– Интересный фасон!.. – Графиня, мило улыбаясь, цапнула мою шляпу, которую я, присев за стол, вместе с перевязью скьявоны повесил на высокую резную спинку стула. – Мне тоже нравится. – И где же такие носят? – Далеко-далеко за океаном, – практически не соврал я. Образцом для мастера служила очень удобная «ковбойская» шляпа американских армейских кавалеристов; он даже обтягивающий тулью шнурок с кисточками с нее потянул. Я бы не удивился, если подобный фанат вестернов и менее практичный фасон прославленного ганнери-сержантом Хартманом пехотного «Smoky Bear» в уме держал, однако для Хейена и типичного клиента на Монтелигере, подобный шляпс всё же был немного не по масти. Девушка покрутила шляпу в руках, примерила себе, нацепила на голову улыбающейся подруге, оценила, как та сидит со стороны, и, заметно вздохнув, вернула на место: – Мужчинам очень идёт. – Женщинам тоже. При брючном костюме в особенности, – согласился я. Рейна ан Скайген спрятала лукавую усмешку за бокалом с вином. – Вы угадали мои мысли, – кивнула графиня. – Не будете против, если я завтра пришлю к вам на обмер своего шляпника? – Я-то, безусловно, не против, – пожал плечами, – но мы завтра уходим в поход. Наши деньги сами себя не заработают. – Успеет, – равнодушно махнула рукой девушка, – а если не успеет, догонит и привала подождет. – Договорились. – Прекрасно! Разве что только не спросила… Она из какой кожи сшита? – Девушка снова взяла мою шляпу, на секунду задумалась и, как будто бы так и надо, пощупала пальцами еще и рукав куртки. Ан Галлоб смерил нас мрачным взглядом и ничего не сказал. Старик, пока мы тут чесались за портняжное мастерство, завязавший тихий разговор с ан Феллемом, покосился на нее и недовольно нахмурился. Непосредственность графини действительно была прямо-таки волшебной, она еще за оружие бы схватилась. – Никогда ничего подобного не видела. – Акула-мако, чернорылая такая. Все замерли. Я определенно сказал лишнего. Первым тишину за столом решился нарушить старик: – Кожа «синей убийцы», фер? – Она самая. – Осторожно кивнул я, так и не поняв причин этой немой сцены. Что в большом мире акулью кожу не умеют толком обрабатывать, меня бы не удивило, но чтобы люди так ей удивлялись… – Владычице моря служите? – не выдержала заметно распираемая любопытством рейна ан Скайген. – Ранн[12]? – совершенно непритворно удивился я, лихорадочно придумывая, что тут можно сказать. – Все мои обязательства связаны с одними «Вепрями». Ранн я не поклоняюсь. – И как тогда не боитесь носить кожу ее морских псов? – А… это, – окончательно уяснив, что у собеседников играют суеверия, меня отпустило. – Считайте, что не боюсь и все. Мясо у них тоже вкусное. Да и полезное, если суметь правильно приготовить. От неожиданности последней фразы красотка Фенна даже поперхнулась. Я мысленно потер руки и постарался проследить за лицом, чтобы не допустить коварной ухмылки – произвести на девушку впечатление столь быстро не ожидалось. В общем, взятый певичкой небольшой перерыв для собравшейся за столом компании пришелся к месту. Правильно понимавшая смысл жизни графиня подозвала официантку, и мы с Лойхом сделали свой заказ. Пока готовилось мясо, прослушали насколько баллад по вечной теме старикашки на троне, его юной жены, верного вассала, умеющего впечатлить неудовлетворенную женщину, и тому подобному. Далее немного так накатили для аппетита, откушали превосходно приготовленное мясо с овощным гарниром и ярко, но ни о чем потрепались. В смысле потрепались я, ан Галлоб и девушки. Старик, особо не обращая на нас внимания, по-прежнему ездил по ушам капитану. В итоге мы опустошили еще парочку кувшинчиков с вином, посмеялись, пошутили, и внимание коллектива снова вернулось ко мне. Первую скрипку играла наперсница, что явно провоцировала охотничий азарт – против интрижки с ней мои принципы как раз-таки не протестовали. Чтобы смотреть в глаза, требовались серьезные волевые усилия. – А как там живут, за океаном? Тема всплыла довольно опасная, нужно было хорошо подумать, что сказать, чтобы не завраться. Съезжать с вопроса тоже было не вариантом, ибо далеко не пропитая алкашня рядом собралась. – Люди везде одинаковые, все примерно так же, как у вас. Различия примерно такие же, как между Бир-Эйдином и пусть таким же имперским городом, где-то на пару тысяч лиг севернее. – Со степью часто воюете? – Ан Галлоб в процессе совместного распития спиртных напитков ощутимо расслабился. Негатива по поводу нашей словесной стычки я на него не держал, будь на его месте, тоже попытался бы одернуть наглеца, прежде чем тот наболтал лишнего. Последнее парень, по всей видимости, почувствовал и перестал ожидать неприятностей. – Воюем. – Поморщился я. – И как? – Как везде. У тебя сил больше – степняки от тебя бегают, у них больше – ты от них бегаешь. Кто убежать не сумел, того бьют. От такой откровенности все слушатели закатились смехом, даже старик, продолжавший охмурять Лойха, вполуха следя за нашими разговорами, подарил мне мимолетную ухмылку. – Про степные орды много небылиц ходит, – якобы, а возможно, и по-настоящему заинтересовалась рейна Фенна, стреляя в мою сторону хитрым взглядом, – где правда – и не узнать. – Например? – Мне в ситуации, в которую я попал, следовало болтать поменьше, а вот слушать наоборот больше. Кое-какая информация у меня имелась, явное фуфло аэронских баечников можно было опровергнуть, большего, собственно, и не требовалось. Девушку я уже определённо заинтересовал. Однако с «например», к большому сожалению, не срослось. На нашем огороде появился новый пассажир – на свободный стул приземлился благоухающий винными ароматами так, будто в вине купался, молодой человек из активно расслаблявшейся за соседним столом компании. Парень был хорошо сложен и без сомнений привык впечатлять дам своей статью и красотой героя грязных японских мультиков. Наглости ему тоже было не занимать, за столом все просто опешили. Молодой же человек, как ни в чем не бывало, озвучил цель визита, шёлковым таким баритоном под стать внешности: – Прекраснейшие рейны, приношу вам мои глубокие извинения! Проходя мимо и случайно услыхав, как один мошенник нагло лжет про Великие степи, не могу отказать себе в удовольствии разоблачить негодяя! За столом стало тихо как на кладбище. В голове сразу мелькнула мысль – всё-таки нарвался. Слова пьянчуги не оставляли мне никакого выбора кроме конфликта, так что немедленно следовало определиться с планом дальнейших действий. И в первую очередь оценить степень опасности противника. Вероятность, что горько страдающий по своей потерянной любви «друг» моего сделанного в воротах покойника подошлет бретера, была очень далека от нулевой. Собственно, именно поэтому кольчугу под верхней одеждой я тут и носил. И при внимательном рассмотрении наглеца эта гипотеза становилась если не основной, то очень даже вероятной – как бы ни несло от него вином, пьян он был нисколько не больше, чем я сам, и вдобавок к этому за развитием конфликта деловито и спокойно так наблюдали сразу трое его друзей. Учитывая, что все четверо, как и положено благородным людям, были вооружены, угрожало это немалыми неприятностями. Компания, насколько можно было понять, состояла из заезжих молодцов, приехавших покорять большой город в стиле амбициозных дагестанских борцов. Последнее довольно легко определялось не столько по провинциальным прикидам, тут как раз было уверенно не сказать, сколько по примерно одинаковому возрасту и белым, незагорелым лицам, что в Бир-Эйдине наблюдалось по большому счету среди одних падких к веяниям моды дам. Было как-то не по себе от глупости ситуации: меня попытался уличить во лжи какой-то приезжий колхозный мажор