Через пол часа в штабе полка с удивлением рассматривали свежепроявленные снимки. Тютя завалил Юнкерс и Фокке-вульф. Вот это номер! Начальник штаба полка рассмотрев тактические знаки на юнкерсе, рванул к телефону. Через час офицер из разведотдела Северной группы и НШ полка пытались вытрясти из Васи подробности полёта. Исходя из анализа радиоперехвата и фотографий сделанных фотопулемётом Васиного Як-1, выходило что младший сержант Дякив завалил самолёт командующего группой армий «А» генерал-полковника Эвальда фон Судя по суете немцев в эфире в самолёте разбился сам командующий с начальником штаба группы армий и чуть не половина офицеров штаба. Через три дня в «Красной Звезде» вышла статья о подвиге простого украинского паренька. Вася стал младшим лейтенантом кавалером ордена «Боевого Красного Знамени». Ещё через два дня мюнхенский «Народный обозреватель» сообщил читателям о том, что лейтенант Дякив и вся его семья объявлены личными врагами Фюрера. Больше всего было головной боли у политуправления Закавказского фронта. Перетрусивший Дякив наотрез отказался садиться в самолёт. По всему выходило, что путь Васи лежал а штрафбат. Но проведённое ещё раз медобследование, дало основание попросту комиссовать младшего лейтенанта Дякива. И Вася отправился работать помощником механика в один из узбекистанских совхозов. 21—22 декабря 1942 год. Около г. Тихорецк. Командующий 1-й танковой армией фон Макензен хотел лично командовать задержавшимся штурмом Тихорецка, назначенным на вечер. Но в около 14—00 ему сообщили о гибели командующего и начальника штаба группы армий. Макензину пришлось, в ожидании приказа из Берлина о назначении нового командующего, брать управление группой в свои руки. Он временно возложил на штаб своей армии обязанности штаба группы и приказал остаткам штаба группы армий со всеми службами штаба прибыть к нему под Тихорецк. За всеми хлопотами по восстановлению управления войсками группы армий, Макензин пропустил сильнейший налёт советской авиации на сосредотачивающиеся у Тихорецка части 40-го танкового корпуса. Пропустил он и сам штурм города. Доклад начштаба армии-группы армий в полночь был безрадостен. 3-я танковая дивизия потеряла от бомбёжек, на минных полях у Тихорецка, от огня противотанковых орудий и в засадах на улицах города более 60-ти танков, и не смогла закрепиться в южной части города, хотя в какой-то момент немецкие танкисты прорвались даже до вокзала. Панцергренадёров русские удачно для себя смогли отсечь от прорвавшихся в город танков. Пехота атакующих несколько раз сходилась в рукопашную с обороняющимися, но понеся большие потери была вынуждена отступить. Ночью прибыла колонна с остатками штаба группы армий. И Макензин погрузился в разбор обстановки. Утром 22-го декабря он отменил второй штурм Тихорецка. Приказал 40-му танковому корпусу обойти Тихорецк с севера и ускоренным маршем двигаться к Ростову. Кроме того всем моторизованным и танковым частям группы армий был отдан приказ о немедленном марше к Ростову и подчинении их 40-му танковому корпусу. Было необходимо собрать с тысячекилометрового фронта все подвижные части и соединения для гарантированного взятия Ростова. Без открытия железнодорожного сообщения с Рейхом группу ждал в ближайшее время полный разгром. Всей истребительной авиации имеющей ещё горючее было приказано перелететь на аэродромы севернее Краснодара и сосредоточиться на прикрытии движения танковых частей к Ростову. 