Глава 11 Артур – М-да-а… Я уже и не надеюсь, что он когда-нибудь исчезнет с лица земли. Это сказалось само собой, хотя я очень настраивался не портить Лике настроение своим недовольством, когда эта встреча все-таки произойдет. Перед ее подъездом стояла машина, и Мамонтов сидел на капоте. Расслабленный и довольный, как гигантский кот, греющийся на солнце. Мы с Ликой вышли, переглянулись, и по мере нашего приближения Данила склонил голову набок и иронично прищурил глаза. – Итак, это случилось! – заявил он. – Даже без моего посредничества. И сколько раз успели? – Как ты узнал? – вырвалось у Лики, хотя и меня точность догадки немного удивила. – Рожа у твоего любовника слишком довольная, – поморщился Данила. – Ты челюсть себе не вывихнешь, Арт? Нельзя так улыбаться, ты же у нас непрошибаемый танкер, а не это улыбчивое чучело! – Не смей сокращать мое имя до собачьей клички, – менее восторженно отозвался я. – О собачьей кличке поговорим, когда я заново расширю ее до «Артемона». Ну вот, хоть снова на себя похож стал! Иди сюда, принцесса, я соскучился. И она бездумно сделала шаг к нему, Данила рывком притянул Лику к себе и поцеловал так, будто не он только что упоминал ее секс со мной, своим соперником. Я же замер в шаге от них и не думал прерывать. Я ведь сам ей сказал – мы будем с ней по любым правилам. А раз она его не отталкивает, значит, мне придется это принимать. Но насколько же не по себе от такого зрелища. Лика все-таки отстранилась от Данилы и глянула на меня почти виновато, хотя осталась в его объятиях и зажатой между бедрами этого перекаченного чудища. Он развернул ее, уложил голову на плечо и обратился ко мне как ни в чем не бывало: – В общем, пока вы там трахаетесь, я работаю. Что немного обидно. А, нет, вообще не обидно! Сегодня в мэрию заезжал. Оказалось, что в понедельник на торги явилась только пара неумех. Они все там носились в панике и хаосе, полный бздец. И тут я вхожу. Короче, я случайно выиграл тендер на спальный район, хотя даже презентацию с собой не прихватил. – Что?! – У меня кровь от лица отлила. – Без презентации? Они там совсем охренели, халтурщики? – У тебя от возраста со слухом проблемы, Царев? В итоге до конца недели я занят – презентацию надо все-таки добить. А в субботу думаю отметить, для меня это крупная сделка. Но кому я объясняю? Ты лучше всех понимаешь, насколько прекрасную сделку я у тебя отхватил. Присоединитесь к вечеринке? Я быстро взял себя в руки, напомнив, что на этот договор все равно уже не рассчитывал – вроде бы добровольно от него отказался. Но не радоваться же за эту гниду, которая тоже отказалась? – Мне отмечать твою победу? – я переспросил сухо. – Ну, можешь и не приходить, тогда мы вдвоем отметим. Да, зеленоглазка? – Лика не успела ответить ничего, поскольку он продолжил: – У меня сегодня еще дела, но на чай пригласишь? Обоих, я имел в виду, а то у тебя сейчас глаза от выбора вылетят. Расскажете хоть, что вы успели без меня натворить, кролики озабоченные. Она не придумала ничего лучше, кроме как кивнуть. Мне, соответственно, тоже – я уже многократно через себя переступил, но оставлять их наедине определенно не желал. Уж догадываюсь почти со стопроцентной вероятностью, чем дело закончится и куда полетят все его дела на сегодня, если Лика только маякнет, что согласна. Чай так чай. Но девушке предложение почему-то понравилось: – На самом деле, неплохая идея. Нам троим иногда и говорить не помешает, а то все как-то с ног на голову, неразбериха в мыслях. И не поймешь, где концы искать. Что она несет? Какие еще концы? Я на свой, по непонятной причине полувозбужденный, даже глаза скосил, а Мамонтов за моей спиной вообще расхохотался. Тоже, наверное, догадался, где Лике искать концы. Квартирка ее была совсем небольшая: однокомнатная клетка в новостройке с небольшой кухней и совмещенным санузлом. Довольно уютно, но тесновато. Я случайно прошелся взглядом по стенам. Обои клеили недавно, но уже немного потемнело в углах. Вентиляция хреновая – беда многих многоквартирников, в нашем климате без хорошей вентиляции не обойтись, а на этом почти все застройщики пытаются сэкономить. Интересно, если я предложу Лике оплатить ее ипотеку, но переехать ко мне, то она меня на хер пошлет или еще оплеуху выпишет за ненужное покровительство? – Э-э, подруга, тебе тут надо кондиционер с функцией сушки ставить, – озвучил мою же мысль недоучка Мамонтов. – С такой вентиляцией сырость не за горами. – Сама знаю, разберусь, – а вот она ему ответила как следует. – Данила, я привыкла решать свои проблемы сама – и собираюсь продолжать в том же духе. – Не ругайся, принцесса, просто я случайно с работы еще не вернулся! Куда садиться? – Проходите на кухню. Она быстро подогрела чайник, разлила на три кружки. Но Мамонтову требовался кураж, а не мирное чаепитие: – Ну же, рассказывай, как все было. Обещаю, не буду критиковать! Лика смутилась, глянув на меня: – Не надо, Данила, не акцентируй внимание. Я, разумеется, тоже перед ним отчитываться не собирался. Он деланно вздохнул: – Ладно, не рассказывайте – потом покажете. В общем, на субботу договорились? Лика, задумавшись, продолжала мешать ложечкой чай, хотя даже сахар насыпать забыла. И я не спешил опережать ее ответ – она здесь главная, она