с товарищами, которые, как это ни печально, вполне могли действительно куда больше, чем я, знать настоящие реалии Диких земель. Если бы я, конечно, собирался с ними в этих знаниях соревноваться: – Пошел вон, быдло… Последовавший за оскорблением вздох был непритворным. Несмотря на то, что вечер начался немного кисло, его продолжение мне очень понравилось. Девушки оказались довольно развитыми относительно жизненного кругозора, умненькими и даже остроумными собеседницами, ан Галлоб на удивление приятным, не лезущим в душу и не ищущим конфликтов собутыльником, а мрачный старик, периодически вставлявший в общий разговор слово и между делом откровенно секущий все, о чем мы говорим, никому веселиться не мешал. И вот этот приятный вечер рисковал окончиться смертоубийством, если не прямо сейчас, то завтра обязательно, что было для меня совсем лишним. Бессмертным же я себя совершенно не считал – мне нужно было просто выжить и найти способ вернуться на Землю. Выбранная для заработка на жизнь профессия и так была достаточно опасной. – Ты хоть, как степь пахнет, знаешь? – Незваный гость нашего стола на оскорбление никакого внимания не обратил, даже сам вопрос задав не просто спокойным тоном, а с какойто грустью. Ностальгия, наверное, одолела. После того, как спровоцировал поединок. – Которая степь? Та, что цветет… или та, что горит? – так же безразлично ответил я, ибо выбора между конфликтом и его отсутствием у меня уже не было. Лицо собеседника дрогнуло от удивления, но мне было не до сантиментов, ибо на эту реакцию я и рассчитывал, банально пригвоздив его правую кисть к лакированному столу оказавшейся под рукой двузубой вилкой. Правая рука у него была ведущей – проблема дуэли с этим типом на сегодняшнюю ночь становилась неактуальной. От друзей по предварительной по оценке ситуации были хорошие шансы отбрехаться, чай не в подворотне из горла пиво пьем. А в дальнейшем он мог и просить сатисфакции, и даже подавать в суд – наемники в походе на всю эту лирику плевать хотели. Однако радость овеществления последней мысли еще даже не успела толком оформиться, когда все резко пошло наперекосяк. Я был готов буквально ко всему, но только не к полному боли воплю собеседника, показавшего всем сидящим за столом клыки вампира… Безусловно, за время «вахтования» в Хейене я попадал в ситуации и опаснее, однако кровососу в этот раз удалось напугать меня так, что продрало до самой печенки. Что, впрочем, ему совсем не помогло. В инстинктах двуногой прямоходящей обезьяны, известной под именем человека разумного, примерно так со времен господства на Земле ящеров «зашиты» ровно две типовые реакции на угрозу – превращение в пластилин и ответная агрессия. И кровосос своей оскаленной пастью, при всей неожиданности своего вскрытия спровоцировал у меня именно второй вариант, получив ту же вилку в череп над ухом сразу же, как попытался вскочить. Далее наступало время оружия. Однако вытащить висевший на спинке стула меч из ножен я просто не успел – ближайший из сидевших за соседним столом вампиров оказался на диво сообразительным и возник рядом еще до того, как тело первого сползло со стола на пол. Рядом блеснул клинок, сталь лязгнула о сбившую удар в сторону «корзинку» скьявоны. Одновременный шаг вперёд, клыки вампа оказались в считанных сантиметрах перед моим носом – с появившимся уже испуганным недоумением в глазах нелюди и чуточку запоздавшим кровавым кашлем из этой оскаленной пасти мне прямо в лицо. Незаметно для всех извлеченная из нацепленных за пояс ножен дага, всаженная под диафрагму кровососа левой рукой, решила исход нашего с ним поединка одним ударом. В отличие от меня, кольчуги под курткой он не носил. Судорожная попытка вытащить засевший в рёбрах противника кинжал не удалась, я только бессмысленно потерял время и снова не успевал вытащить меч из ножен – двое других вампиров не собирались смотреть со стороны, как режут друзей. Справа в свете свечей блеснул меч ан Феллема – нерастерявшийся капитан тоже не собирался прятаться за столом, когда убивают уже меня. Я отшвырнул оседающее тело кровососа в направлении одного из желающих за него отмстить приятелей, отшагнул в сторону, неудачно попытался сбросить ножны с клинка, и тут возникший рядом вампир чуть не развалил мне пополам лицо своим ударом. Я еле-еле успел поставить блок. Тряхнула вспышка адреналина от смерти рядом, отбил еще один удар; осознание, что за вампом, увы, не успеваю, пришло на уровне инстинктов. Ещё один отразил уже каким-то чудом. Кисть вампира по перепугу я поймал на чистом автомате, также на рефлексах переведя залом руки с мечом в закручивание вампира вокруг себя. Не будь все так серьёзно, переходящий прямо на лету в точно такой же, как у меня, испуг злобный оскал летящего головой в стену кровососа меня бы, наверное, насмешил. Сбитый его телом кронштейн с зацепленной на него веревкой системы освещения привел к обрушению люстры которая едва не задела вампира, яростно рубящегося с прикрывшим меня ан Феллемом и закидала всё вокруг разбросанными свечами. Перехваченный меч кровососа сам по себе оказался в моей руке; за спиной наконец-то опомнившийся Хёгг ан Галлоб с обнаженным клинком отбросил с дороги стул. Брошенный на пол вампир попытался откатиться, разрывая дистанцию, и его собственный меч с легкостью перерубил ему шейные позвонки… К последнему из неудачливых кровососов осознание, что что-то пошло не так, пришло своевременно. Вот только не сильно-то это ему и помогло, связанный поединком с капитаном, сбежать он попросту не успел – я уже стоял на пути. А дальше мы без затей в три меча его замесили. И только после этого взбешенная резней в VIP-зале публика обнаружила клыки в пастях покойников. Паника овладела гостями и служащими ресторана в считанные секунды. Заключительным аккордом ну очень удачно прошедшего вечера стал разваленный ударом трофейного меча затылок помиравшего с дагой под плавающим ребром вампа и резолюция брезгливо осматривающего первый труп старикашки: – Я многое, конечно, в жизни повидал, но чтобы кровососа вилкой за столом закололи… Интерлюдия Мохан ан Феллем, мысленно улыбаясь, смотрел на своего сына. Умывшийся и переодетый в домашнее, возбужденный внезапной ночной резней, мальчик ложиться спать не хотел. – Впечатлил, говоришь, тебя лейтенант? Лойх ан Феллем кивнул. – И меня, безусловно, тоже. – Отец семейства хмыкнул. – Четверо кровососов это совсем не придурок Реннедерн с его плетью. – Он только троих прикончил, – ревниво поправил отца юный ан Феллем, лично отрубивший голову четвертому. – И что с того? – Повторил смешок отец. – Многих знаешь, кому такое удалось? – Так, как на моих глазах произошло, никого не знаю, – согласился сын. – Но убил он троих вампиров, а не четверых. Отец, которого не так уж и давно подняли из дома на «смертоубийство в «Золотой дрофе», вампиры напали, в ресторации куча трупов и ваш сын, фер Мохан, там тоже оказался» махнул рукой и сменил тему: – Сам он как тебе? – Как бы сказать, – задумавшись, бессознательно почесал затылок сын, – чужой он какой-то. Совсем не из нашего косяка рыбка. Но Койеру с Эйдером нравится, говорят «понимаем, что это не так, но ведет себя, как будто с нами в первой шеренге начинал». Боу с Атти помалкивают, присматриваются. Один только Тельф сразу сильно невзлюбил. – Не прост, – согласно кивнул отец, – для первой шеренги он верно великоват. И про жалкого старшину скутатов на купеческом корабле нагло врет. – Он много где врет, – махнул рукой юный ан Феллем. – Смотри, что у моего второго лейтенанта есть. Парень взял с туалетного столика свой кошель и подал отцу срезанную печать, поблескивающую в свете свечей золотыми и серебряными искрами.