Свет лучше солнца Я очень сильно любила своего дедушку. Помню, иду я как-то раз по Ленинскому проспекту и прохожу мимо дома, где он жил, а он стоит у подъезда, собирается заходить. Я подошла, он обернулся, вдруг узнал меня, улыбнулся мне, и его лицо просияло, преобразилось. Это была мгновенная вспышка света, лучшего, чем свет солнца. Какого-то особенного, нефизического, не от мира сего. С Егором то же самое. Он всё время светится этим светом. Думаю, будь я слепой, я всё равно бы увидела этот свет. Увидела, как светится мой сын. Это свет лучше солнца. Пирог Моя дачная подружка Наташа была на полтора года старше меня, и ей хотелось общаться со старшими ребятами больше, чем со мной. Но они её редко звали. И вот однажды по каким-то причинам старшая девочка Люба, которая была взрослее меня на три года и жила как раз в доме напротив нашего, стала звать Наташу к себе в гости, и Наташа прекратила ходить ко мне и стала ходить к Любе. Как-то я ждала Наташу и увидела, что она едет мимо нашего забора на велосипеде. Но оказалось, что едет она не ко мне, а к Любе, и я расстроилась. Тогда моя бабушка, когда увидела, что Наташа вышла от Любы и собирается домой обедать, подозвала её и сказала: «Что же ты к нам не заходишь? Я как раз испекла очень вкусный пирог». – «Я же не знала, что у вас пирог», – ответила Наташа. Оговорила парня Одно время в начальной школе я, вероятно, нравилась одному упитанному умному мальчику. Мы с ним сидели за одной партой. В какой-то момент я заметила, что у меня стали пропадать линейки, возможно, я сама их теряла, роняла, я не знаю. Но однажды я увидела, как этот мальчик достаёт из своей сумки мою линейку. Видимо, он случайно её собрал в свой рюкзак, приняв за свою, – все эти линейки были очень похожи. Но я отчего-то решила, что он специально их у меня ворует. В то время я была очень мнительна и от всех ожидала чего-то нехорошего, потому что мама с детства мне говорила, что дети злы и жестоки, и я всё время ждала этих проявлений их злобности и жестокости в свой адрес. Честно говоря, проявлений этих была куча. И у меня так и отложилось в голове, что этот мальчик воровал у меня линейки. Но его, кстати, я особенно и не винила в этом: я думала, он это делает, потому что я ему нравлюсь. А что там на самом деле было с этими линейками, я и понятия не имею – может, брал, может, нет. Но уже потом, классе в пятом или шестом, я шутки ради рассказала подружкам, что этот мальчик когда-то воровал у меня линейки, рассказала между делом и забыла, а потом это дошло каким-то образом до нашей классной руководительницы, да ещё и в той форме, что мальчик этот якобы клептоман и потому воровал линейки. И она имела беседу с его бабушкой, хотя с того времени, как у меня пропадали линейки, уже прошло года четыре. А я ничего про это не знала и совершенно забыла, что я рассказала подружкам эту историю. И меня нашла в школьном гардеробе его бабушка и страшно орала на меня, что я всем говорю, что её внук клептоман и ворует у меня вещи, а он никогда ничего такого не делал. Я плакала, извинялась, что-то бормотала про то, что было что-то такое, что я так восприняла, четыре года назад, а недавно сдуру рассказала об этом подружкам, но я никогда не говорила, что он клептоман, и вообще, это всё были обычные детские глупости… Мне было ужасно стыдно. Тем более что к мальчику этому я относилась очень хорошо и он ко мне до этого тоже, и, похоже, это был самый умный мальчик в нашем классе. Как оказалось, не только другие дети были злы и жестоки, но и сама я была ничем не лучше. Неспроста блаженный Августин писал, что уже младенцы погрязли в омерзительных пороках. Хотя всё-таки зря они так про детей, моя мама и блаженный Августин. Дети бывают ужасны, это правда, потому что в них виднее то, из чего сделаны все без исключения люди: и способность к любви, доброте, благородству, и способность к жестокости, трусости, предательству. Я люблю детей и часто вижу их внутри взрослых. Всё равно все мы ужасны. Таинственный поезд Как-то раз мы с Гошей приехали в шесть с чем-то утра из Москвы в Санкт-Петербург и сели в поезд метро до Ленинского проспекта. Всю дорогу машинист объявлял, как это часто бывает, что «поезд идёт до станции “Автово”». Ну, до «Автово» так до «Автово». Вот наконец и «Автово». Машинист объявил: «Поезд дальше не идёт. Просьба освободить вагоны». Мы встали, вышли и с удивлением увидели, что все остальные пассажиры остались на своих местах. Сидят, как и сидели, не дрогнув. Внимательно посмотрев на людей, оставшихся в поезде, мы обратили внимание, что в их облике присутствует нечто едва уловимо напоминающее восставших мертвецов. Впрочем, честно говоря, основная масса людей по утрам чем-то напоминает восставших мертвецов, ничего особенного. Машинист ещё несколько раз объявил просьбу освободить вагоны. Все сидят. Идёт время, мы с Гошей стоим на платформе с лёгким ощущением жути, как будто попали в какой-то триллер. Потом появился сам машинист, прошёл по вагону, полному людей, некоторые из них показали ему какой-то документ. Тут к нам со