Я думала об этом. Карлос не альфа ― он бешеный пес. Если кто-то смотрел на него косо, он ощущал потребность атаковать, демонстрируя свое превосходство, а после окунал в дерьмо для верности. Тайлер бросал ему вызов, я могла это видеть. Не только основываясь по его физическим данным ведения борьбы, о чем свидетельствовали его натренированные мышцы, наполняющие тело, но и тем фактом, что он был главой безопасности и явно знал, как обращаться с оружием, Карлос ощущал потребность сражаться. Но так же Карлос проявлял товарищеское отношение к Тайлеру, чего я никогда не наблюдала по отношению к другим подчиненным. Будто он понимал, что Тайлер ему ровня. Данный факт в результате мог означать гибель Тайлера, но пока он держал его в статусе привилегированного подопечного. Кроме того, от этого дела зависело много денег, миллионы долларов, и Тайлер был нужен ему. ― На его счет, думаю, все в порядке, ― наконец, сказала я. ― Карлос, кажется, уважает его. ― Хорошо, ― сказал Закари. ― А ты? Он что-то подозревает? Я фыркнула. ― Думаешь, я бы дышала, если б Карлос узнал? ― Ладно. Будь осторожна. Помехи резко оборвались, сигнализируя об окончании разговора. Будь осторожна. О, конечно, у меня и так есть забота или две. Прежде чем я умру, нужно позаботиться о многих вещах, но ни одна из них не изменит финала. Я была подобно тем мультяшным персонажам, которые бегали, бегали и смотрели вниз лишь для того, чтобы обнаружить себя уже свалившимися с обрыва. Я покинула твердую почву в ту же секунду, когда предоставила Закари информацию. Это вопрос времени, когда я упаду. В моей гардеробной, одной из немногих комнат свободных от камер, я убрала мобильник в потайной отсек ящика с нижним бельем. Затем устроилась на уютной кровати с книжкой в руках. Так я коротала время, и Карлосу нравилось находить меня в таком виде. Зрелище вызывало у него смех: я читаю книгу, и как такая мысль вообще приходила мне в голову, когда все, на что я была способна, ― сосать член. Он высоко ценил ироничность, одна из немногих вещей, которая нас сближала. Но не Карлос нашел меня. Тайлер ворвался в комнату, его лицо исказилось от ярости. Инстинктивно, я подтянула под себя колени, готовая сорваться в любой момент, и подняла руки вверх в защитном жесте. Хоть он и не нападал на меня, по крайней мере, не так, как я ожидала. Он отбросил мои руки в сторону и губами прижался к моим. Это был не поцелуй, а обвинение. Голова закружилась как волчок, сбивая с толку. Тело не испытывало никакого замешательства, растворяясь в его гневных объятиях, вместе с тем увлажняя тонкую линию бикини. Он перевернул меня, и я упала лицом вниз. Шелковая простынь холодила щеку, остужая пыл, о существовании которого я едва ли знала. Затем он опустился к моему уху. ― Это была ты? ― спросил он. ― Ты все-таки рассказала ему, м? Все еще заторможенная от неожиданного нападения или может от возбуждения, я ответила: ― Я не понимаю, о чем ты говоришь. ― Нет? Кто-то рассказал ему о предателе. И он слетел с катушек. Я затаила дыхание. Поцелуй, который я приняла за обольщение, предназначался сугубо для камер, которых даже не было в комнате, чтобы отвлечь от того, о чем он хотел переговорить. Хотя «разговор» ― слишком невинное слово для претензии, с которой он набросился. ― Я ничего не говорила, ― прошептала я. ― К чему мне так рисковать, чтобы он заподозрил меня? ― Не знаю, может ты вовсе не осведомитель. Может, ты просто скармливаешь мне то, что он хочет, чтобы я думал. Гнев захлестнул меня, заглушая боль. Я сбросила его с себя. Он позволил мне перевернуться, но его тело все еще удерживало меня на кровати. Более интимным способом, более сексуальным. Вблизи его небесно-голубые глаза поражали меня. Множество раз я видела их во сне, но всегда издалека. Даже мое подсознание знало ― это не излечимо. ― Я думала, что ты доверяешь мне, ― выдохнула я. Сжала губы, вовсе не желая этого произносить. ― Я был бы идиотом, если бы доверял тебе, ― ответил он. Я приняла укол как должное. Тайлер был кем угодно, только не идиотом. Все говорило об этом. Потолок плыл надо мной, подобно поверхности океана, а я лежала на песчаном дне. Должно быть, именно потому, что я была потрясена видением его глаз. В них было слишком много осознания, слишком много правды. Все равно что смотреть на солнце ― больно. Просто нужно опустить глаза. ― Я не знаю, как мне переубедить тебя, ― ответила я. ― Я говорю правду. ― Тогда докажи, ― произнес он мне в шею, все еще играя в фарс с поцелуями. ― Он полагает, что это кто-то продажный… кто работает под прикрытием. Мы влипли. ― И что мне надо сделать? Принести себя в жертву? ― я подняла брови в вопросительном жесте, хотя была не до конца уверена, что он не попросит меня об этом. ― Теперь он собирается отыскать предателя, и ничего хорошего не выйдет. Под удар попадут все, не говоря уже о смертельном приговоре для преступника. Мне нужно время, чтобы вывести всех. Отвлекающий маневр. Ах, значит все-таки я была жертвой. Не девственница, найденная где-нибудь поблизости, а жертвенная шлюха. ― Хорошо, ― сказала я, будто мне все равно, словно мне не больно, от того что он подвергает меня опасности. С Закари все было по-другому. С ним нас связывали деловые отношения с оттенком товарищества, но он никогда не воспринимал меня как данность. Казалось, Тайлер и не думал использовать меня в своих интересах. Конечно, его цели были благородны ― спасение женщин, но что на счет меня? Люди, которые говорят, что цель оправдывает средства, никогда не страдали от этих средств. На самом деле я никогда в жизни не жаловалась на свою судьбу. Точнее, смирилась со своей принадлежностью к проституции много лет назад. Меня потрясло, что Тайлер так же легко принял это. ― Ты согласна? ― спросил он. ― Я уже сказала «да», ― огрызнулась я. Он не просто считал меня шлюхой, а думал, что я плохой человек. Я повела его вниз по лестнице. Мы нашли Карлоса снаружи. Тайлер шел первым, беседуя с Карлосом перед черным внедорожником. Я задержалась на минуту, чтобы собраться с мыслями, и после присоединилась к ним. ― Мне нужно убедиться самому, ― сказал Карлос. ― Хорошо, ― ответил Тайлер. ― Тогда езжай, я буду наблюдать за тобой отсюда по сенсорному датчику. Его голос прозвучал совершенно безразлично, что я бы никогда не догадалась, что он о чем-то беспокоится. Но если он подаст хоть малейший признак того, что хочет, чтобы Карлос остался ― это выдаст его с головой. ― Иди внутрь, ― рявкнул Карлос, когда увидел меня. ― Дорогой, ― промурлыкала я, обвивая руками его шею. ― Я скучаю. Проведи это время со мной. Я доставлю тебе море удовольствия. Он выкрутил мое запястье, опрокинув мое тело на землю бесформенной грудой. Я поймала шокированный взгляд голубых глаз и поняла, что Тайлер не до конца осознает применение силы Карлосом, направленное на меня. Хоть он и работает во мраке, его мысли наполнены светом. Тайлер не мог представить, что кому-то наносят физический вред, потому что сам никогда не стал бы этого делать. И в тот единственный раз, когда мы были вместе, он не видел моих шрамов. Он скрыл свое потрясение так же быстро, как оно появилось. Что было неудивительно, потому что он хорош в своем деле. В конце концов, именно поэтому мы находились здесь: он, играющий