– Не надо здесь. Еще слухи пойдут. Артур все же дотянулся, но тронул губы лишь невесомым касанием, а ответил так же тихо: – Плохие новости, Лика, про нас с тобой давно сплетничают. Начали задолго до того, как у нас что-то началось. Я так хочу тебя, что не могу сосредоточиться на работе, но прошу пока только поцелуй. – Уже болтают? – я вырвалась и поднялась на ноги. – Тогда тем более надо быть осторожнее! – Ну хорошо. Отвезу тебя сегодня домой, там и поболтаем? – он снова перевел взгляд на компьютер. – Нет… – неуверенно ответила я, поскольку под «поболтаем» скрывалось обещаний больше, чем подводного льда под айсбергом. – Не сегодня. Мне нужно немного… да хоть что-нибудь понять! – Что ж, ограничивать твою свободу – это тупик, – неожиданно произнес он. – Потому делай, как тебе комфортнее. Но я потребую обещание – не иди на свидание с Мамонтовым. – И это не ограничение свободы? – я едва не рассмеялась. – Я имел в виду, не встречайся с ним наедине. Я с ума сойду, соображая, что вы там делаете и о чем говорите. Если этого гаденыша не раздражает мое присутствие, тогда я предпочту оказаться там же. У меня горло мгновенно пересохло, и я поспешила ретироваться в приемную. Он сам-то понял, что только что официально согласился на свидание втроем? Или даже настаивает на этом! Уж слишком очевидна мысль: ты или со мной, или со мной и с ним. Переживет оба варианта, лишь бы при моем участии. Не-ет, мне понадобится куда больше времени со всем свыкнуться, потому что из колеи меня выбивают слишком регулярно. Домой я уехала одна, да и за весь вечер ничего особенного не произошло. Данила лишь скинул сообщение: «Зеленоглазка, перезвони, когда будешь готова. Я страшно скучаю, но не хочу давить». Я не стала его набирать, а забралась в горячую ванну, твердо намерившись пока никаких ответов не давать – не до тех пор, пока сама не стану в чем-то уверена. Интересно, они не вместе ли договорились на меня не давить и не ограничивать мою свободу? Уж как-то слишком одинаково себя ведут именно в этой теме. Или каждый до этой мысли дозрел самостоятельно? Уже засыпая, я вдруг дошла до еще одного сожаления. Как же неудачно, что они решили повести себя именно так… Ведь мне понравилось – до такой степени, что голова начинает приятно гудеть от одного воспоминания, а внизу живота собирается комок напряжения. Вот если бы они немного надавили, если бы не спрашивали прямо, то получилось бы как вчера: я вроде бы сама ничего не решала, не я была инициатором, но и не возражала. И при такой же атаке снова бы сдалась – да просто потому, что картинки голову не покидают, требуют чего-то похожего! Но нет, они специально теперь оставили выбор за мной. А я к такому выбору осознанно не готова и готова никогда не буду. На следующий рабочий день ехать было легче, все же основные страхи успели перевариться, а без ответственной помощницы мой шеф столько всего не переделает. И настроение уже было другим, недавняя зажатость постепенно отпускала. Я даже прикусила губу, когда Артур вначале дня сказал: – Лика, может, хотя бы пообедаем вместе? Сил нет, как хочется тебя отсюда вытащить и… Он не закончил – за него моя фантазия закончила. И я, из вредности провоцируя на еще большую откровенность, отрицательно качнула головой. Еще не время, потом. Или тогда, когда ты сам за меня решишь, плюнув на осторожность. Полдня бегала по отделам, ноги немного давило от каблуков. Хорошо еще, что в офис я надеваю тонкие капроновые колготки, иначе стерла бы. К приемную шла уже медленнее, жалея уставшие конечности. За общим туалетом у нас располагается курилка. В коридоре не пахнет – там хорошая вытяжка и сейчас почти все курильщики перешли на какие-то новомодные приборы, от которых не такой мерзкий запах. Но дверь все же лучше плотно закрывать, чтобы дым точно не просочился. Потому, заметив, что она приоткрыта, я шагнула туда и там же замерла, услышав голоса. Не понимаю, почему