— Могу я показать вам? И, прежде чем я смогла ответить, Клайд обнял меня одной рукой за плечи, а другой, взяв за подбородок, притянул мою голову к себе. Он смотрел мне прямо в глаза, и без всякого руководства с его стороны я подставила губы для поцелуя. В тот момент важнее Клайда для меня не было ничего в жизни. Вдруг он резко оторвался от меня. Проезжавший мимо автомобиль остановился и подал сигнал. Быстро отстранившись, я повернулась посмотреть, кто приехал. Это оказался Брендон Трэнт. — Меня послали на ваши поиски, мисс Блейк, — сказал Брендон с некоторой напряженностью в голосе. Очевидно, он видел, как мы целовались. Сам камердинер, с его большими усами на слишком маленьком лице, выглядел почти смешно. — Я провожу мисс Блейк до дому, — уверенно заявил Клайд. — Мне кажется, будет благоразумнее, если вы этого не сделаете, — возразил Трэнт. Теперь выражение его лица было почти угрожающим. — Гораздо благоразумнее. — Почему же? — Я не могу вам этого сказать. Я потянулась к ручке дверцы. — Вероятно, мне лучше вернуться с Брендоном Трэнтом. Нет никакого резона ссориться с этими людьми без особой необходимости. — Ссориться с ними? — раздраженно переспросил Клайд. — Но мне кажется… — А мне кажется, что так разумнее, Клайд. Поймите меня пожалуйста. — Я открыла дверцу. — Не хочу понимать, однако… — Он пожал плечами. — Могу я позвонить завтра? — О, пожалуйста, — ответила я. — Я буду ждать. Клайд помахал мне рукой, когда я села в машину Брендона Трэнта, и я оглядывалась назад до тех пор, пока он не скрылся из виду. По дороге к дому камердинер произнес лишь одну фразу: — На вашем месте, мисс Блейк, я уехал бы отсюда как можно скорее. Глава девятая Брендон Трэнт подвез меня к самому входу в особняк. С самого утра небо заволокло тучами, день был пасмурным и не обещающим ничего хорошего. С моря дул легкий ветерок; чувствовалось, что в любой момент может пойти дождь. Накинув на себя свитер, я стояла на широком бетонном крыльце, скрытая за большой колонной, и смотрела на то, как ведомая Брендоном Трэнтом машина завернула за огромный дом. Движимая любопытством, я спустилась по ступенькам и, пройдя по подъездной дорожке, очутилась у фонтана, окруженного газонами. Воды не было, и бассейн фонтана был совершенно сух. Мой взгляд скользнул вдоль восточного крыла дома. Очевидно, там, за столовой, были и другие комнаты, может быть кладовые или еще что-нибудь в этом роде. И тут я заметила, что из окна третьего этажа за мной кто-то наблюдает. Увидев, что его присутствие обнаружено, наблюдатель быстро отошел в глубь комнаты. С того места, где я стояла, круглой башенки восточного крыла видно не было, ее загораживал дом, однако с большего расстояния она хорошо просматривалась. Над западным крылом возвышалась большая квадратная башня. Интересно, где находится ведущая туда лестница? Решив обогнуть восточное крыло, я вдруг увидела Брендона Трэнта, выходящего из гаража, явно переделанного из каретного сарая. Гараж примыкал к дому и, вероятно, сообщался с помещениями для слуг. Завидев меня, Брендон Трэнт остановился на мгновение, а потом поспешно скрылся за задней дверью дома. Я обратила внимание на его необыкновенную подвижность. Он напомнил мне танцовщика. Мисс Сандерс как-то раз сводила нескольких воспитанниц, в том числе и меня, на балетный спектакль в Монреале. До этого я никогда не была в театре. Впечатление от спектакля было настолько сильным, что в течение нескольких лет я мечтала стать балериной. К несчастью, на это у меня не было средств. Жаль, что я тогда не знала, насколько богат дядя Алекс. Может быть, если бы он узнал о моем желании, то заплатил бы за обучение. После исчезновения Брендона Трэнта мне расхотелось идти дальше. Вместо этого я вернулась к крыльцу, но, собравшись было подняться по ступенькам, вдруг решила посмотреть, что находится с другой стороны дома. Я прошла мимо небольшого крыльца, ведущего на примыкающую к гостиной террасу. Стоящая на террасе мебель была покрыта на зиму чехлами. Крыльцо окружали ряды кустарника, далее, за кипарисовой аллеей, находился розарий, за которым виднелся коттедж садовника. Надо было возвращаться. Дойдя до крыльца, я поднялась по ступенькам и вошла в огромный холл. Там никого не было, и, решив заглянуть в гостиную, я чуть было не наткнулась на выходящего оттуда Орена. — Как погуляли, кузина Вера? — спросил он. — Замечательно, — ответила я и, не зная толком что сказать, вдруг вспомнила слова Зенит. — Когда вы собираетесь охотиться на куропаток, кузен