– Ничего особенного, – буркнула она и, прошлепав босыми ногами по ледяному полу, уселась в кресло. – Да? – Ворон не поверил, усмехнулся снисходительно. – А мне нравится. – Он помолчал, а потом добавил: – Только холодно тут что то. Тебе не кажется? Варя кивнула. Да, холодно – зябнут не только руки, но даже обтянутые тонкими чулками коленки. Она думала, что это последствия перенесенного приступа и сидения на голой земле, а оказалось, что Ворону тоже холодно. – Ну ка. – Он встал, подошел к батарее и длинно присвистнул: – Ледяная. В этот момент в комнату без стука ввалился Жуан с ворохом постельного белья. – Ребята, забыл вас предупредить, батареи в моей комнате не греют. Строители что то напортачили еще неделю назад и до сих пор не починили. Но вы не переживайте, я вам тут одеяло из верблюжьей шерсти приволок. И потом, ведь вдвоем спать теплее, как нибудь не замерзнете. – Он сказал это таким тоном и посмотрел на Ворона так по особенному, что Варя поежилась, но на сей раз отнюдь не от холода. – Ну, нескучной вам ночи. – Жуан сгрузил одеяла на тахту и, насвистывая что то себе под нос, вышел из комнаты. – Так и будем сидеть? – проворчал Ворон, критическим взглядом осматривая ворох одеял. – А что? – А то, что неплохо было бы лечь наконец спать. – Ложись. – А ты? – А я тут… в кресле посижу. – Дура, – сказал он беззлобно и принялся расстилать постель, – замерзнешь же. – Одеялом укроюсь. – Она почему то совсем не обиделась на «дуру». – Все верно, ляжешь на тахту и укроешься одеялом. – А ты? – Что – я? – Ты куда ляжешь? Ворон обернулся, посмотрел на нее сверху вниз, сказал после недолгих раздумий: – Знаешь, Савельева, мы с тобой вроде бы не маленькие дети, прекрасно понимаем, что к чему. Честь твоя девичья мне даром не нужна. Хочешь дурью маяться, майся на здоровье, но лучше послушайся доброго совета – ложись и не выпендривайся. – Я не выпендриваюсь! – Варе вдруг стало обидно. – Вот и хорошо. – Ворон улыбнулся. – Представь, что мы не у Жуана, а, скажем, в походе, в одной палатке. Ну же, давай! – Он приглашающе откинул одеяло. – Только я раздеваться не буду, – предупредила Варя, выбираясь из кресла. – Можешь даже пальто надеть, для верности. – Очень остроумно. – Да уж поостроумнее, чем выделываться из за такой ерунды. Ты как предпочитаешь спать: у стенки или с краю? – Я предпочитаю спать одна. – Это я уже понял, но в данной ситуации выбор несколько иной. – Он продолжал улыбаться, но не снисходительно, а как то даже по доброму. – Мне все равно. – От пола тянуло таким холодом, что пальцы ног онемели. – Тогда лезь к стенке, – решил Ворон. Второго приглашения не потребовалось, Варя проворно юркнула под одеяло. В конце концов, она не маленькая девочка, да и Ворон обещал. Через мгновение погас свет, послышались шаги, а потом тахта тихо скрипнула под тяжестью опустившегося на нее тела, и места под одеялом вдруг стало катастрофически мало. Варя прижалась к стене, максимально увеличивая расстояние между собой и Вороном. От стены тянуло таким же холодом, как и от пола. Варя потянула на себя одеяло, попыталась соорудить что то вроде буфера между собой и стеной. – Эй, полегче, – послышался в темноте недовольный голос, и одеяло поползло обратно, – ты же не одна. – Стена холодная. – Очень? – Очень. – Ну ка, – Ворон привстал на локте, пошарил за Вариной спиной. – Холодная, – констатировал через пару секунд и отвернулся. Варя немного подождала в надежде, что теперь то он точно уступит ей одеяло, но не тут то было. – Воронин, – позвала она шепотом. – Ну что еще? – Со стеной надо что то делать. – Да, со стеной определенно надо что то делать. Завтра же скажу Жуану, что ее придется утеплить. – А сегодня? – А что сегодня? – Мне холодно. – Ну, Савельева, никто не заставляет тебя жаться к холодной стене. Отодвинься. – Куда?! – Ко мне. – Думаешь, это решит проблему? – Думаю, что я буду потеплее стены, и у тебя появится реальный шанс согреться. – Ворон говорил это очень серьезным тоном, но у Вари все же не было твердой уверенности, что он не издевается. – А давай поменяемся местами, – решение показалось ей очень даже разумным. – Зачем? – Я лягу с краю. – И что? Думаешь, если я буду прижиматься к тебе, а не ты ко мне, что нибудь изменится? С краю, между прочим, дует. – Тогда подвинься, – вздохнула Варя обреченно. – Куда?! Я же сказал – с краю дует. Переговоры зашли в тупик: у стены холодно, с краю дует, тепло только посередке, а там Ворон, и она скорее умрет, чем признает, что предложенный им способ согреться самый оптимальный. Или замерзнет… Варя лежала на спине, смотрела в потолок и проклинала все на свете: Сивцову с ее шантажом, строителей, которые что то там напортачили с отоплением, свою собственную нерешительность и Ворона, который не желает уступать ни пяди своей территории. – Савельева, ты спишь? Варя решила не отвечать, затаилась. – Я же знаю, что не спишь. – Ворон перекатился на бок, привстал на локте. Теперь он смотрел на нее сверху вниз. Даже с закрытыми глазами она знала, что он смотрит. – Что тебе нужно? – спросила, не открывая глаз. – Я вот все думаю, ты в самом деле не помнишь, что произошло во дворе, или придуриваешься. Думает он! Как будто не о чем больше подумать… – Не понимаю, о чем ты. – Я о том, что ты сделала с жуановским псом. Ну вот опять… – Ничего я с ним не делала! Я к нему даже не подходила. – Да ну?! – По голосу было слышно, что Ворон ей не верит. – Значит, у меня галлюцинации, потому что, когда я вышел во двор, вы с Лордом стояли друг напротив друга, и из вас разве что искры не сыпались.