равнодушие, и я, получающая удары. Это работало, когда Карлос склонился надо мной, выплевывая мне в лицо нотацию о вмешательстве в разговор между боссами. ― Ах, ты сопливая мелкая шлюшка, ― рассвирепел Карлос. ― Похоже, что я не дал тебе всего? Место, где жить, пищу, дорогую одежду, и так ты меня благодаришь? Вставая у меня на пути, и требуя большего! Жадная сука. Я съежилась ― это естественная реакция. И если бы я захотела, то могла бы притворно улыбнуться, расположить его ради того, чтобы остудить его ярость. Но такие манипуляции были бы Тайлеру не на руку. Если Карлос забьет на меня, он тут же вернется к спецоперации под прикрытием Тайлера. Сжавшись для удара, я самоуверенно произнесла: ― Все потому, что ты никогда не обращаешь на меня внимания. Что здесь такого? Удар пришелся сильнее, чем я ожидала. Всегда сильнее, чем я ожидаю, и неважно сколько раз меня били. Секс был в порядке вещей, но мышечная память не позволяла мне привыкнуть к побоям. Как будто мое тело сотрудничало с Карлосом, я ощущала каждый удар, каждый порез, словно впервые. Мое лицо прижато к траве, нелепо пахнувшей свежим весенним днем и кровью. Карлос задрал мою юбку и шлепнул меня. Это не были игривые, специфичные похлопывания любовника, а избиение женщины мужчиной. Он обрушивался словно дубинкой, не жаля, а нанося синяки. Я старалась стонать настолько тихо, насколько это было возможно, не желая разжигать гнев Карлоса еще больше и не показывать Тайлеру насколько это больно. Он почувствует себя виноватым, если узнает. Хоть это и был его промах, я не хотела, чтобы он винил себя. Слезы лились из глаз, смешиваясь с грязью на лице, вырисовывая камуфляжный орнамент. Я постаралась не представлять, как ужасно, должно быть, выгляжу, когда Карлос дернул меня назад, чтобы поднять. ― Господи, ― сказал он, ― посмотри, что ты наделала. У меня есть работа, а теперь я вынужден возиться с еб*ной соплячкой. Он встряхнул меня, будто ожидал ответа на вопрос, которого не было. ― Мартинез, езжай один и проверь квартиру, ― гавкнул он на Тайлера. Последовала напряженная пауза. Чего он ждал? Как раз то, что Тайлеру необходимо ― достаточная возможность, чтобы его люди закончили операцию, которую собирались провернуть и выбрались невредимыми и незамеченными. Я подняла глаза и обнаружила Тайлера, уставившегося не на меня или Карлоса, а в точку передо мной. Его взгляд горел от напряжения, но что это значит, я не знала. Может быть, гнев за хорошо проделанную работу. Он напомнил мне саму себя ― не в состоянии смотреть на объект своего разочарования. Это я слон в комнате, предмет позора, подумалось мне. ― Ну и? ― спросил Карлос, его голос звучал предупреждающе. ― Еду. Тайлер с силой дернул дверь внедорожника, от чего машина закачалась. Задержав одну ногу снаружи, он остановился, будто спорил сам с собой. ― Много времени это не займет. Может быть полчаса. Затем вернусь, и мы обсудим новые меры безопасности, ― произнес он, не оборачиваясь. Он говорил с Карлосом, но сообщение было адресовано мне, сообщая, что он скоро вернется и поможет мне. Тайлер и понятия не имеет, сколько вреда можно нанести даже за десять минут, когда Карлос в ярости. Но еще никогда я не была такой наглой в своем неповиновении. Глава 5 ― Думаешь, что можешь перебивать меня? Удар. Кожаный ремень прошелся между лопаток. Первые удары всегда самые болезненные. Во всяком случае, я так думала, пока не приходили следующие после первых. Это всегда вызывало потрясение от каждого удара, будто мой мозг притуплял воспоминания от прежде испытанной боли. ― Думаешь, меня волнует, чего ты хочешь? Или о чем думаешь?