спины подошёл помятый мужик и объяснил, что все люди в поезде – сотрудники метро, и они сейчас едут на работу. В Автово большая база метро, ремонтная и обслуживающая, там работает очень много самого разного персонала. И сейчас их туда на этом поезде повезут. Мужик прочитал нам целую лекцию о том, как тут всё в метро устроено, хотя мы его не спрашивали, а потом отошёл и больше не смотрел в нашу сторону. Поезд уехал, и мы видели, что заполнены людьми были только первые два вагона, остальные пустые. Так мы узнали, как сотрудников метро по утрам развозят на работу, и соприкоснулись с одним из тайных аспектов городской жизни. My favourite penis poems Однажды, много лет назад, нам с Димой Григорьевым доверили встретить из аэропорта американского поэта Альфреда Корна. Перед тем как встречать его, мы решили посмотреть в интернете, что это, собственно, за поэт, и наткнулись на его фамилию рядом с упоминанием цикла стихотворений под названием «My Favourite Penis Poems». Сам этот цикл стихотворений мы в интернете не нашли, но название нас настолько впечатлило, что мы решили сами написать этот цикл и приписать его этому поэту. Недолго думая, мы взялись за сочинительство, и через полчаса цикл стихов Альфреда Корна «My Favourite Penis Poems» был готов. Дима сочинил один верлибр, в который вложил весь свой словарный запас английского языка. Вот это великое стихотворение: my penis is good my penis is big my penis is wonderful my penis is great my penis is God fuck everybody fuck everybody my penis is only my penis this penis isn’t your penis my penis is everywhere fuck everybody fuck everybody my penis comes like day my penis comes like night my penis comes every time my penis will fuck you times out of number kiss my penis, kiss my ass Russian Schwein! Я сочинила цикл незамысловатых лимериков; вот, например, один из них: Hey, my penis is from San-Francisco, I will take him tonight to the disco. My cock’s name is Freddy, he is usually ready, sweet-sweet penis from sweet San-Francisco. Затем мы решили разослать этот цикл русским поэтам под видом стихов самого Альфреда Корна, чтобы подготовить их к его приезду. Но отправили только Валерию Шубинскому. Он ответил нам: «Ну, мало ли что человек в молодости писал». Потом мы распечатали эти стихи и поехали с ними встречать Альфреда Корна, чтобы прочесть их ему в машине и обрадовать человека тем, как хорошо и творчески мы подготовились к его приезду. Но Альфред Корн оказался очень серьёзным и важным пожилым поэтом-профессором, другом Бродского, и мы с Димой переглянулись и без слов поняли друг друга: не оценит он нашу шутку. Так ему и не показали, тем более что выяснилось, что фамилия его пишется не через «с», а через «к», то есть мы его искали в интернете неправильно, да и цикл с этим эпатажным названием, как я потом проверила, просто по случайности где-то упоминался рядом с его без одной буквы однофамильцем, а написал его кто-то вообще другой. Сова и жаворонок Дедушка с бабушкой были очень разные и, наверное, не особо-то подходили друг другу, но тем не менее прожили всю жизнь вместе. Дедушка про их знакомство говорил: «увидел её и пропал», а бабушка говорила: «мне было с ним легко». Дедушка был сова: он поздно ложился, любил до ночи смотреть телевизор или сидеть за компьютером и вставал не самым ранним утром (хотя и не поздно), а бабушка была жаворонком: она вставала в пять утра, пила кофе и начинала хлопотать по хозяйству, а к девяти вечера, а то и раньше валилась спать. Дедушка с бабушкой оба всегда говорили, что сове и жаворонку вместе жить очень трудно. По зодиаку дедушка был Девой, а бабушка Стрельцом, а Деве и Стрельцу вроде бы совершенно нечего делать друг с другом. У дедушки был характер спокойный, миролюбивый, а у бабушки – взрывной, вспыльчивый. У дедушки было развито логическое мышление, а бабушка жила эмоциями. Бабушка была прямолинейной, жёсткой, догматичной, а дедушка – гибким, мягким, вдумчивым. Бабушка всегда шла на конфликт, а дедушка все конфликты сглаживал. Бабушка почти никогда не смеялась, редко улыбалась, а дедушка был шутником. Дедушка был по натуре достаточно жизнерадостным, а бабушка – очень тревожная и мрачно смотрела на жизнь. Дедушка был открытым человеком и легко общался с людьми, а бабушка была замкнута и с настороженностью относилась к людям. Им было трудно друг с другом. Тем не менее всю жизнь они прошли рука об руку. Мама мне в детстве говорила, что бабушка не знает и никогда не знала страстной женской любви, что она холодная и с презрением и непониманием относится к сексу и всему такому, и я верила этому и думала, что любовь должна быть страстной, всё сносящей на своём пути стихией. А потом я выросла и узнала разные виды любви, и пересмотрела свои взгляды на любовь. И поняла, что именно любовь бабушки с дедушкой является для меня образцом того, как люди, любя друг друга, проживают жизнь вместе: «Двоим лучше, нежели одному; потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их: ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его» (Екклесиаст).