…. — Ты подозревал меня?! — Эм с негодованием уставилась на брата, бросив вилку и скрестив руки на груди. — Первое время — да. Навь левая, я же ни хрена не помнил! Только голос… голос был похож на твой… — маг на секунду нахмурился. — Короче, вспомнив про тебя и твою привычку ходить в обуви без каблуков, я понял, что это была похожая на тебя женщина. Я слышал шаги той дамочки и видел ее ноги, у нее сапожки на хрустальных шпильках, последний писк от модных домов Дивных, уточнил сегодня в обувной лавке. — Кто это мог быть? — Зуз подался вперед через стол, забыв о голоде. — Я тоже слышал, как избивавшие меня оборотни говорили о какой-то «хозяйке». Тогда я не придал этому значения, но теперь… — Я все выясню, — пообещал Петр. — Дамочка второй раз допустила ошибку, и сие ей с рук не сойдет. Наверняка это какая-нибудь вдовушка, решившая продолжить криминальный бизнес мужа. Я не раз слышал о таких вот ушлых бабенках, облюбовавших для своих делишек Темный квартал. Возможно, оборотниха или химерка, она говорила таким сладким голосом… — Почему ты не рассказал все Синтии? — Эм продолжала негодующе сверлить брата взглядом. — Бедняжка решила, ты ее бросил! Все вспомнил и бросил! Она тебя спасла, олух! — Я оставил ей записку! Ну не мог я ее дождаться, Локс погибал! — Нужно было рассказать сразу же, как вспомнил! — Эм, пойми, Элми… то есть Синтия… думала, что Петр Ракитников прежде всего ресторатор, а не маг. Признайся я, что у меня в городе магическое расследование и что Си в числе тех, кого я разыскиваю, она решила бы, что я… да бог знает, что она могла подумать! Скорее всего, ее ищет темное братство, те самые маги, которые у меня больше всего под подозрением! Даже не представляю, какая цена назначена за ее поимку! Это, должно быть, огромные деньги; акциатто — нереальная власть, а девчонка еще и нежитью управляет. Но я же не знал, что все так совпадет! В конце концов, у меня нет права разглашать подробности задания! Я в записке написал, что у меня друг в квартире заперт, обещал вернуться и вернулся! Вот только она… мне ничего не обещала. — Ты должен ее найти! Девушка в опасности! И ищет ее самая сволочистая сволочь в Сильверграде — наш брат! — Сам знаю, — Петр скрипнул зубами. — Но что делать, если она решит уехать из города? — Она не сможет этого сделать, — подсказал Зуз, — не в ближайшее время. Роем повредило железнодорожные пути, сообщения между Сильверградом и другими мирами пока нет. У тебя примерно две недели. Глава 16 Глава 16 Магазинчик Майи оказался разграблен: весь тротуар вокруг него был усыпан битым стеклом, в витринах зияли дыры, на декоративных столбиках повисли изодранные в клочья яркие платья. Одеждой знаменитостей Майя приторговывала не через лавку, а через специальный каталог, так что у меня еще оставалась надежда вернуть некоторую сумму. Только что на вокзале меня ошарашили новостью: поезда из Сильверграда не ходят, неизвестно, когда будет восстановлено железнодорожное сообщение. Мне бы испугаться и растеряться, а я почему-то почувствовала необъяснимую радость. — Что? — невинно поинтересовалась я у Петеньки, ехидно выдавшего мысль «хозяйка сама не знает, чего хочет». — Бывает, все не предусмотришь. Ничего страшного. Буду осторожна. Да и ты при мне. Разумеется, я еще не настолько спятила, чтобы расхаживать по улицам Сильверграда с нежитью на поводке. Очевидно, Машенька предусмотрела все варианты: на мой железобетонный аргумент «навья тварь не сможет проникнуть в город мимо ведьмаков», Петенька поднатужился и… начал трансформироваться, вернее, напускать на себя очень качественный морок, под которым у нежити вытянулись кости и уменьшилась длинная пасть. Вскоре передо мной стоял огромный муэр-хантер, болотный пес, охотник на призраков и всякую нежить; я пару раз видела щенков этой дорогой, элитной породы в зоомагазине у дома. Иронично получилось, да. Пришлось мне с «песиком» добираться до города в фургоне для перевозки коз, никто не соглашался взять в салон «эдакое чудище». В первом же открытом магазине для животных я купила для уморта красивый поводок и бархатный ошейник. Нежить трусила рядом так вальяжно, словно всю жизнь тренировалась изображать собаку. Впрочем, откуда я знаю, как