— Соответствуют ли поступки словам? Вот где твоя мера надежности. Никогда не ограничивай себя словами. Мурбелла прижала руки к ушам: — Заткнись, Одрейд! — Как отличает ясновидец искренность от более основополагающих, суждений? Руки Мурбеллы упали. Может быть, я действительно больна. Она обвела взглядом длинную комнату — никого, кто мог бы произнести эти слова. И все же это был голос Одрейд. — Если ты убедишь себя, искренно сможешь нести любую галиматью (что за очаровательное старинное слово; проверь, что оно значит), совершеннейший бред в каждом слове и тебе поверят. Но только не один из наших ясновидцев. Плечи Мурбеллы опустились, торопливыми шагами она начала бессмысленно мерить комнату. Что никуда от этого не деться? — Думай о последствиях, Мурбелла. Именно так выискивают то, что сработает потом. Вот о чем все наши столь ценные откровения. Прагматизм? В этот момент ее отыскал Айдахо и на безумное выражение ее глаз отреагировал встревоженным вопросом: — Что случилось? — Похоже, я больна. Действительно больна. Я думала, это что-то, что сделала со мной Одрейд, но… Он поймал ее, когда Мурбелла начала падать. — Помогите нам! В данный момент он был рад ком-камерам. Врач Сук появилась меньше чем через минуту и тут же склонилась над лежащей на коленях у Айдахо Мурбеллой. Осмотр был коротким. Врач Сук, пожилая, седеющая Преподобная Мать, с традиционным вытатуированным на лбу алмазом, выпрямилась и сказала: — Перенапряжение. Она пыталась не найти пределы своих возможностей, а выйти за них. Прежде чем позволить ей продолжать, мы переведем ее назад на стадию обучения восприятию. Я пришлю Прокторов. Вечером Одрейд нашла Мурбеллу в палате Прокторов. Мурбелла сидела в кровати, обложенная подушками, двое Прокторов по очереди проверяли реакцию и тонус мускулов. Незаметный жест и они оставили их наедине. — Я пыталась избежать осложнений, — сказала Мурбелла. Честность и прямота. — Попытки избежать осложнений зачастую и создают их, — Одрейд опустилась в кресло у постели и положила руку Мурбелле на плечо, почувствовала, как мелко задрожали мускулы. — Мы говорим: «Слова медлительны, чувства гораздо быстрее», — Одрейд убрала руку. — Какие решения ты пыталась принять? — Вы позволите мне принимать решения? — Не нужно насмехаться, — она подняла руку, прося Мурбеллу не прерывать ее. — Я не учла в должной мере обстоятельств твоей прошлой жизни. Чтимые Матры практически лишили тебя способности принимать решения. Типично для обществ жажды власти. Научи их людей вечному надувательству. «Решения приводят к дурным результатам!» Потому учи их избегать решений. — А какое это имеет отношение к моему обмороку? — возмущенно. — Мурбелла! Худшее, к чему приводит то, что я только что описывала, это то, что подобное общество превращает людей как бы в мусорные корзины — они не могут уже принять никакого решения или оттягивают решения до последней секунды, а потом бросаются на них, как впавшие в отчаяние животные. — Ты сказала мне дойти до предела! — едва ли не взвыла Мурбелла. — Твоего предела, Мурбелла. Не моего. И не предела Белл или кого-либо еще. Твоего. — Я решила, что хочу быть такой же, как вы, — ее голос звучит очень слабо. — Чудесно! Не думаю, что я когда-нибудь пыталась убить себя. Особенно, будучи беременна. Сама не желая того, Мурбелла усмехнулась. — Спи, — Одрейд встала, готовясь уйти. — Завтра ты пойдешь в специальный класс, где мы поработаем над твоей способностью смешивать решения с восприимчивостью до твоих пределов. Помни, что я говорила тебе. Мы заботимся о своих. — А я ваша? — едва ли не шепотом. — С тех пор, как повторила молитву перед Прокторами. Уходя, Одрейд погасила светильники, и Мурбелла услышала, как она говорит кому-то за дверью: — Прекратите суетиться вокруг нее. Ей нужен отдых. Мурбелла закрыла глаза. Горячечный сон исчез, но место его заняли ее собственные воспоминания. «Я — Бене Джессерит. Я существую лишь для того, чтобы служить». Она слышала свой голос, повторяющий эти слова вслед за Проктором, но память наполняла их значением, какого не было в оригинале. Они знали, что я цинична. Можно ли что-нибудь спрятать от им подобных? Погружаясь в воспоминания, она чувствовала у себя на лбу руку Проктора и слышала слова, до этого мгновения не имевшие никакого значения: «Я стою перед