Орен? — Охотиться на куропаток? Господи, дорогая, я не охотился на них по крайней мере лет десять, — воскликнул он. — У меня для этого слишком слабое здоровье. Слова Орена удивили меня. Неужели Зенит солгала? Я огляделась вокруг, желая убедиться, что мы здесь одни, но решила не вдаваться в подробности. Орен Квайл относился ко мне довольно дружелюбно, и я намеревалась попробовать укрепить это отношение. — О, просто я подумала, что вы, должно быть, любили поохотиться на куропаток вместе с дядей Алексом. — Александер Блейк в роли охотника на куропаток — это нонсенс, — рассмеялся Орен. — Разве? — Господи, вы, что, совсем не знали старика? — Почему вы об этом спрашиваете? — Потому что Александера, между нами говоря, вряд ли можно было назвать спортсменом. Нет, кого угодно, только не Александера! — А вы хорошо знали дядю Алекса? — Мы никогда не были слишком близки, но знали друг друга достаточно хорошо, — загадочно заявил Орен. — Правда, я женился на Зенит поздно, мне было уже за сорок. Условием вступления в наследство по завещанию моей матери была моя женитьба. И я об этом не жалею, но Александер никогда бы не позволил запугать себя подобным образом. Услышав, как где-то хлопнула дверь, я почти втолкнула Орена в гостиную. Нас могли прервать в любой момент, поэтому нужно было сменить тему разговора. — Меня очень интересуют находящиеся в доме картины. Можете ли вы рассказать мне о них? Оказалось, что портрет в полный рост, висевший над камином, изображает мою бабушку. Она была красивой женщиной, и я узнавала в ней черты сходства со своим отцом. Остальные картины в гостиной в основном были пейзажами, если не считать изображения деда и его брата в бытность их еще мальчиками. Портрет выглядел старым, кое-где потрескавшимся, даже рама вся облезла. Рассматривая этот двойной портрет, я заметила вокруг него светлую кайму, как будто на этом самом месте долгие годы висела другая, большая по размерам картина, но не ничего не сказала по этому поводу. — А вы знаете, чьи портреты висят в коридоре на втором этаже? — спросила я, после того как мы обошли комнату и Орен выложил мне то немногое, что знал. — И да и нет, — почти извиняющимся тоном ответил он. — Большинство из этих портретов изображают Блейков предшествующих поколений. — Пойдемте, расскажете мне о тех, которых знаете. — Я взяла его за руку. Несколько помедлив, но не слишком сопротивляясь, Орен последовал за мной. Оказавшись на балюстраде, он воровато взглянул вниз, как бы боясь оказаться обнаруженным. Освещение в коридоре было скудным, но позволяло различать лица. Он назвал два или три знакомых ему имени. Мы остановились перед портретом очаровательной женщины, под которым сегодня стояла ваза с астрами. — Мне кажется, что она самая симпатичная из них, — сказала я. — Так оно и есть, — согласился Орен, окидывая взглядом портрет. — Это сестра вашей бабушки. Не то Арабелла, не то Амелия… Словом, что-то в этом роде. — Тетя Агата? — спросила я, наблюдая за его реакцией. — Да, конечно. Полагаю, так оно и есть. — Он повернулся и бросил на меня вопросительный взгляд. Я торопливо объяснила, что узнала тетю Агату по многочисленным рассказам отца, который любил ее больше всех остальных родственников. — Это странно, — заметил явно озадаченный Орен, — ведь Агата умерла еще до рождения вашего отца и Александера. — Он опять задумался. — А может быть, тогда во время аварии погибла не она, а какая-нибудь другая сестра вашей бабушки. Александер когда-то рассказывал мне об этом, но у меня такая слабая память. — А, вот вы где! — воскликнула появившаяся в арочном проходе Зенит. — Вижу, что вы с Ореном отлично поладили, Вера. — Она излучала дружелюбие и очарование. — Кузен Орен показывал мне портреты, — вежливо объяснила я, стараясь принять как можно более невинный вид. — На вашем месте я бы не слишком доверяла памяти Орена, моя дорогая, — проговорила Зенит, властно беря меня под руку. — Но, дорогая… — Орен попытался было возразить, но передумал. — Тебя, кажется, ищет Алистер, Орен. — Правда? — Орен с беспокойством взглянул на жену. — Тогда пойду узнаю, что ему нужно. Повернувшись, он быстро зашагал по коридору и скрылся из виду. — Орен прекрасный человек, — начала Зенит, увлекая меня в направлении моей комнаты, — но у него есть свои маленькие слабости. Например, когда Орен не знает ответа на поставленный вопрос, то имеет обыкновение фантазировать, придумывая невесть что и делая вид, что он в курсе дела, хотя это совсем не так. — Неужели?.. — Я рассмеялась.