– Именно поэтому врал мне три года? – Нет, я врал тебе, потому что к этому меня обязывал договор, который я заключил до того, как познакомился с тобой. И задолго до того, как влюбился в тебя. Я не хотел, чтобы ты узнала так… или чтобы ты вообще об этом узнала. Саша еще несколько секунд разглядывала его лицо в темноте прихожей, развеваемой лишь слабым светом из кухни, а затем горько усмехнулась и снова отвернулась. – Поэтому не хотел, чтобы я к тебе переезжала, да? – глухо спросила она. – Я-то думала, что тебе страшно выводить наши отношения на новый уровень, что ты привык к легким скоротечным романам, а тут я, совсем другая. И значу для тебя гораздо больше, поэтому ты боишься все испортить. Давала тебе время привыкнуть к этим мыслям. К себе. Это казалось даже романтичным. А на самом деле ты просто не хотел, чтобы я узнала твою тайну. Боялся, что скрывать свою работу станет сложнее, если мы будем жить вместе. – Может быть, ты не будешь придумывать за меня? – пытаясь сохранять спокойствие, предложил Войтех. – Ни первое, ни второе. Да, у меня было много причин для сомнений. Если бы все сводилось к работе, я бы просто нашел способ отказаться. – Откуда мне знать, может быть, ты его искал? – огрызнулась Саша. Она понимала, что говорит совсем не то, что думает, но обида на него, разрывающая ее изнутри, заставляла делать больно и ему тоже. Как будто ей от этого могло стать легче. – Но если дело было не только в этой твоей работе, то в чем еще? Я была недостаточно хороша? Или ты никак не мог решить, не перевешивают ли все риски желания жить со мной? Давай, Войтех, расскажи мне. Расскажи, если не хочешь, чтобы я придумывала за тебя. Хоть раз в жизни сделай над собой усилие и скажи мне правду. Войтех прикрыл глаза, задумываясь о том, который раз они ведут этот разговор. Судя по количеству машин, третий. А сколько еще раз он будет повторяться? Жаль, что он не в «Дне сурка» и не помнит прежних попыток. Может быть, рано или поздно он нашел бы способ сделать все правильно? – Ты хочешь правды? – он открыл глаза и снова посмотрел на нее, разглядывая темные кудряшки, завязанные в растрепавшийся «хвост»: она упрямо не желала поворачиваться к нему лицом. – Пожалуйста. Да, ты была первой женщиной после Кристины, с которой я захотел серьезных отношений. Причем почти с первой встречи. Чем лучше мы узнавали друг друга, тем чаще у меня появлялись мысли о том, что, если бы все было иначе, у нас могло бы получиться что-то настоящее. То, о чем я мечтал в юности: семья, подобная той, в которой я вырос, дети. Потом, конечно, я узнал, что детей ты мне родить не сможешь, не подвергнув себя смертельной опасности, но это было уже неважно. Меня всегда удерживали две вещи: твой брак и моя тайна, в которую я не мог тебя посвятить, не подвергнув опасности уже нас обоих. Но потом с мужем ты рассталась, и оказалось, что одной моей тайны недостаточно, чтобы удержать стены. Да, конечно, я опасался, что ты все узнаешь. И потому, что мне было стыдно за эту ложь, и потому, что мне не хотелось втравливать тебя в это больше, чем уже втравил. Того, что все пойдет не так по другим причинам, я тоже немного боялся. Но все равно я хотел, чтобы ты была рядом. И если медлил со всем этим, то только по одной причине: в декабре перед нашей поездкой в Прагу у меня нашли опухоль в голове. И прежде, чем шагнуть в наше новое счастливое совместное будущее, я хотел убедиться, что это не рак, и наша жизнь не превратится в совместные мучения. Саша обернулась к нему так резко, что не удержала равновесия и вынуждена была опереться на ступеньку одной рукой. Теперь в ее взгляде не было ни обиды, ни желания сделать ему больно. Только страх, как будто его слова напугали ее гораздо сильнее, чем все, что произошло до них. – Опухоль? – повторила она чуть удивленно. – В голове? – Запрещенный прием, я знаю, – Войтех грустно усмехнулся. – Но это правда. Это не рак. То есть… большинство врачей, которых я прошел, так считают, но некоторые сомневаются. Добраться до опухоли они не могут, не рискуя убить меня в процессе, но косвенных признаков нет. Саша молчала несколько долгих секунд, глядя на него так, словно пыталась прочесть мысли. – А если бы это был рак, ты бы вынудил меня уйти, да? – А к чему все это было бы тогда? – Войтех пожал плечами. – Могу же я хотя бы выбрать, как