лицом священного дитя человеческого. Как делаю я это сейчас, так станешь однажды и ты. Я молюсь тебе, чтобы так оно и произошло. Пусть будущее остается неизвестным, поскольку это канва, по которой мы вышиваем свои желания. Так человечество всегда оказывается перед лицом своей постоянной tabula rasa. Мы не обладаем ничем, кроме этого мгновения, в которое мы постоянно посвящаем себя этому священному человечеству, которое мы разделяем и творим». Традиционно и нетрадиционно. Мурбелла осознала, что к этому мгновению она оказалась не подготовлена ни физически, ни эмоционально. По ее щекам потекли слезы. ~ ~ ~ Законы, предназначенные для подавления чего-либо, обычно лишь усилят то, что они запрещают. Это именно та точка, на которой основывали защиту своей работы все в истории легальные профессии. Кода Бене Джессерит В своих беспокойных обходах Централи (нечастных в последнее время, но оттого еще более напряженных) Одрейд искала признаков вялости, но еще больше тех участков, где система функционировала бы слишком гладко. У Старшей из Сторожевых псов была собственная излюбленная следи-фраза: «Покажите мне пример совершенно гладко идущей рутины и я найду вам того, кто прикрывает ошибки. Реальный корабль, бывает, качает». Говорила она это часто, и это стало кодовой фразой, которой Сестры (и даже некоторые алколиты) комментировали решения Великой Матери. «Настоящий корабль качает». И мягкие смешинки. В сегодняшней инспекции ранним утром Одрейд решила сопровождать Беллонда, не упомянув о том, что «раз в месяц» растянулось до «раз в два месяца» — и то если удавалось выкроить время. Эта инспекция запаздывала уже на неделю. Белл хотелось использовать это время, чтобы настроить Великую Мать против Айдахо. И Тамейлан она потащила за собой, хотя предполагалось, что в это время там будет проверять работу Прокторов. Вдвоем против меня? Удивилась Одрейд. Она не думала, что Белл и Там могут подозревать о намерениях Великой Матери. Хорошо, это станет известно как план Таразы. В свое время, да. Тар? Они продвигались по коридору, черные робы посвистывают в спешке, глаза не пропускают ничего. Все кругом было знакомо, и все же они искали то, что было бы здесь новым. Перевесив через левое плечо, Одрейд несла свой ауди-передатчик. Теперь никогда не оказывайся вне пределов связи. За каждой из сцен, происходивших в центре Бене Джессерит, лежали поддерживающие службы: больницаклиника, кухня, морг, контроль за сбором мусора, системы утилизации отходов (подсоединенные к мусоросборникам и канализации), транспорт и коммуникации, поставка продуктов на кухни, тренировочные залы и залы физической поддержки, школы для алколитов и постулантов, спальные помещения всех рангов, центры общения, службы тестирования и многое другое. Персонал часто менялся, что было следствием Рассеивания и продвижения людей на новые задания. Но задания и рабочие места оставались. Пока они быстро переходили из одного отдела в другой, Одрейд заговорила о Рассеивании Общины, не пытаясь скрыть своей тревоги, что они превратились в «атомную семью». — Для меня оказалось довольно сложным оценивать человечество, разбросанное по беспредельной Вселенной, — сказала Там. Возможности… — Играют бесконечные числа, — отозвалась Одрейд, перешагивая через сломанный бордюр. — Это следует починить. Мы играем в бесконечную игру с тех самых пор, как научились перепрыгивать Сворачиваемое Пространство. — Это не игра! — в голосе Беллонды не было радости. Одрейд была в состоянии оценить чувства Беллонды. Мы никогда не сталкивались с пустым пространством. Всегда лишь новые галактики. Там права. Это обескураживает, если концентрироваться на Золотой Тропе. Воспоминания об исследованиях предоставляли Сестрам статистический инструмент, но не более. Столькото населенных планет в указанном скоплении, и среди них ожидаемое дополнительное число тех, которые могут быть превращены в подобие Земли. — Какая эволюция может там идти? — потребовала Там. На этот вопрос не было ответа. Спроси, на что способна Бесконечность, и единственно возможным ответом будет: «На все, что угодно». Любое зло, любое добро; любое зло, любое добро. — Что если Чтимые Матры от кого-то спасаются? — задала вопрос Одрейд. — Интересная возможность? — Бесполезные спекуляции, — пробормотала Беллонда.