они там со Снегурочкой от скуки в лесу развлекались. Жучку было явно не впервой работать песиком, тем более что в уморта был вживлен дух собаки. Прохожие с уважением оглядывались на Петеньку, а меня осматривали с недоумением — уж очень я была не похожа на хозяйку дорогого пса. Что ж, от моей былой элегантности не осталось и следа: в условиях жизни на маяке одежда превратилась в нечто линялое однотонное, серо-зеленое, голову украшало сотворенное жесткой водой птичье гнездо, кожа шелушилась. Наверное, Петр совсем изголодался по женской ласке, раз смотрел на меня… так. Стоп, Си, хватит думать о Ракитникове. Был такой человек в твоей жизни да весь вышел, через балкон. Что и следовало ожидать. Жилье я нашла на удивление просто — вселилась в скромную квартирку, опустевшую после пропажи прежнего жильца. Увы, Рой собрал немало жертв. Люди проклинали древнее колдовство. Мне же было странно думать, что я знаю о нем больше других. Интересно, как дедушка Маши подчинил себе вышедшую из повиновения магию? Деньги у меня были, однако я понимала, что проем их за пару недель. Мне нужна была работа. Побродив по городу, я вынуждена была признать очевидное: за время Роя Сильверград изменился. Это выражалось во взглядах людей, сосредоточенных, со страхом, затаившимся в глубине, в оттенках разговоров, что традиционно ведутся в пекарнях и мясных лавках, даже в запахах. Запахи тоже изменились, еда на колесах больше не пахла так вкусно, поскольку торговцы пытались накормить большее количество покупателей дешевле и быстрее. Мне было грустно, особенно от того, что людям стало труднее жить. Я планировала найти работу, не имеющую отношения к заведениям общественного питания. Надеясь, что старые связи еще в силе, отправилась в «Кутюрье», модное местечко, где постоянно тусили дизайнеры и их модели. Там мало что изменилось, но все же потрясения коснулись даже невозмутимого Диззи Падаву, модельера, имя которого гремело далеко за пределами Города Серебряных мостов. Когда-то я работала у Падавы, демонстрировала на подиуме меховые палантины. Это было еще до того, как Ассоциация защиты прав оборотней решила, что ношение натурального меха оскорбляет достоинство людей-зверей. Увидев меня, Диззи всплеснул руками и театрально прослезился. Некогда Падава гордился, что его лучшая модель стала известной телеведущей. Некогда… до моего провала. — Кого я вижу! Си, дорогая! Выжила? Как я рад! — Падава вытер невидимую слезинку в уголке глаза. — Я очень за тебя переживал. Такие, как ты, гибнут в первых рядах. — Какие? — озадачилась я. — Хрупкие. Стойкие внешне, но хрустальные внутри. Я очень боялся, что ты отдашь свою жизнь за других. Так и видел мысленно, — модельер трогательно закатил черные глаза, — как ты спасешь застрявшего в сугробе котенка… или крысенка. Ах да, кое-кто когда-то засветился со своей близостью к городскому зверью, пришлось соврать, что я защитница всего живого и даже поддержать петицию оборотней. Хорошо, что Падава — милейший человек, капризный и целиком зависящий от настроения, пребывал тогда в мирном расположении духа, обошлось без увольнения. Поэтому я и пришла сейчас именно к нему, надеясь, что утром он встал с правильной ноги. Однако меня ждало разочарование. И дело было не в ноге. — Си, дорогая! — возмущенно воскликнул Диззи. — Как ты могла подумать, что я выпущу на подиум твое лицо? После всего, что говорили о тебе в прессе? Это раньше я шел против мейнстрима, был гордым бунтовщиком, мастером альтернативного пути, но сейчас… Нет-нет, еще один скандал меня погубит! Разорит! Посмотри вокруг. Кто сейчас покупает брендовую одежду? Ни-кто! Люди думают о пропитании и тепле в домах, а не о шмотках. Доходы Дома Павады катастрофически упали. Я, великий Падава, сам низко пал и вынужден был присоединиться к некоторым… околополитическим акциям! Шью коллекцию, отражающую текущие настроения масс. Да, а что делать? Мне предложили заказ — я шью! — Диззи, миленький! — взвыла я. — Давай я тоже присоединюсь к какой-нибудь околополитической акции, например, к твоей! В чем там суть? Что за заказ? — Ай! — Павада изящно махнул ручкой и надул пухлые губы. — Все то же и из того же неприличного места — глубокой задницы Пандоры с