеко в вышине есть узкие окна-бойницы, сквозь которые сочился серый, призрачный свет. Казалось, что там, снаружи, только что село солнце, или, наоборот, занимается рассвет. – Здесь всегда одинаково, темнее не становится? – спросил он Мишу. – Вечно эта сизая хмарь, – отозвался тот. – Будто дождь с минуты на минуту начнется. Миша стоял, обнимая за плечи Лелю, и Илье подумалось, что, несмотря на весь ужас создавшегося положения, он никогда не видел ее такой умиротворенной, такой счастливой. Девушка, похоже, и не сомневалась в успехе задуманного, точно так же, как верила в их спасение и мама. Она постоянно держала Илью за руку, и он точно знал: это был страх не за себя, а за него, стремление защитить, уберечь. – Как мы выберемся? Куда пойдем? – спросила Леля. – Я вышел из «кухни» через дверь. Может, и здесь стоит ее поискать? – предположил Илья. – Зачем искать? Она тут всего одна, – ответил Миша и вытянул руку, указывая на нее. Тяжелая двустворчатая деревянная входная дверь была точно такой, как в отеле «Петровский». Илья видел ее не раз, только там она выглядела нарядной, свежеотремонтированной, отлакированной. Эта дверь была древней на вид, дерево потрескалось и потускнело. Но самое главное, у нее не было ручки, а обе створки плотно прилегали друг к другу. Илья медленно приблизился к двери, ощупал поверхность, попробовал открыть, но та не поддалась. – Илюха, один ты не справишься. Сам говоришь, надо пробовать всем вместе. Теперь они стояли возле двери вчетвером. – Давайте коснемся ее одновременно, – предложила Леля. Мысль была хорошая, и они вскинули руки, прижали ладони к поверхности. Сначала ничего не произошло, дверь не желала открываться, а потом Леля вскричала: – Посмотрите! Вы видите? Они видели. Онемев от изумления, Илья смотрел, как на деревянной поверхности появляется ручка – прорастает, как шляпка гриба сквозь поверхность земли. Вырезанная из дерева и инкрустированная каким-то серым металлом, она была затейливой формы, изображавшей сплетение ветвей и листьев. «Правильно!» – промычала Ирина, и все поняли, что она хочет сказать. Действительно, они на верном пути, делают все, как нужно. Теперь и Илья тоже, вслед за матерью и Лелей, был уверен, что все у них получится. Не может не получиться. – Надо взяться за ручку всем вместе, разом, – сказал Миша. – А что будет с лаффолками? – спросила Леля. – Мы снова поменяемся местами? – Семен Ефремович сказал: выходцы из Нижнего мира кажутся страшными и непобедимыми, но в нашем мире они уязвимы. Это воры, незаконно пробравшиеся на чужую территорию, и положение у них – зыбкое. – Вернем их туда, откуда они пришли, – подхватил Миша. – Пошли вон! – Ирине удалось выговорить это почти четко. – Никакие они не «другие хозяева», – громко проговорила Леля. – Они гости – причем незваные! – Раз, два, три! – отсчитал Илья, и на счет «три» все четверо взялись за ручку. «Толкать или тянуть на себя?» – мелькнуло в голове Ильи, но отвечать на этот вопрос не пришлось, потому что стоило им тронуть ручку, как дверь начала беззвучно, словно по волшебству, открываться сама собой, причем распахивались сразу обе створки. И вот уже перед ними – широкий проход. Стоя плечом к плечу, они могли шагнуть туда вместе, чтобы покинуть Нижний мир. Только вот идти было страшно: серое влажное марево, лившееся в окна зала, заволокло все кругом, так что даже в шаге ничего не было видно. Илья не знал, что он ожидал увидеть за дверью, но точно не эту воплощенную неизвестность. Люди нерешительно замерли на пороге – куда идти? Стоит ли рисковать? Там, впереди, могло быть все, что угодно: бездна, вязкое болото, океанская впадина, населенная неведомыми чудищами. Вдруг они погибнут? Провалятся в невесомость? Позабудут самих себя? «Если я ошибся, и все эти рассуждения про любовь и силу четверых – всего лишь жалкие выдумки? Если все погибнут из-за меня?» – подумал Илья. Взявшись за руки, они стояли плечом к плечу: Ирина и Леля посередине, Илья и Миша – по краям. Каждый тщетно пытался разглядеть хоть что-то, предугадать, что их ждет. Но это было невозможно. Серый туман скрывал очертания, приглушал, хоронил внутри себя звуки. – Мы справимся, – твердо сказал Миша. – Не нужно бояться. – По крайней мере, мы вместе, – прошептала Леля, но все услышали.