Когда за Волковым закрылась дверь, Макс коснулся пальцами переносицы и потёр её. Аврора отметила этот нехарактерный для него жест. Обычно он хорошо держал себя в руках, чтобы не демонстрировать усталость, но очевидно, что разговор с Волковым дался ему нелегко. — Его финансовые дела в самом дели так плохи? — спросила она. — В погоне за статусом и компанией, он пытался откусить больше, чем мог проглотить, и теперь в долгах как в шелках. — Как ты узнал? — Отец узнал, когда я рассказал о состоянии дел в компании. — Он по-прежнему ею дорожит, — поняла Аврора. — Поэтому хочет, чтобы она вернулась в семью. Он даст тебе денег на выкуп акций? — При условии, что я буду контролировать сделки и не заниматься вот этим, — Макс бросил взгляд на документы. — Что ты говорил про лестницу? — немного помолчав, спросила Аврора. — Вы подрались? — Давняя история. — Из-за Ларисы? Макс тяжело вздохнул, переводя на неё взгляд. — Если рассказывать, то с самого начала, — откинувшись на спинку кресла, сказал он. — Когда мы с Жанной вернулись из Швейцарии, отец запихал меня в госунивер экономики. Там я и познакомился с Игорем. Просто оказались рядом на первой же лекции. Разговорились и со временем сдружились, хотя, казалось бы, ничего общего ни по интересам, ни по образу жизни у нас не было. Он приехал откуда-то с области, смог поступить на бюджет, жил на стипендию, в общаге, реально учился, тусовки обходил стороной. Я попросил отца взять его в компанию на подработку. Так он оказался в «КР». Ну, а потом я встретил Лару и влюбился как мальчишка. Точнее, мы с Игорем её встретили вместе в парке, и оба влюбились. Началось соперничество и, соответственно, конец дружбе. Он сломал мне нос, я ему выбил челюсть. Дело было на лестнице, и он с неё слетел. И вот, когда мы оба оказались в больнице, поняли, что кулаками ничего не решить. Договорились, что Лара выберет сама, а второй благородно отойдёт в сторону. Она выбрала меня. По крайней мере, мне тогда так казалось. Когда она сказала, что беременна, мы поженились. Потом родился ребёнок, но почти сразу умер. — Мне очень жаль, — Аврора не решилась сказать, что знает о смерти его сына, просто накрыла его ладонь своей и слабо пожала. Она понимала: как бы он ни относился сейчас к Ларисе, у них был общий ребёнок и этого не изменить. Рука Макса в её пальцах дрогнула, словно он не нуждался в её сочувствии, и Аврора её отпустила. — Не стоит, — подтверждая словами свой жест, сказал Макс. — Сейчас всё это уже неважно, хотя в то время, не стану скрывать, было больно. Сначала от такой потери, потом от разочарования. — В Ларисе? — В браке вообще. Я думал, у нас ещё будут дети, но Лара была категорически против. Наверно, с того момента что-то надломилось и начало скатываться в пропасть. Она и раньше была весьма сдержанна в проявлении тех чувствах, которых я от неё ждал, а потом и вовсе отдалилась. Причина оказалась весьма банальна: никаких чувств с её стороны никогда и не было, но тогда об этом я ещё не знал, — заметил Макс и продолжил дальше рассказывать. — Мы практически не проводили время вместе, она с головой ушла в свою галерею и светскую жизнь, а мне всё это было ненужно. А потом понеслось: подозрения, взаимные претензии, ссоры. Вот в них она проявляла весь свой темперамент. Ей скандалы по кайфу, она только так и умеет жрать эмоции — сначала скандал, переходящий в жесть, потом такой же секс. Ненавижу такие расклады, а она наоборот — довольна жизнью. Недолгий неустойчивый мир, и снова заново. — Почему вы не расстались? — спросила Аврора, дождавшись паузы. — Её всё устраивало, а я… — Макс снова замолчал, брови сдвинулись к переносице, на лбу прорезалась морщинка. — Не знаю, наверно, ещё на что-то надеялся. — У неё кто-то был? — Она утверждала, что нет, пока однажды я без предупреждения не приехал в галерею… — Волков? — на дослушав, поинтересовалась Аврора. — Нет, — сухо и коротко ответил Макс и добавил: — С ним я её не ловил. — Но ушла она в итоге к нему. — В то время я ещё считал его другом, и она знала, что меня это заденет. — Я давно поняла, что он стремится получить то, что есть у тебя. — Ну вот и получил, — хмыкнул Макс с неприкрытым презрением. — Флаг им в руки. — А ты был ей верен? — спросила Аврора, замечая, как Макс колеблется с ответом. — Я любил её, но в крайний год брака бывал зол и… Чёрт, это не оправдание! — морщась, выругался