17-й армии было приказано к 25 декабря отойти на рубеж реки Кубань от Краснодарского водохранилища до станицы Славянской и далее по реке Протока до Азовского моря. Остальные соединения группы должны были отойти к 27 декабря на рубеж Краснодар-Кропоткин-Сальск. Только получив от связистов доклад о том что все соединения группы армий получили его приказы, Макензин отправил свой рапорт в Вюнсдорф начальнику генерального штаба Сухопутных войск Макензин надеялся на то что когда до Гитлера дойдёт информация о его приказе на отступление, отменить приказ будет уже не возможно. Войска уже начнут отход. Макензин понимал что ни чем хорошим для него это не кончится. Он уже смирился с тем что скорее всего предстанет перед трибуналом. Но всё равно надеялся попытаться спасти несколько сотен тысяч солдат от русского плена. При любом раскладе группа армий была бы разгромлена, потеряла бы большую часть тяжёлого вооружения и либо в беспорядке отступила либо попала бы в котёл. И хрен с этим Адольфом. В русский плен Макензину ходу тоже не было. Вряд ли большевики простят его приказы о расстрелах. Он даже подумал, что после взятия Ростова стоит застрелиться. Но всё вышло немного по другому. Разведуправление Закавказского фронта засекло внезапный всплеск радиобмена из района возле разъезда «1558-й км», что на пол пути от Кропоткина к Тихорецку. Разведгруппа посланная подполковником Андриановым вдоль дороги на Кропоткин имела в своём составе авианаводчика. В 16—15 22 декабря 219-я бомбардировочная авиационная дивизия получила приказ на бомбёжку в районе 1558-го разъезда. Истребители Люфтваффе не смогли предотвратить налёт. Двести десять Пе-2 сбросили двести тонн ФАБ-250 на открыто расположенный, слабо замаскированный штаб группы армий «А» и штаб 1-й танковой армии. Штаб группы армий «А» и штаб 1ТА перестали существовать. Вместе со штабами погиб и генерал-полковник Мекензин. 21 декабря 1942 год. г. Ростов. Ночью прилетел на Пе-2 в сопровождении эскадрильи истребителей ЗНШ фронта полковник Васильев. Довёл обстановку. Гот идёт к Волгодонску, Клейст готовится к штурму Тихорецка. Сталинградский фронт наступает по обоим берега Дона вниз по течению и уже освободил Волгодонск. Закавказский фронт неспешно давит на немцев не давая им снять дополнительные части для штурма Тихорецка и Ростова. Затем я рассказал ему свою задумку. Вместе ещё раз послушали доклад Зиберта. – Ты меня до инфаркта доведёшь со своими цирковыми фокусами, – возбуждённый Васильев ни как не мог определиться как ему относиться к моему замыслу, – это ж додуматься надо – у немцев билеты на поезд в Крым покупать. И подчинённые у тебя клоуны, – добавил полковник поднимая взгляд на улыбающегося Зиберта. – Послушай, Александр Филиппович, месяц назад ты особо не верил что мы до Тихорецка дойдём, не то что до Ростова. Почему сейчас сомневаешься? – Авантюра. Авантюра это Леонид Ильич. Людей погубишь. – Мы уже свои жизни окупили. У бойцов кураж появился. Надо, надо пока немцы не очухались Крым брать. Получится – тут и так всё понятно. Не получится – ляжем в землю, но сколько немцев на себя оттянем. На сколько фронту облегчим движение. – И всё же, ты, перед штурмом Ростова, предлагаешь вывести из него две трети танков и три тысячи самых подготовленных бойцов. Не удержат оставшиеся город. Немцы из окружения выскочат. Твоя задача сейчас Ростов удержать. Отобьёшь штурм, наши подойдут, тогда и можешь в Крым идти. В этом случае я тебя всеми руками поддержу. Так и проспорили до утра. Почти убедил Васильева. Он решил не улетать, а остаться ещё на сутки, что бы лично оценить готовность города к штурму. Вместе отправили обширную шифровку в штаб фронта и поехали инспектировать гарнизон. Всю неделю с момента освобождения Ростова действовал воздушный мост. С Большой Земли шёл постоянный поток пополнения. Обратно вывозили раненых и истощённых бывших пленных. В дополнение к сводной десантной бригаде, за неделю к нам перебросили две воздушно-десантных бригады 5-го воздушно-десантного корпуса из резерва Ставки. Количество защитников города выросло до 24 тысяч. Три тысячи бойцов моей бригады, почти девять тысяч десантников, три тысячи бывших военнопленных, почти семь тысяч народного ополчения и ещё две тысячи вышедших к Ростову различных партизанских отрядов. Запасов продовольствия, топлива и боеприпасов хватит с избытком на всех ещё недели на две-три. А там скорее всего наши подойдут. О противном случае – не будем. Подступы к городу