— Кто вы такая? — спросила я. Ответа не последовало. Наконец девушка взглянула в моем направлении. На мучнисто-белом лице огромными темными кругами выделялись глаза. На таком расстоянии мне были видны только эти круги. Я медленно пошла ей навстречу. Девушка вновь зарыдала, сотрясаясь всем телом, и двинулась, почти скользя по воздуху, в направлении лестницы, ведущей на третий этаж. Она не переставала плакать, а лестница вдруг осветилась серебристым светом. Охваченная ужасом, но движимая непреодолимым любопытством, я подошла к подножию лестницы. В первом пролете девушки уже не было, но серебристый свет наверху показывал, что она там. С опаской поднявшись на лестничную площадку, я увидела, что в следующем пролете ее тоже не было, но свет теперь горел в коридоре третьего этажа. Когда я добралась туда, девушка уже дошла до середины коридора и смотрела теперь на меня. Тело ее содрогалось от рыданий; никогда еще я не была свидетельницей столь безутешного горя. — В чем дело, малышка? — спросила я. Она подошла к стенке и вдруг исчезла из виду. Я двинулась туда, где это произошло. Задрапированная стена в этом месте была совершенно цельной, и проникнуть сквозь нее не имелось ни малейшей возможности, как ни толкай или ни стучи. Через некоторое время девушка снова появилась в самом конце коридора и двинулась к противоположной от меня стене. Бросившись туда, я обнаружила винтовую лестницу, ведущую в башню. Там было темно, но, поднявшись на ощупь, я оказалась на другом уровне, в круглой прихожей с выходящими в нее четырьмя дверями. Первая из них была закрыта. Вторая тоже. Третья, однако, поддалась нажиму и со скрипом отворилась. Комната имела форму сектора, в ней стоял какой-то затхлый запах. Стены были задрапированы плотными занавесями; сквозь единственное незавешенное окно пробивался свет луны. Позади кто-то всхлипнул, но, обернувшись и никого не увидев, я вновь принялась разглядывать комнату. Прямо напротив меня, не далее чем в трех метрах, стояло еще одно странное светящееся полупрозрачное привидение. Это была фигура мужчины, белая и призрачная. Он знаком приказал мне подойти ближе. Сделав шаг, я остановилась, так как узнала его. Это лицо я видела на портрете, висевшем в столовой. — Дядя Алекс? — Голос плохо повиновался мне, у меня из глотки вырывались какие-то хриплые нечленораздельные звуки. Призрак дяди Алекса опять поманил меня своей белесой рукой. Пододвинувшись еще немного, я в очередной раз услышала за своей спиной все те же всхлипывания, за которыми последовал душераздирающий крик и леденящие душу стоны. Оглянувшись, я опять никого не увидела, а повернувшись обратно, обнаружила, что дядя Алекс тоже исчез. Во мне все похолодело. — Дядя Алекс? Дядя Алекс? — дрожа как осиновый лист, позвала я и, ворвавшись в комнату, начала отдергивать занавеси, за которыми обнаружились другие окна. Призрачный лунный свет залил странной формы комнату. Когда отдергивать стало больше нечего, я выглянула в одно из окон на расположенную тремя этажами ниже террасу. Девушка была там и танцевала какой-то причудливый гавот. Внезапно дверь в комнату с грохотом захлопнулась. Я вздрогнула и обернулась. — Кто тут? Ответом мне была мертвая тишина. Как долго она длилась, сказать не могу, но, должно быть, несколько минут. У меня возникло ощущение, что в комнате кроме меня находится кто-то еще. Торопливо взглянув в окно на террасу, я увидела, что девушки там нет, и вновь сосредоточила внимание на комнате. Совершенно неожиданно занавесь слева от меня зашевелилась с показавшимся мне оглушительным шуршанием. Я зажала рот ладонью. Шуршание повторилось, из-под занавеси показалась большая серая крыса и выбежала на середину комнаты. У меня вырвался крик. Крыса остановилась, повернулась и, поднявшись на задние лапы, взглянула в мою сторону. Я снова вскрикнула. Очевидно испугавшись, крыса бросилась было туда, откуда появилась, но внезапно решила спрятаться за драпировкой на другом конце комнаты. Как только она скрылась, я рванулась к двери, распахнула ее и выбежала в круглую прихожую, но отыскать лестницу оказалось не так-то просто. Свет попадал сюда только из открытой двери комнаты. Идя на ощупь вдоль стены, я нашла проход и, нашарив ногой ступеньку, начала торопливо спускаться, натыкаясь на стены вытянутыми перед собой руками. Наконец мне удалось добраться до третьего этажа. Там тоже была кромешная тьма. Усталая и запыхавшаяся, я продолжала пробираться вдоль стенки, натыкаясь то на закрытые двери, то на гладкие промежутки между ними. Достигнув, по моим прикидкам, лестницы, ведущей на второй этаж, но совершенно потеряв ориентацию, я неуверенно двинулась дальше, выставив вперед руки. Прошла, казалось, целая вечность, пока мне удалось коснуться чего-то вещественного, что, однако, привело меня в еще больший ужас! Это оказалась человеческая рука, да еще в рукаве! Почувствовав, что она из плоти и крови, я с криком отпрыгнула назад. Неожиданно зажегся свет. Передо мной в освещенном дверном проеме стояла миссис Парвер. — Мисс Блейк? — спросила она. — Миссис Парвер! — воскликнула я и бегом бросилась к ней хотя бы только потому, что увидела знакомое лицо. Она вышла в коридор. — Как вы здесь оказались? — поинтересовалась она пугающим меня тоном. — Ваша комната находится на втором этаже. Разгуливать ночами по Гнезду Ворона не слишком разумный поступок. Будучи не в состоянии ничего объяснить, я спросила только, не может ли она проводить меня в мою спальню. — Сперва я хочу вам кое-что показать, мисс Блейк, — загадочным тоном произнесла миссис Парвер и жестом поманила меня за собой. У меня не было особого желания общаться с ней, но она бросила на меня такой взгляд, что я сочла нужным подчиниться. Комната, куда я вошла вслед за ней, выглядела очень уютной. Белая кровать с пологом была покрыта белым же атласным покрывалом. Изумительная мебель была украшена резьбой по дереву. На туалетном столике лежали золотые головные щетки и ручное зеркало. Даже маникюрный набор был изготовлен из золота. В узкой и высокой хрустальной вазе стояла одинокая красная роза. С оконных карнизов и полога кровати свешивались полупрозрачные занавески. В целом эта комната совершенно не соответствовала общему стилю Гнезда Ворона. — Замечательно, не правда ли? — спросила миссис Парвер необычайно мягким для нее голосом. — Да, — согласилась я. — А кто здесь живет? — Сейчас никто, — ответила она. — Тут должна была находиться спальня единственной девушки, которую когда-либо любил покойный Александер Блейк. — Должна была находиться? — Юная невеста мистера Блейка погибла в автомобильной катастрофе в день, когда они должны были обвенчаться, — тихо сказала миссис Парвер. — Эту комнату для нее готовила я. По указанию мистера Блейка, разумеется. После рокового дня он ни разу не заходил сюда и приказал держать ее закрытой. Но я все это время присматривала за ней, следила, чтобы комната оставалась такой, какой должна была быть в первую брачную ночь. — Вы назвали невесту юной? — заметила я, не отрывая восхищенного взгляда от мебели. Миссис Парвер подошла к стоящему у противоположной стены бюро, взяла с него картину в золотой рамке и, прижав ее к своей груди, вернулась ко мне. — Вот это Флора Айдс. Когда она умерла, ей было всего шестнадцать лет, — сказала она, протягивая мне картину. — Прелестное дитя, — сказала я и только потом узнала в ней девушку, которую видела в коридоре. — Не