мне сразу показалось, что обсуждают нас, хотя имен пока не прозвучало: – Видели, что вчера вместе приехали? И наша-то красотка малиновая, как будто только что из его кровати вылезла! – Ну и чего тебе? – ответила пожилая уборщица. – Оба красивые, молодые, черненький и беленькая – как хорошо смотрятся вместе! Потом поженятся и детишек нарожают. Не те уж времена, чтобы парочки до свадьбы ждали. – А мне ничего, Майя Семеновна! – ответили ей Юлькиным голосом. – Мне-то ничего, буду я еще за других людей испанским стыдом мучиться! Если бы наша красотка не мутила тем временем с другим мужиком! – Что? – ахнул кто-то почти возле самой двери, я по голосу не смогла узнать. – То! – заверила Юлька. – Она сама хвасталась! Была б любовь – я за них бы только порадовалась, но там чистый расчет и перебор всех кандидатов. Знал бы наш Артурчик, что она не только перед ним хвост задирает. Про него болтают, что он очень щепетилен в таких вопросах. Не убил бы красавицу-то нашу, когда до него дойдет… Меня будто водой окатили. За секунду отрезвили от многих заблуждений. И как люди поступают в такой гнусной ситуации? Залетают и устраивают скандал? Кричат, мол, врете все? Но ведь Юлька ни в чем не соврала на самом деле – беда была только в том, что она вообще это говорит посторонним, да еще поворачивает так, чтобы я выглядела как можно отвратительнее. А я ее считала подругой, пыталась быть с ней откровенной, насколько могла себе позволить. И никаких подробностей ей не сообщала, но она и без подробностей выплела мою историю в это паршивое кружево. – Надо же, – протянула вроде бы Оля. – А такая с виду приличная. Она когда к нам пришла, я подумала, что они с шефом замутят. Потому что он сразу ею был доволен – это наш-то, который ко всему придирается! А прошлого секретаря как он клял, только вспомните! А тут прям с первого дня про придирки забыл. Она ж тоже вся из себя такая царица с задранным носом. Высокомерная, подходит ему, мне так сразу показалось. Кто бы мог подумать, что так обернется? Я отвесила челюсть. Я высокомерная? Когда, в чем? Не в том ли мое высокомерие, что я ни разу не перемывала здесь никому косточки? Не посмеивалась над предыдущим секретарем и интимную жизнь других сотрудников ни разу не затронула под кофеек? – Жаль, на самом деле, – деланно вздохнула Юлька. – И ведь не намекнешь ему – все равно на слово не поверит. А человек-то он хороший, нельзя с ним так поступать. Но может, он к ней так же относится – просто расслабляется без чего-то серьезного? Тогда и переживать не будет. Мало ли у него было любовниц, о ком он сейчас даже не вспоминает? Или все-таки мало? Девочки, никто не в курсе, он вообще хоть с кем-нибудь зависал, а то я только сплетню про то, что он купается в крови девственниц, слышала, – она беззаботно расхохоталась. Больше слушать я не могла. Даже если Юлька от злости городит чистую правду. Резко толкнула дверь, выступила вперед уверенно, провела взглядом по всем – а тут, к моему ужасу, собралось человек десять – и заговорила спокойно, будто со стороны вслушиваясь в свой голос. А может, как раз из-за этой ледяной интонации меня и считают похожей на Царева? – Вижу, тут ни у кого работы нет? – они еще сильнее вжали головы в плечи, тушуясь от моего присутствия. – Тогда почему бы не заняться ею? Кстати говоря, мы с Артуром Андреевичем действительно встречаемся – это так, чтобы вы языки не стерли от догадок. С Артуром Андреевичем, а не с «Артурчиком», Юлия Матвеевна. Для вас, уважаемая, он гендиректор, а не пацан из соседнего подъезда, чтобы фамильярничать, – я посмотрела на нее прямо. – И если вы постоянно отсутствуете в своем отделе, то Артуру Андреевичу стоит задуматься, нужны ли вы там вообще. Поработайте и над своей ревностью, Юлия Матвеевна, она никому не идет, а в вашем случае еще и подкидывает небылиц. – Бросила взгляд на следующую: – Ольга Ивановна, а вам не помешает сопоставить, почему Артур Андреевич не придирается ко мне, а придирается к вам. Не ощущаете связи с тем, чем мы с вами заняты в рабочие часы, нет? Развернулась на каблуках и ушла, оставив дверь распахнутой. Что ж, вот теперь они могут называть меня высокомерной – имеют право. Я к этой характеристике тысячу очков сейчас добавила. Но пар не спустила вообще. Наоборот, с каждым шагом меня все больше одолевала ярость. Артур ведь предупреждал, но он и сам понятия не имеет о масштабах сплетен. Если бы в него не была влюблена половина наших девчонок, включая Юльку, то до такой грязи бы не дошло. Хотя все равно бы неизбежно песочили. Ну почему, почему людям так нравится залезать в чужие штаны, в которые их не звали?! Чужие штаны… – Сейчас позвонили из… Лика, что с тобой? Ты бледная. Артур стоял возле своего слова, нахмурившись при моем появлении. Я захлопнула дверь, решительно шагнула к нему и схватила за ремень на брюках. Ну раз я уже бывала там, как весь офис знает, так мне ли останавливаться? Я же сучка, которая задирает хвост перед двумя мужиками, мне ли стесняться, что обо мне говорят? – Лика? – у Артура сбилось дыхание, но рука сразу крепко перехватила меня за талию. – Ты что делаешь? Я выдернула язычок из шлевки и расстегнула молнию, глядя ему снизу в глаза. – А, ты именно это делаешь? – он напряженно улыбнулся. – Здесь? Подожди, дверь запру и продолжим смотреть, куда еще повернет твое настроение. – Не надо. Какая разница, если кто-то узнает, что мы спим вместе? – я окончательно разбуянилась. – Мне – никакой. Ладно, я больше не удивляюсь – еще собью такую заманчивую траекторию. И он подался на меня, обхватывая без права отступления, впился в губы, ворвался языком в рот, одну руку запустил вниз, задирая юбку. После чего отстранился, глянул черными глазами и неожиданно холодно произнес – хотя именно эта интонация меня заводила больше всего: – Чтобы с завтрашнего дня носила только чулки. – Новый дресс-код, Артур Андреевич? – я злобно ощерилась и потянулась к его белью, провела поверх ткани, вызвав судорожный выдох. – Я сказал – ты услышала. Никаких колготок. А будешь так себя вести – еще и без белья начнешь работать. Туфли я скинула сама, колготки он стянул с меня – правда, одним рывком, то есть наверняка порвал. Но меня это уже не заботило. Мужчина целовал жадно и скользил пальцами по обнаженным бедрам, предварительно натянув юбку до самого живота, чтобы не мешала. Запустил в меня пальцы, возбуждал во время поцелуев, пока я не стала совсем влажной. – Подожди, – прошептал в висок. – Сейчас. Он на несколько секунд отвлекся, отступив и чуть наклонившись, а потом выудил из кармана пачку презервативов. Любопытно узнать, с каких пор мой внешне благовоспитанный босс носит презервативы в кармане? Всегда так делал или после недавних событий начал постоянно пребывать в заведенном состоянии? Я ждала, когда наденет, но он распорядился: – Давай-ка сама. И встань уже на колени… чтобы было удобнее. Его, кажется, очень разогревает небольшое подчинение. Ну а меня разогревает его желание подчинять. Я опустилась вниз, освободила возбужденный орган и ненадолго замерла, когда вспомнила, как, сгорая от отчаянной страсти, сосала Даниле. Достоинство Артура было немного меньше, без тех же бугрящихся вен, но пенис прямой, ровный – идеальный, как вообще все в нем. Скорее всего ему очень понравится, если я сделаю ему минет, его это сведет с ума, но я не решилась. Даже представить не могу, почему решилась в прошлый раз! И он явно поймал эту же мысль, раз орган перед моими глазами набухал еще сильнее, но вслух ничего не сказал – не стал настаивать. Я раскатала резинку по стволу и поспешила подняться на ноги. Что-то меня уж слишком смущала такая развратность, надолго яростного запала не хватило. Артур подхватил под талию, вздернул на край своего стола, широко раздвинул мне бедра, но еще некоторое время водил между половых губ пальцами, пока я не начала стонать в голос. Потом закинул руку под талию, а второй надавил мне на плечо, чтобы я изогнулась. Вошел медлительно, словно сам вовсе не был на грани. И так же неспешно начал двигаться – погружаясь в меня как можно глубже, а потом почти полностью выходя. Я хрипела от удовольствия и безвольно подавалась бедрами, чтобы заставить его хоть немного нарастить темп. Но он не спешил, наоборот, сдерживая себя, говорил: – Да, красивая моя девочка, да. Скажи честно, ты его хочешь так же, как меня? – Кого? – Ты знаешь. Мне нужно портить момент, называя его имя? – Артур, не сейчас! – Нет-нет, именно сейчас. Вот прямо в этот момент – хочешь? На секунду мелькнуло воспоминание – налитая кровью головка прямо возле моего рта, блестящая от смазки. Я сглотнула нервно, не в силах преодолеть резкий скачок возбуждения. – Да… возможно. Тебе точно нужно обсудить это прямо здесь? – Точно, – он продолжал во мне медленно двигаться. – Просто ты сейчас совсем другая – контролируешь себя, сдерживаешь. Ничего общего с тем, какой ты можешь быть. Так в чем проблема, Лика? Я недостаточно хорош для тебя, или тебе меня одного мало? – А может, все дело в том, что это ты сдерживаешься?! – я раздраженно приподнялась на локтях. – Артур, невозможно расслабиться, когда во время секса тебя допрашивают! Он хищно улыбнулся, перехватил меня удобнее и начал двигаться резче. Напряжение из живота начало расползаться по всему телу, я тихо застонала, но через несколько рваных толчков Артур замер, кончая. А потом почти сразу покинул мое тело, оставив ощущение пустоты. Я выпрямилась, намереваясь встать на ноги, но он удержал, снова толкнув в плечо: – Куда собралась? Я с тобой еще не закончил. Он теперь сам опустился на колени и с силой раздвинул мне колени. Наклонился и запустил язык между складками, отчего меня сотрясла судорога наслаждения. Он щекотал клитор, не оставляя его в покое ни на секунду, а я сильно смущалась происходящего. Артур хочет и меня довести до оргазма, прежде чем отпустить? Или он собирается показать, что ничего зазорного для себя в такой ласке не видит? Что все сказки о его брезгливости – лишь сказки. Или же… или же демонстрирует, что ему приятно делать для меня то, что я для него сделать не решилась? Через полминуты стало неважно – я упала спиной на столешницу, уже не в силах справиться с накатывающими ощущениями. Меня сжало как-то слишком резко, будто я вообще пропустила волну, которая нарастает перед пиком. Но все еще беспомощно хватала ртом воздух, ловя остатки удовольствия. Кое-как пришла в себя, вспомнила, где нахожусь, вскочила и потянула юбку вниз. Вот это я устроила… А если бы реально кто-то вошел? Хотя к директору обычно стучат, но все-таки… От недавней злости сейчас и следа не осталось, потому весь мой запал, который и спровоцировал меня на такой поступок, сейчас бы уже не помог. Артур выкинул презерватив в урну, куда уже отправились мои колготки, и застегивал штаны, не отрывая от меня взгляда. А мне все еще хотелось его целовать – уже без вожделения, без желания продолжать, лишь чтобы сделать его жесткие губы снова мягкими и податливыми. Как же он красив, как полно попадает во все мои предпочтения… Я улыбнулась, чтобы стряхнуть оцепенелое состояние: – А ничего, если я сегодня уйду пораньше, Артур Андреевич? – Ага, сейчас, работы вал, – охладил он мой пыл. – И сегодня я отвезу тебя домой, Лика. – Хорошо. Я отправилась к двери и расслышала вслед: – Просто знай, Лика, для меня все происходящее важно. Это не пустышка и не развлечение. Я хочу, чтобы это продолжалось всегда. По любым правилам, которые тебя устроят. Меня далеко не все радует, привычный мир трещит по швам, мое чувство собственности скулит от боли, но эти проблемы кажутся мелкими по сравнению с мыслью, что я тебя отпущу. С трудом удержалась, чтобы не обернуться. Вышла. Выпила залпом стакан воды. Неожиданное признание пробрало меня до костей.