активно минировались, на дальних подступах были оборудованы скрытые наблюдательные пункты с телефонной связью. В пригородах и в самом городе готовились огневые мешки и засады. Артиллерия имела по пять-шесть запасных позиций. Десяток 105мм гаубиц поставили на жд-платформы и теперь они могли быстро перемещаться по кольцевой железной дороге. Мост через Дон заминирован. Места возможных переправ тоже. Здания на въездах в город подготовлены к подрыву, с целью создания непроходимых для техники завалов. На вечер назначили совещание командиров уже частей, а не подразделений, и начальников служб. На совещании получили шифровкой сводку с фронта. Радость – под Волгодонском разбиты остатки 4-й танковой Гота и погиб Клейст со своим штабом. Последняя капля растопила сомнения Васильева. Васильев обещал при докладе командующему фронтом поддержать мой план. Обсудили возможные и желательные варианты помощи и взаимодействия с силами Закавказского фронта и Черноморского флота, как в отношении гарнизона остающегося в Ростове так и в отношении бригады уходящей в Крым. Ночью Васильев улетел. Будем ждать результата. Очень надеюсь на то, что командующий поддержит мой план. 22 декабря 1942 год. г. Ростов. Почти весь день нас бомбили и пытались бомбить. Два налёта по 120 бомбардировщиков и 50—60 истребителей с утра в 9 и 10 часов. Лётчики 9-го ГИАПа бились, бились на смерть. Большое спасибо командованию – полк Шестакова к сему дню имел 100 самолётов – 4 эскадрильи по 24 самолёта и 4 самолёта в штабе полка и 150 лётчиков – для повышения интенсивности полётов. Уникальная организация. Вместе с Шестаковым просили командование. Видимо за нами внимательно из Москвы смотрят – разрешили такого монстра родить. К одиннадцати часам у нас стало на 32 самолёта меньше. Люфтваффе потеряло около сотни юнкерсов и два десятка мессеров и фокеров. Наломали дров в городе немцы нам не слабо, но серьёзно на обороноспособности гарнизона это не отразилось. Народ был затренирован учебными воздушными тревогами. Те кому надо —у зениток стояли или бдели, все кому не надо в бомбоубежищах прятались. В 15 и 16 часов была еще пара налётов. Эти самки собаки видимо воспользовались первыми налётами и отсутствием нашей авиаразведки – подтащили две крупнокалиберные батареи, одну в Азов, другую а Октябрьского, и начали обстрел города одновременно с третьим налётом. Пока сориентировались что и от куда бьёт, пока отправили туда на разборки авиаштурмовиков – время шло. Городу сильно досталось от немецких канониров. Два дома рухнуло раздавив бомбоубежища что были под ними, несколько сотен убитых мирных жителей от двух снарядов. Я наверное в какую-то другую реальность попал. Не перестаю удивляться очень достойной адекватностью верхнего руководства. На первые два налёта фронт отреагировал можно сказать моментально. К двум часам дня к нам на аэродром перелетело ещё сорок истребителей. Так что обеденные налёты если бы не артобстрел вообще бы обошлись нам малой кровью. Прилетело к нам два раза по 65—70 бомберов и 30—40 истребителей. Видимо те же утренние прореженные. Улетали же они примерно с теми же потерями что и утром. Поэтому перед закатом к нам вернулось всего 35 юнкерсов и десяток мессеров. Настырные ребята. Шестаковцы ссадили их всех. За последние три налёта потери 9-го ГИАПа составили 17 самолётов. Ночью же прилетела замена. Ещё после обеда несколько раз отправляли авиаразведчиков вокруг города, думал немцы готовятся к штурму. Ничего стоящего внимания не нашли. Вместе с пополнением в авиаполк пришла новость о удачном отбитии штурма Тихорецка и о уничтожении всего штаба группы армий «А» и штаба 1-й танковой армии. Про гибель Макензина мы узнали ещё через день. Пруха. Пошла карта. Надо этим пользоваться. Где там Тюленев? Чего молчит? Связисты приносят шифровку. Ура! Приказ командующего на рейд в Крым! Подать мне сюда Зиберта! 