Макс, словно ему стало противно от самого себя. Он прямо посмотрел на неё и сказал: — Нет, не был. — Что в итоге заставило тебя поставить точку? — Когда в очередной ссоре она выдала новую откровенность: ребёнок вообще был не мой. Просто я, будучи сыном влиятельного бизнесмена, лучше подходил на роль мужа и отца. Аврора застыла, не зная, что сказать. Тринадцать лет оплакивать сына, который даже не твой… — Она сказала чей? — справившись с изумлением от услышанного, задала она ещё один вопрос — главный и, наверно, самый болезненный для него. Но Макс снова её удивил. — Я не спрашивал. — Может, Волкова? Поэтому он так бесится? — Вообще не интересно. Особенно сейчас. — Хм… получается, что, если он встречался с Полиной даже после того, как женился на Ларисе, то к этому времени он её уже разлюбил, а женился, опять же для того, чтобы уязвить тебя. — Они стоят друг друга, — сказал Макс, и с этим Аврора не могла не согласиться. Почувствовав, как вновь начинает дрожать, в разы сильнее, чем раньше, Рора коснулась пальцами висков. Действие таблетки закончилось, и её снова зазнобило. — Как ты себя чувствуешь? — беспокойно глядя ей в лицо, спросил Макс. — Всё нормально, — ответила Аврора и тут же чихнула, отчего в носу засвербило, а глаза заслезились. Макс с сомнением посмотрел на неё, протянув руку, приложил ладонь к её лбу. — У тебя жар, — нахмурившись, сказал он. — Поехали домой. — 38.4, — вскинув брови, констатировал Макс, когда она померила температуру. — Иди ложись, я вызову врача. — Не надо врача, — попыталась отказаться Аврора. — Просто отлежаться пару дней. Мне нужно домой. — Я не позволю тебе быть одной в таком состоянии. Останешься здесь, пока не выздоровеешь. — Макс… — Не обсуждается, — безапелляционно ответил он. — Немедленно отправляйся в постель. Я принесу таблетки. Спорить сил не было, Аврора послушно поднялась в спальню и, переодевшись, забралась в постель. Тут же потянуло в сон. Провалиться в него прямо сейчас ей не позволил Макс. Он заставил её выпить жаропонижающее и лишь после этого помог снова лечь, плотнее укрыв одеялом. — Всё будет хорошо, — Аврора почувствовала, как его губы шевельнулись очень близко от её лица. Не удержавшись, она чуть повернула голову и, на мгновение прижавшись к ним щекой, уснула. Глава 47 За мгновение до пробуждения Авроре казалось, что она в саду — вокруг пахло летом и цветами. Девугка открыла глаза и улыбнулась: на прикроватной тумбочке в прозрачной низкой вазе стоял букет. Пышные голубые гортензии сияли в утреннем свете, а их лепестки казались бархатными. Аврора осторожно села на постели, обнаружив под боком Кадди, встала с кровати и, борясь со слабостью, направилась в ванную. Приняв душ, переоделась и снова забралась в кровать. Полулёжа на подушках, она гладила Кадди, смотрела на цветы и улыбалась им счастливой улыбкой, которая неудержимо рвалась с её губ. Гортензии мог принести только Макс. Аврора плохо помнила, что происходило с ней последние несколько часов или даже суток — во времени она пока плохо ориентировалась, но в одном была уверена точно: Макс всё время был рядом. Каждый раз, когда она просыпалась от удушливого кашля или трясясь от озноба, она различала его озабоченное лицо, склонившееся над ней, холодную ладонь на своём горячем лбу и приглушённый голос — мягкий, успокаивающий. И хотя она видела и слышала его словно сквозь туман, но присутствие и заботу ощущала отчётливо. Он помогал ей приподняться, чтобы глотнуть воды с горьковатым привкусом лечебных трав, после чего снова укладывал на подушку и плотнее укутывал одеялом, обтирал ей лицо влажным полотенцем, отпаивал тёплым молоком с мёдом, следил, чтобы она вовремя принимала таблетки. Кадди подняла голову и навострила уши за секунду до того, как тихо открылась дверь, и на пороге появился Макс. — Как ты? — спросил он, с тревогой всматриваясь в её лицо. — Лучше, — ободряюще улыбнулась ему Рора, но он всё равно приложил ладонь ей ко лбу, проверяя, не начался ли снова жар. — Температуры нет, — констатировал Макс, присаживаясь на край постели. — Сколько я так провалялась? — Почти двое суток. Врач сказал сбивать температуру. — Я даже не помню, как он приходил, — призналась Аврора. — Неудивительно. Тридцать девять всю позапрошлую ночь. Вчера вечером уже меньше. Что-нибудь хочешь? Аврора с тоской посмотрела в сторону окна, за которым ярко светило солнце.