именно мне умирать? – Не можешь, черт тебя возьми! – почти выкрикнула она. – Потому что два человека, которые любят друг друга, должны все решать вместе! Возможно, для тебя это новость, но уж как есть, придется смириться. Это и моя жизнь тоже, и я тоже хочу иметь в ней право голоса. – Саша наклонилась к нему, просунула руку через перила, схватила его за край куртки и притянула к себе, чтобы коротко поцеловать. – Даже не смей надеяться, что я простила тебя из-за твоей опухоли, понял? Из-за твоей честности, но не из-за опухоли. Поблажек не жди. Ее лицо выглядело таким серьезным и уверенным в собственной правоте, что Войтех не выдержал и улыбнулся. Наверняка она была готова вывалить на него еще какую-нибудь тираду, но в этот момент из кухни послышался настойчивый голос Вани: – Дворжак! Иди-ка сюда! Войтех погладил ее руку, которой она вцепилась в его куртку, не желая отпускать, и предложил: – Ну что, пойдем посмотрим, что там нашел наш главный шпион? – Ты иди, – она наконец улыбнулась в ответ, разжав пальцы. – А я немного посижу здесь, ладно? Или лучше пойду на улицу покурить. Мне нужно немного никотина, чтобы все переварить. Не каждый день, знаешь ли, ты говоришь мне правду. Я буду осторожна, обещаю. – Кури здесь, – велел Войтех, – никуда не ходи. Дав это напутствие, он вернулся в кухню, откуда Иван успел позвать его еще пару раз. Судя по выражениям лиц Нева и Лили, которые так и стояли позади Вани, склонившись над ноутбуком, на записи обнаружилось что-то по-настоящему пугающее. – Что тут у вас? Ваня поднял голову, и на его лице читался откровенный испуг. – Мы знаем, куда делись твои патроны. – Он повернул к Войтеху ноутбук, на экране которого стоп-кадром застыли лежащие на полу в луже крови два тела: брата и сестры Сидоровых. Нев стоял на коленях рядом с Лилей, а Саша и Войтех находились неподалеку. Последний держал в руке пистолет. Войтех удивленно застыл на месте. Час от часу не легче. Но с чего он вдруг начал стрелять? Причем в друзей. Он был уверен, что никакое раскрытие тайн не заставило бы его так поступить. – Что, все семь патронов? – с сомнением уточнил он. – Один, – поправила Лиля. – Вот знаешь, меня это совсем не успокаивает, – язвительно заметил Ваня. – Потому что этот один достался мне. – Что случилось с… – Лиля осеклась, посмотрев на экран, но затем все же закончила: – Со мной, не совсем понятно. То ли кто-то выстрелил снаружи, то ли стекло просто взорвалось, когда я подошла к окну. Войтех глубоко вдохнул, пытаясь выстроить в ряд снова разбежавшиеся мысли. Вдобавок начинала болеть голова. – Значит, мы тут умираем. Умираем, а потом начинаем сначала. Тел не остается, – он покосился на пол, туда, где Саша нашла кровавый отпечаток ладони. – Но что-то переходит с нами из раза в раз. Отдельные вещи, следы… И патроны в моем пистолете расходуются. Интересно, почему так? – Не могу сказать, что это интересует меня больше всего, – хмыкнул Ваня. – Даже если все начинается сначала, уверен, умирать – не самое приятное ощущение. – И мы не знаем, как долго это будет начинаться сначала, – мрачно добавила Лиля. – Что если однажды сначала не начнется? Ваня искоса посмотрел на Нева. – В этом случае умереть и не воскреснуть грозит все-таки не всем. – Почему? – не понял Войтех. – Потому что меня не убивают, – с притворным спокойствием пояснил Нев. – Я открываю портал и ухожу. – А вы не можете открыть портал сейчас, чтобы мы все ушли? – после секундной паузы предложил Войтех. Нев растерянно развел руками. – Я понятия не имею, как я это делаю. – А если вы немного подумаете и просто попытаетесь? – с едва уловимым сарказмом в голосе предложил Ваня, проматывая запись еще немного вперед, чтобы узнать, что в итоге случилось с оставшимися Войтехом и Сашей, но те уже скрылись из поля зрения камеры. Что будет, если Нев все же попытается и попытается ли он вообще, они так и не узнали, потому что в этот момент из ноутбука послышался далекий, но хорошо различимый удар, как будто что-то тяжелое упало с высоты, а затем и крик Войтеха: «Саша!» Ваня поднял голову и уставился на Войтеха. – А где Айболит? 