22 декабря 1942 год. г. Москва. Кремль. У Иосифа Виссарионовича Сталина было много забот. Каждая такая забота могла обеспечить головной болью не один десяток отличных управленцев и администраторов и обеспечить бессонной работой не один миллион толковых исполнителей. А ему приходилось держать всё в голове, принимать окончательное решение куда копать и где бежать. Он добровольно принял на себя ответственность перед страной и народом и, решая какой вариант ликвидации проблемы верен, не мог позволить себе подбрасывать монетку. Он хорошо усвоил старую военную мудрость: – Если приказ может быть понят неправильно, то он будет понят неправильно. Соответственно мало было принять решение, надо было добиться от исполнителя полного понимания как буквы так и духа этого решения. Сегодня вечером Сталин решил разобраться с ситуацией на юге. Представитель Ставки на Сталинградском фронте генерал армии Жуков две недели назад уговорил Ставку отложить начало операции «Большой Сатурн». Закавказскому фронту в этой операции отводилась пассивная роль. Это Сталинградский, Донской и часть Воронежского фронта должны были уйти в прорыв через бреши в немецкой обороне и взять Ростов, заперев в котле весь южный фланг вермахта. Но Жуков убедил Ставку что сил у фронтов ещё мало, а у немцев ещё не исчерпаны резервы и прорыв может окончиться новой катастрофой как полгода назад под Харьковом. Поэтому задачи Воронежскому и Сталинградскому фронтам были сильно урезаны. И взятие Ростова планировалось не в результате стремительного прорыва, а в следствии поступательного движения вслед за выдавливаемыми немцами. Закавказский же фронт должен был сидеть в позиционной обороне связывая группу армий «А». Но вдруг какой-то безбашенный полковник умудряется убедить осторожного Тюленева и малыми силами берёт Ростов. Как только стало понятно что есть надежда удержать Ростов – Сталинградскому фронту был отдан приказ перейти от выполнения «Малого Сатурна» к «Большому». И появилась надежда на громадный успех, на порядок больший чем под Сталинградом. Но большие достижения всегда за собой тянут и большие проблемы. А оставлять на самотёк решение проблем Сталин не любил да и не мог себе позволить. В кабинет после доклада Поскрёбышева зашли Берия и Каганович. Сталин не стал в сложный и ответственный момент отрывать от фронта Тюленева и вызвал в Москву Члена Военного Совета фронта, старого соратника Лазаря Моисеевича Кагановича. Берия же был нужен как хороший знаток Кавказа и злой гений всех врагов Советской Власти. В данный момент Сталин хотел прояснить ситуацию с внешними врагами при чём даже не столько с воюющей с СССР Германией, сколько так сказать с потенциальными врагами. – Здравствуйте, товарищи, проходите, присаживайтесь. – Здравствуйте, товарищ Сталин. – Здравствуй, Коба. Верховный Главнокомандующий не стал для затравки разговора обсуждать погоду, не стал спрашивать старого друга как он долетел, а сразу перешёл к делу. — – Лазарь, как ты оцениваешь изменение обстановки на юге в связи с освобождением Ростова? – Извини, Коба, что не поставили в известность Ставку о готовящейся операции. Но по сути шансов за то что Брежнев дойдёт до Тихорецка практически не было. Он ведь в Тихорецк зашёл буквально на последних каплях бензина. И если бы не захватил там склады с топливом, ни о каком Ростове речи бы не шло. Так вот до Тихорецка это был чистой воды внутрифронтовой рейд. Потрепали бы тылы и нерву Клейсту при минимальных своих потерях и всё. Ну а как стало понятно, что рейд имеет шансы на успех – сразу доложили в Ставку. – Жуков очень обижается, на Тюленева, – вставил слово Берия, – Жуков силами двух фронтов отказался Ростов брать, а Тюленев одной бригадой освободил. – Сейчас не о том. Лазарь, мы удержим Ростов? Как считаешь? – Удержим. Удержим, Коба. Фронт делает всё для этого. Немецкую авиацию мы задавили. Большую роль сыграла операция «Лесник». У немцев и так мало горючего, а тут мы очень сильно затруднили перевозки в том числе и топлива. Так что немцы летают мало. И наши лётчики имеют подавляющее превосходство. Небо на юге наше. В Ростове посадили два полка. Штурмовой и истребительный. Число истребителей постоянно поддерживается не ниже ста, потери сразу восполняем с Большой Земли. Этого количества хватает для отражения всех налётов на Ростов. Подтянуть что-то способное на штурм города пока у немцев не получается. Армия Гота выведена из игры. Управление группой армий «А» полностью дезорганизовано. Танки Макензина до Ростова смогут дойти не ранее чем через три дня. Танкисты нашей 5-й танковой армии, насколько я понимаю, через три дня придут под Ростов по левому берегу Дона. И 4-я танковая по правому берегу до Ростова в те же три дня дойдёт. – Товарищ, Берия, а точно немцы не смогут от куда-нибудь к Ростову войск подкинуть? – Две дивизии из Франции, одна танковая и одна моторизованная едут. Но мы сильно попортили дороги на Украине. Раньше чем через неделю не доберутся. Есть сведения что под Дебальцево немцы формируют сводную мотопехотную дивизию для штурма Ростова. Но по численности она пока не превышает бригады и вряд ли превысит. Эта недодивизия гарнизону Ростова сейчас уже не страшна. Отобьются. В Ростове личного состава хватит на две мотострелковые дивизии и танковую бригаду. А по сути они там уже и сформированы. – Хорошо, по Ростову успокоили. Что по Крыму, Лазарь? – Честно говоря, Коба, на мой взгляд – очередная авантюра. Но шансы есть. Расклад чуть лучше чем перед началом рейда в Тихорецк. Как только Брежнев окажется в Крыму, фронт планирует высадить пять —шесть воздушных десантов численностью от батальона до бригады. Большую часть – посадочным способом. Уже начато усиление наших разведывательных и диверсионных сил в Крыму. По мимо имевшихся там, заброшено 42 ДРГ. Мы уже докладывали – нужен приказ флоту на десанты в основные порты кроме Севастополя – его Брежнев обещает взять с суши. У 9-й ОГТБр есть актуальные данные по дислокации авиации немцев в Крыму. ДРГ и партизаны ориентированы на постоянный мониторинг аэродромов противника. Аэродромы и РЛС – первые цели для бригады и ДРГ. Как только основная часть авиации немцев в Крыму будет нейтрализована – флот может смело высаживать десанты. – Хорошо, мы дадим такую команду вице-адмиралу Октябрьскому. Но теперь давайте обсудим проблемы которые возникнут в связи с этим. – Сталин подошёл к огромной карте Европы – Поправьте меня если, я не прав. После выхода Сталинградского фронта к Ростову, и тем более после освобождения Крыма, у Гитлера на юге образуется прореха на фронте длиной около 600 километров. И заткнуть эту дыру он вряд ли сможет. Да, не сможет. Соответственно мы на этом направлении будем наступать, и наступать быстро. К весне мы сможем выйти к Днепру или даже на рубеж Одесса – Киев – Брянск. – Коба, я пока вижу только огромные проблемы для Гитлера и просто проблемы для наших железнодорожников и службы тыла. – Пока да, так и есть но давай дальше. От Киева до Брянска, в прочем как от Одессы до Киева вермахт не сможет к весне выстроить хоть какую-то оборону. Что нам делать? – Я вижу два варианта – выводить из войны Румынию с Болгарией и наносить удар от Киева через Минск в Прибалтику. – Ты прав, Лазарь, мы скорее всего так и сделаем. Ударим на Прибалтику чтобы уже окружить сразу и группу «Центр» и группу «Север». Если сил хватит, то и через Румынию пойдём на Балканы. Летом мы сильно наступать не сможем, так как надо будет добить окруженных немцев. Но думаю на рубеж Сараево —Белград – Ужгород-Варшава-Данциг выйти к концу лета сможем. – Пипец Адольфу, – не смог сдержаться Каганович. – Согласен, большой пипец. К концу года войну закончим в Амстердаме и Париже. Красивая сказка? Вы уверены, товарищи, что Гитлер этого не видит? – Должен видеть – согласился нарком НКВД. – Если видит, то должен искать решение, – включился Каганович, -но вряд ли у него получится что дельное найти. Как думаешь, Лаврентий Палыч, найдёт? – Нет, не найдёт. – Товарищ Берия, изложите-ка подробнее свою позицию.