вечными городскими противоречиями. Драконы ссорятся с ведьмаками, ведьмаки обвиняют драконов в бездействии во время Роя. Однако в этот раз город целиком на стороне ведьмаков. И я понимаю жителей Сильверграда, да. Драконы отсиделись в элитных норах с концентрированным плиточным топливом по семь серебряных солидов за унцию и своим пламенным дыханием, а ведьмаки были на улицах, в самой гуще борьбы с нежитью. И когда мэр предложил небольшой перформанс в честь защитников города, я немедленно согласился. Мы шьем, — модельер взял многозначительную паузу, — коллекцию под названием «От корней» — традиционные сарафаны и кокошники, старинный наряд жителей Солнечного квартала. Как известно, из него происходят самые известные ведьмацкие семьи Сильверграда. Все деньги, за исключением скромного гонорара моего Дома, пойдут в фонд помощи пострадавшим от Роя. — Диззи, дорогой, я согласна! Я обожаю сарафаны и кокошники! Мне не обязательно выходить на подиум с моим запятнанным скандалом лицом. Я могу, скажем, надеть маску, красивую, изящную, сексуальную кружевную маску. И гонорар мне тоже нужен… скромный! — В контракте есть обязательное условие. — Какое? — Ты должна быть драконофобом. — Это как раз про меня! Я настолько драконофоб, что разжигаю печь открытками с ликами Сакральной Дюжины. — Это лишнее, потише, зайчик, — Падава поморщился и огляделся по сторонам. — Ладно. Подумаем, что можно сделать. Диззи медленно, оценивающе обошел вокруг меня, приподнял прядь волос, скривился. Сказал решительно: — Нет. На подиум тебе нельзя. Ни в коем случае. Но насчет маски — это мысль. В том плане, что смотри шире и объемнее. Отправишься туда, где тебя и без маски никто не узнает. … Спустя сутки я вышла на очищенную от снега Фонтанную площадь с кипой листовок. Да, вряд ли кто-нибудь узнал бы меня в нынешнем виде: зеленые брюки-ствол, широкие рукава — ветви и листья, а на голове кокошник с черной серединой и семью огромными желтыми лепестками короной. Я была Подсолнухом. Хорошо, что не блином, говорят, блин — тоже символ солнца. Надо отдать должное Падаве: даже костюм промоутера он умудрился создать «с изюминкой». В моем случае изюминкой были семена подсолнуха из черных самоцветов. Они украшали мой лоб и спадали висюльками до самых бровей, холодя кожу. В целом, костюмчик был весьма неплохим. И теплым. С неба срывался снег, а я пыталась втюхать прохожим «Именной сертификат Почетного спонсора» в обмен на пожертвование в пять медяков. Сертификаты особым успехом не пользовались. Я сама привлекала гораздо больше внимания. Но недолго, примелькалась. Проблема была в том, что вознаграждение в сто шеленгов я могла получить, лишь продав за неделю все сертификаты. «Используй свое знаменитой обаяние, стерва Си! — с воодушевлением втолковывал мне Падава перед отправкой на «горячую точку». — Тебе просто нужно набрать новую преданную аудиторию». — Покупайте именные сертификаты, — обаятельно, но несколько заунывно подвывала я, бродя по площади. — Помогите одаренным детям из Солнечного квартала получить магическое образование! Больше ведьмаков городу Сильверграду! Настроение окончательно упало, когда мой зеленый «ствол» попыталась окропить бродячая шавка. Я топнула на нее и вспомнила о Петеньке. Специально сняла часть дома с садиком, чтобы нежить не томилась в четырех стенах. Надеюсь, уморт не решит в мое отсутствие прогуляться самостоятельно. Морок у него, конечно, крепкий, однако ведьмаки тоже не вчера родились. — Больше ведьмаков — меньше нежити! Жертвуйте на магическое образование одаренным детям! Ноги загудели. Я присела на каменное ограждение фонтана, отключенного, но из-за недавнего холода все еще покрытого причудливыми ледяными наплывами, и тихонько вздохнула, положив ногу-левый стебель на ногу-правый стебель. Петр Ракитников, где ты сейчас? Приводишь в порядок свою харчевню? Ждешь посетителей? Еще немного, и город вернется к прежней жизни. А я уеду. Кстати, «Вольный маг» совсем недалеко. На душе немного потеплело. Я коснулась губ пальцем в перчатке. Почему я не пришла к нему в ту ночь? Какая разница, что бы он обо мне подумал! У меня было бы воспоминание, мой тайный уголок в памяти. — Мой милёнок, пень сухой, с дефицитом