18 апреля 2015 года, 22.10 Только после вопроса Вани Войтех понял, что так и не почувствовал запаха сигаретного дыма. Конечно, лестница находилась довольно далеко от кухни, но он, никогда в жизни не пробовавший сигареты, обычно сразу улавливал запах. Или Саша передумала курить, или, вопреки его просьбе, пошла на улицу. Он торопливо вернулся в коридор и убедился, что на ступеньках лестницы Саши нет. Как нет вообще нигде в прихожей. Здесь стояла полная тишина, нарушаемая лишь его собственным дыханием. Встревоженные Сидоровы и Нев вышли следом за ним. – Где ты ее оставил? – спросил Ваня, светя фонарем на лестницу и площадку второго этажа, но и она оказалась пуста. – Она сидела на лестнице, – растерянно ответил Войтех. – Я велел ей никуда не уходить. – Начинается… – испуганно пробормотала Лиля, обхватывая себя руками. Нев коснулся ее плеча, безмолвно пытаясь успокоить, но это не помогло: не имело значения, могут ли они начать сначала, для них это все равно будет выглядеть как конец. – Либо она что-то услышала наверху и пошла посмотреть, либо пошла на улицу, – предположил Войтех. – Тогда я обойду вокруг дома, а ты посмотри на втором этаже, – предложил Ваня, уже берясь за ручку входной двери, но Лиля схватила его на плечо. – Вы с ума сошли? Зачем вы опять хотите разделиться? – Если мы будем ходить толпой, то искать будем долго, – отмахнулся ее брат. – Я быстро. – Я тоже, – заверил Войтех, ступая на лестницу. – Останьтесь оба здесь и ждите нас. Не давая им возразить, Войтех осторожно, но достаточно быстро поднялся по скрипучей лестнице, освещая себе дорогу фонарем. Пистолет в этот раз он оставил в кобуре, прекрасно понимая, что он ему здесь не поможет. – Саша! – позвал он, как только добрался до второго этажа. Все двери в спальни были закрыты, но из-под одной пробивался тусклый свет. Все остальное оставалось погружено в темноту. Войтех замер на несколько мгновений, прислушиваясь к тишине, но ничто ее так и не нарушило. Саша на его зов не отозвалась, поэтому он обошел весь этаж и заглянул в каждую комнату, но нигде никого не нашел. Все выглядело так, словно ничего не нарушало спокойствия дома уже долгое время. Вероятно, Саша не поднималась сюда, а все-таки вышла на улицу. Возможно, Ваня уже нашел ее. Только сейчас Войтех подумал, что им следовало взять с собой передатчики для общения, ведь они лежали в рюкзаках, но сожалеть теперь об этом было уже поздно. Войтех собирался вернуться вниз, когда заметил на фоне окна в дальнем конце холла второго этажа мужской силуэт. Ночь была темной, поэтому в окно почти не проникал лунный свет, но загадочную тень все равно было хорошо видно. Рука сама потянулась к кобуре, но Войтех остановил себя. Возможно, это та самая тень, которую Ваня заснял в первый их приезд сюда. Тогда стрелять в нее бессмысленно, пули не причинят ей вреда. Вместо этого он скользнул лучом фонаря в сторону нежданной компании, мысленно готовясь к тому, что тень так и останется сгустком темноты. Однако в пятне света оказался мужчина в деловом костюме. Он стоял спиной к Войтеху и, как можно было подумать, смотрел в окно. Войтех видел только темные, аккуратно подстриженные волосы, но у него появилось странное чувство, словно он знает этого мужчину. Как минимум видел его раньше. – Кто вы? – окликнул Войтех, делая осторожный шаг вперед. Мужчина не обернулся, но что-то прошептал. Очень тихо, неразборчиво. Одно слово, один слог. Потом еще одно слово, немного подлиннее, но все так же неразборчиво. Войтех сделал еще шаг вперед и оказался рядом с лестницей. На несколько секунд он перевел луч фонаря с неизвестного мужчины на ступеньки, пытаясь разглядеть, есть ли все еще внизу Лиля с Невом, вернулся ли Иван. Фонарь осветил лишь пустоту. Не было слышно ни голосов, ни скрипа старых половиц под ногами его друзей. Дом словно замер, и Войтех остался в нем один. Не считая незваного гостя. Он снова перевел луч фонаря на окно, но там уже никого не было. Даже занавески висели спокойно, никем не потревоженные. Пятно света метнулось влево, вправо, но мужчина исчез. Спрятаться он нигде не мог, поскольку окно находилось у самой стены, в которой не было ни дверей, ни каких-либо ниш. Вероятно, он каким-то образом обошел Войтеха, потому что позади него внезапно раздался скрип половиц. Войтех ощущал чье-то присутствие у себя за спиной, но не мог обернуться, словно его парализовало. Это походило на дурной сон, в котором внезапно теряешь контроль над собственным телом. Он стоял очень прямо, не в силах пошевелиться, и светил фонарем в сторону окна.