— Внедрение! — визг Тега заставил наблюдателей подскочить. Он ударил сжатыми кулаками в плечи Шианы. Все, кто находился по эту сторону стены, видели вспыхнувший в глубине его глаз огонь — в то мгновение, как отшатнулся; в нем проявилось что-то новое. Одрейд вскочила: — Что-то не так? Айдахо остался сидеть: — То, что я и предсказывал. Шиана оттолкнула Тега, уворачиваясь от его скрюченных пальцев. Он растянулся на полу, перевернулся и вскочил со скоростью, потрясшей наблюдателей. Несколько мучительно долгих мгновений Шиана и Тег стояли друг против друга. Он медленно выпрямился и только тогда осмотрел себя. Постепенно его внимание переместилось на левую руку, которую он поднял и держал перед собой. Он так же медленно обвел взглядом потолок и стены. Снова взглянул на свое тело. — Что, разрази гром… По-прежнему детский голос, но странно возмужавший. — Добро пожаловать, гхола-Башар, — сказала Шиана. — Ты пыталась внедриться в меня! — гневное обвинение. — Ты думала, моя мать не научила меня защищаться от этого?.. Его лицо стало отстраненным: — Гхола?.. — Некоторые предпочитают считать тебя клоном. — Кто… Шиана! — он обернулся, вновь оглядев комнату. Она была выбрана из-за скрытого входа и выхода. — Где мы? — В не-корабле, который ты привел на Дюну незадолго до того, как был убит там. Все по правилам. — Убит… — он снова взглянул на свои руки. Наблюдатели, казалось, видели воочию, как фильтры, заслоняющие разум гхола, тают один за другим. — Я был убит… на Дюне? Почти жалобно. — Оставаясь героем до конца, — ответила Шиана. — Мои… те люди, которых я забрал с Гамму… они были… — Чтимые Матры сделали Дюну примером для других. Безжизненный шар, похожий на прогоревший уголь. Его черты исказил гнев. Он сел, скрестив ноги, положив на колени крепко стиснутые кулаки: — Да… я узнал это из истории… из своей истории. Опять посмотрел на Шиану. Она осталась сидеть на матрасе — совершенно неподвижно. Это было погружением в воспоминания, которое мог осознать только тот, кто сам пережил Агонию. Сейчас была нужна полная неподвижность. Одрейд прошептала: — Не вмешивайся, Шиана. Пусть это случится. Пусть он осознает это. Она дала знак трем Прокторам; они пошли ко входу в комнату, но следили не за тайной комнатой, а за ней. — Мне кажется забавным думать о себе как о принадлежности истории, — сказал Тег. Детский голос — и стоящий за этим разум взрослого. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. В наблюдательной комнате Одрад снова опустилась в кресло и спросила: — Что ты видел, Дункан? — Когда Шиана оттолкнула его, он поднялся на ноги с быстротой, которую я видел только у Мурбеллы. — Даже быстрее этого. — Быть может… это потому, что его тело молодо, и мы дали ему подготовку прана-бинду. — Что-то иное. Ты насторожил нас, Дункан. Что-то неизвестное нам в клетках Атридесов. Она взглянула на ожидающих приказаний Прокторов и покачала головой: «Нет. Еще нет». — Будь она неладна, его мать! Гипноиндукция, позволяющая блокировать Вмешательство, — и она скрыла это от нас. — Но посмотри, что она дала нам, — сказал Айдахо, — более эффективный путь восстановления памяти. — Мы должны были сами сделать это! — Одрейд почувствовала, что злится на себя, — Скайтэл уверяет, что Тлейлаксу использовали боль и внутреннее противоборство. Хотела бы я знать. — Спроси его. — Это не так просто. Наши Говорящие Правду не уверены в нем. — Он непроницаем. — Когда это ты его изучил? — Дар! У меня есть доступ к записям наблюдателей. — Я знаю, но… — Черт побери! Ты будешь смотреть на Тега или нет? Посмотри! Что происходит? Одрейд переключила внимание на сидящего ребенка. Тэг смотрел на камеры с выражением крайней сосредоточенности. Для него это было пробуждением ото сна на пике противоборства; словно рука помощницы тряхнула его. Что-то требовало его внимания! Он вспомнил, как сидел в командной рубке не-корабля. Дар стояла позади него, и ее рука лежала на его шее. «Царапала его» Что-то важное, что он должен сделать. Что? Его тело было странным. Гамму… То, как они жили на Дюне и… Он вспоминал разное: Детство в Доме Собраний? Дар, как… как… Еще воспоминания сплетаются в клубок. «Они пытались внедрить что-то в меня!» Сознание текло вокруг него, словно река, огибающая с обеих сторон скалу. — Дар! Ты там? Ты там! Одрейд подперла подбородок рукой. Что дальше? — Мать! — какой обвиняющий тон! Одрад коснулась переговорного устройства на подлокотнике: — Привет, Майлз. Ну что, отправимся на прогулку в сады? — Хватит этих игр, Дар. Я знаю, зачем нужен вам. Но я предупреждаю вас: жестокость приводит к власти не тех людей. Как будто вы этого не знаете! — По-прежнему верен общине Сестер, Майлз? Несмотря на то, что мы только что попытались сделать? Он посмотрел на внимательную и настороженную Шиану: — По-прежнему ваш послушный пес. Одрейд бросила полный упрека взгляд на Айдахо: — Ты и твои проклятые рассказы! — Хорошо, Майлз хватит игр, но мне нужно узнать о Гамму. Говорят, ты передвигался быстрее, чем мог заметить глаз. — Правда, — ровный голос. «Пошли-вы-все-к-чертям». — А только что… — Это тело слишком мало, чтобы принять на себя такой груз. — Но ты… — Я использовал все это в одной вспышке, и я умираю с голоду. Одрейд бросила взгляд на Айдахо. Он кивнул. «Правда». Она отозвала назад Прокторов. Они повиновались с заметным колебанием. Что им сказала Белл?