может быть! — В чем дело, мисс Блейк? — Это лицо… — Да? — Она наклонилась вперед, смотря мне прямо в глаза. — Ничего особенного, — прикусила язык я. — Просто я хотела сказать, что никогда не видела лица красивее этого. — Флора Айдс была прекрасной девушкой во всех отношениях, — заверила меня миссис Парвер. — По-другому и быть не могло, иначе Александер Блейк не обожал бы ее так. После смерти милой Флоры он так и не полюбил больше ни одну женщину. Просто не смог. Лицо на портрете показалось мне странно знакомым, то ли оттого, что я только что видела его в коридоре, то ли потому, что оно несколько напоминало мне соседку по комнате в Брейсвелле, Робертину Кавано. Должно быть, сходство обусловливалось стрижкой и застывшей на губах улыбкой. Но девушка, которую я видела в коридоре, отнюдь не улыбалась. Миссис Парвер показала мне комнату, гардероб, наполненный красивой одеждой, ящики бюро с аккуратно уложенными стопками нижнего белья, шкатулку с драгоценностями, подаренными Флоре дядей Алексом. Все содержалось в безукоризненном порядке, как будто Флора могла войти сюда в любой момент. Наконец миссис Парвер вывела меня из комнаты, а сама вернулась туда, чтобы погасить свет, который она забыла выключить. Экономка уже закрывала дверь, когда я услышала донесшийся из комнаты плач. — Подождите! — вскричала я, ухватившись за руку миссис Парвер. — В чем дело, мисс Блейк? — Этот звук… в комнате кто-то плачет, — объяснила я. — Плачет? — Оставив дверь приоткрытой, она прислушалась. — Я ничего не слышу, мисс Блейк. Там мертвая тишина. — Так ли это? — опросила я, ясно слыша жалобный плач. — Зато я слышу, как кто-то плачет. — Чепуха, милочка, это просто ветер за окном, — заявила миссис Парвер. — Он всегда досаждает нам в такие ветреные ночи. Особняк очень старый, иногда в нем можно услышать странные звуки. Вы должны к этому привыкнуть. Пока она закрывала дверь, я опять услышала рыдания, но промолчала. — Я провожу вас в вашу комнату, мисс Блейк, — объявила миссис Парвер и пошла вперед. В полном молчании она довела меня до двери в мою спальню и открыла ее. — Как я уже сказала, мисс Блейк, разгуливать по Гнезду Ворона в такое время поступок не слишком разумный. Лучше оставаться в своей комнате. И не забывайте запирать дверь. Впустив меня внутрь, она без дальнейших разговоров закрыла дверь. Включив свет, я на этом не успокоилась и зажгла все имеющиеся свечи, не представляя себе, как досижу до рассвета в темноте. Подойдя к окну, я выглянула наружу. Луна скрылась за облаками, было темно, но на одно мгновение мне привиделся какой-то белый объект, стремглав промчавшийся по газону и скрывшийся в аллее раскачиваемых ветром кипарисов. В другое окно не было видно ничего. Там царила кромешная тьма. Раздался стук в дверь, заставивший меня вздрогнуть от неожиданности. — Да? — наконец крикнула я. Дверь открылась, и вошла миссис Парвер со стаканом, наполненным какой-то белой жидкостью. — Мисс Блейк, советую вам выпить это, — сказала она вкрадчивым голосом. — Легче будет уснуть. — Что это такое? — недоверчиво спросила я. — Всего лишь теплое молоко. Прекрасно успокаивает нервы при бессоннице. Я взяла стакан все еще дрожавшими руками. Миссис Парвер подошла к кровати, поправила постель, взбила подушку и направилась к выходу. — Утомительное путешествие и нахождение в незнакомом месте расстроили ваши нервы, мисс Блейк, — сказала домоправительница, задержавшись возле двери. — Именно это и сыграло скверную шутку с вашим воображением. — С моим воображением?.. Взглянув мне в глаза, она медленно покачала головой. — Вы не знали Флору Айдс, мисс Блейк. Никак не могли знать. — И, выйдя из комнаты, миссис Парвер закрыла за собой дверь.