страсти. Говорит, что любит, — а сам не приголубит! Ни разу, эх, — тихо проныла я. Погрущу, пожалуй. Вслух. — Эх, — печально, со всхлипом поддакнули мне. Я подняла голову. Надо мной стояла крупная тетка в цветастом платке. — На что деньги собираешь? А. Дело доброе. Вот и меня когда-то так ведьмак замуж звал. Да только не свезло ему, потому как я другого полюбила. А сейчас вот думаю, прогадала. Муж мой был, как у тебя в песне, пень сухой. Почем там твои бумажки? Тетка, лавочница из Торгового квартала, купила у меня почти два десятка сертификатов. Я приободрилась. Пришло время вспомнить свой алкогольный репертуар. Пить не буду, даже для вдохновения, даже пиво, а то на такой работе и спиться недолго. А вот спеть… почему бы нет? — Коромыслом по хребту, ухватом по харизме — понижаю у милёнка уровень сексизма! Господа, подходим, покупаем именные сертификаты. Впишу ваше имя в список спонсоров! Оно останется в веках! Господин ведьмак, купите сертификат! Спасибо! Давайте я выдам вам сертификат и впишу ваше имя… Не надо? О, очень щедро, благодарю! Перед пожилым мужчиной в узнаваемой экипировке ведьмаков, плаще и мягких сапогах, расступилась толпа. Он пожертвовал золотой солид и молча удалился, улыбаясь в бороду. Я бережно уложила монету в отельный кошелек. Сама опущу в коробку со спонсорской помощью, не поленюсь. И за каждый проданный сертификат отчитаюсь. Однако люди приходят на площадь не ради того, чтобы купить яркую, грубо отпечатанную бумажку, а чтобы послушать меня и полюбоваться на Петеньку. Я научила уморта подходить к прохожим и с жалобным видом демонстрировать табличку на груди. «Я тоже боюсь нежити» крупными буквами было написано там. Горстка мелочи в нашей копилке начала расти гораздо быстрее. В наше первое совместное выступление на Фонтанной площади я купила Петеньке миску для воды, но люди стали кидать туда медяки и серебрушки. Пришлось искать другую емкость для питья и припрятывать непроданные сертификаты. Иначе я бы слишком быстро получила другое задание, а мне нравилось распевать непристойные частушки и веселить толпу. Этому городу не хватало немного радости, пусть даже такой. В тот год Сильверграде, когда мне пришлось ютиться в бараке с такими же «покорителями» Города Серебряных мостов, я выучила столько скабрезных песенок, что за целый день почти не повторялась. Люди останавливались и подолгу задерживались возле моего скромного промо-стенда, на радость облюбовавшим площадь продавцам сосисок в тесте, гречневой лапши и кофе. Я не только не потратила отложенные на билет и обустройство в другом городе деньги, но и приумножила их. В голове мелькала смешная мысль: что если мне подольше задержаться у Падавы? Но все шло хорошо, лишь пока я пряталась в бесформенном костюме подсолнуха с алым румянцем на щеках, адскими синими тенями на веках, накладными ресницами и висюльками до бровей. Люди просто не знали, что «Стерва Си» еще и поет, иначе меня уже вычислили бы. Вечерами мы с Петенькой устраивались у горящего камина в съемной квартирке и ужинали: я — воком со свининой из «Спайси Панды», а уморт — рыбой или куском курицы. Город воскресал, жизнь налаживалась. С моего возвращения прошло почти две недели. Я скучала по Маше и старалась не вспоминать о Петре. Не вспоминать не получалось, особенно по ночам. Почему бы тебе не раскрыть свое сердце, девочка? По-настоящему. Взять и кому-то довериться. Хоть раз. Прости, Петя, не получилось. Я должна была ответить на твои чувства, пусть даже преувеличенные, усиленные чувством опасности и тягой к единственному живому существу рядом. А ведь «Вольный маг» совсем близко. Всего несколько шагов, но я уже не могу их сделать. Нельзя войти в одну реку дважды. — Пригласил к себе дракон — так себе идиллия. Дошло дело до интима — ну чистая рептилия! Эх! Только для вас — лучшие частушки из Солнечного квартала! Господа, подходим, не стесняемся! Жертвуем на образование для маленьких ведьмаков. — Си! Вовремя я ссыпала в сумочку часть выручки. У маленьких ведьмаков все и так будет хорошо, не без моей помощи, а вот мне-то никто не поможет, кроме меня самой. У дверей универмага стоял Падава. Модельер поманил меня пальцем. — Сколько сертификатов осталось? — строго спросил он.