устанавливает правила: – Я… Я не поняла – вечеринка на троих, что ли? И что мы будем делать? Я еле сдержал улыбку. Она всерьез не понимает, зачем он зовет нас двоих? Вот прямо ни на какие мысли ее не наталкивает? Но Мамонтов решил отшутиться, чтобы не перепугать ее еще сильнее: – Чем могут заниматься директор «Острова» и директор «Ландшафта», если попадут на одну вечеринку? Ну конечно, играть в «Монополию»! Я юмор оценил и бездумно подпел: – Ага, в «Монополию» на раздевание. – Ну да. Это такая настольная игра! – Данила едва сдерживал смех. – Не возражаю и против настольных, – я не отрывал взгляда от краснеющей щеки Лики. – На столе играть вполне здорово. До Мамонтова мой намек дошел, хотя я адресовал его девушке: – Ах ты ж зараза… Неужели прямо в офисе? На столе?! – Я посмотрел на его раздосадованное лицо и в ответ просто поиграл бровями. Что, Мамонтов, теперь уже выигранный тендер не кажется главным сегодняшним призом? А он продолжал возмущаться: – Когда ты успел раскачаться, Царев? Ты ж зажатый, как моя бабуля! Я-то надеялся, что до секса в кабинете ты созреешь только через десять лет! Ты давай не радуйся, что опережаешь по очкам, я скоро догоню – будь уверен. Лика вообще ладони к щекам прижала, а я задумался. В том, что догонит, не сомневался: по реакциям Лики на него несложно догадаться, что работай она в его офисе – сегодня отдалась бы ему. Она ему вообще не противостоит – наоборот, заметно тянется. Но дело было еще и в том, что я не чувствовал себя впереди гонки. Да, секс сегодня был отличным, но… это был просто секс, удовлетворение взаимного желания. В первый же раз произошло нечто больше – грандиознее любого удовольствия, которое можно представить или спланировать. Это было бешенство, вытянувшее из всех участников самые темные мысли… Лика неожиданно завопила: – Я поняла! Я – просто трофей! Вы же бедный рынок пилите, пилите, но на самом деле понимаете, что ни одному из вас монополистом уже не стать. И в вашем бесконечном соревновании друг с другом я стала символом победы! – Не говори так, Лика, – поспешил я ее успокоить. Но Мамонтов все испортил: – Говори как угодно, Лика. Ты же умница – так возьми и измени ракурс. А мы оба с этим кретином – не твои трофеи? Любая охотница за любого из нас бы себе горло перегрызла, а ты сразу обоих зашпингалетила, не особенно стараясь. Лично я чувствую, что попал в какой-то невъебенный стратегический замес самой крутой сердцеедки столетия! Она растерялась от такой формулировки, обескураженно усмехнулась. Но Мамонтов не давал ей передышки в размышлениях: – Слушайте, мне нормально быть трофеем, но я кое-что прямо сейчас вам пообещаю. Режьте на куски, плюйте в каждый, разворачивайтесь и уходите, но примите как факт. Если бы я был дотошной хреновиной, наподобие нашего общего товарища, то сказал бы, что технически вы с этой хреновиной переспали уже дважды, а я очень хочу своей компенсации. Потому в субботу встречаемся у меня, отметим мой договор. Но прямо там ты, Лика, сядешь на меня сверху и будешь скакать на мне, пока я не кончу. А Артур будет смотреть, если захочет, но даже пальцем тебя не тронет. Идет? – Звучит как пытка ненавистного тебе конкурента… – выдохнула Лика судорожно. – Идет, – я удивился, узнав в этом слове собственный голос. Лика уставилась на меня с еще большим изумлением, чем испытывал я: – Ты серьезно? – Да. – Я вообще не был уверен. – Я… я, наверное, хочу это попробовать. Узнать, что я буду чувствовать. Ревность, оказывается, бывает такой, что все эмоции на противоположные меняет. Или это просто от того, что мозг не справляется… – Садист с мазохистом в одном флаконе, – обрадовался Данила. – Лика, ты видишь, как он сам себе очень подходит? Но нам тоже повезло, с таким набором не соскучишься. Не буди лихо, пока тихо. Но если разбудил – только успевай за ним. Лика вскинула обе руки, останавливая разговоры: – Остыньте! Вы разве не понимаете, что такие вещи случаются только спонтанно, как в прошлый раз? – Спонтанно? – возмутился Мамонтов. – То есть я такие планы выстраивал, чтобы ты сейчас все мои усилия назвала спонтанностью? Я хорошо понимал ее волнение – напряжение висело прямо над ее головой. Она раскованная, не зажатая, но это для нее слишком. И сейчас я почувствовал, что пришла пора немного надавить – ей это требуется, чтобы передать контроль хоть над какими-то решениями: – Лика, – я говорил размеренно, как будто планерку на работе проводил. – Спонтанность – это здорово. Но ожидание – особый род удовольствия. Ни один из нас не поднимет эту тему до субботы, но картинку тебе обрисовали. И за оставшиеся два дня ты сама вываришь эту картинку в голове до жидкого киселя. – Нет, я в этом не участвую, – вот теперь прозвучало не так решительно. – Участвуешь, – я прохладно улыбнулся. – Уж до наступления субботы ты в этом точно участвуешь – от себя ведь никуда не денешься, а там посмотрим. – Артур! – Что? – Не будь таким… – Она с трудом подобрала определение: – Хладнокровным извращенцем! Не смей меня просчитывать, как свои проекты! Ну вот и так нужная нам растерянность, а от нее до спонтанности мы доплывем на чистой инерции. Мамонтов тоже пытался ее отвлечь, что было верной тактикой, поскольку ей нельзя было прямо сейчас давать возможность развивать эту тему: