И, казалось, это просто отлично — можно драпать с сундуком подмышкой, но… Тут уж я возмутилась: — А ну стоять! — и устремилась за чудищем, сама как белоснежно-пугающий снежный монстр. Щупальца улепетывали, кожистыми тросами сигая меж сталагмитов. На мгновение мне захотелось остановиться — в тот момент, когда я прикинула размеры монстряцкого тела, раз тут такая длина — но… Не так хорош тот лекарь, кто боится своего пациента. Так что я с энтузиазмом продолжила погоню вглубь карстовых пещер. За мной не менее рьяно скакал Голден-Халла, погромыхивающий сундуком. — Выход с другой стороны! — заботливо напомнил он. — Я хочу его вылечить! — Лучше голову вылечи! — Нет, я хочу! — Но… Ай, ладно, я тоже теперь хочу! Рыжий внезапно тормознул меня подлой подножкой, поймал в падении, и, щурясь от белого света ладоней, вручил мне сундук. А сам сложил освободившиеся руки в заклятье. Крикнул формулу на стародольнем языке — очень забавно звучащую в его исполнении. Потому что все южане произносят заклятия с совершенно неубедительным акцентом, каким-то «акающе-рычащим». Услышь их настоящие срединники, наши предки и носители стародольнего языка, — обалдели бы и вряд ли бы поняли туриста. Но унни — душка — откликается всё равно. Итак, Берти крикнул формулу. Раненое щупальце обвила сеть заклинания, привязавшая его к ближайшему сталагмиту. Оно уже не могло втягиваться дальше, улепетывая, как братья. Лишь покорно обмякло, сложившись завитками. — Только не говори, что мы сейчас обратно побежим… — вздохнул Берти, оценив, как я вздрогнула, когда пару секунд спустя далекий монстр осмыслил «непредвиденное торможение», и спереди раздалось уже не шипение, а полноценный рёв. Глава 10. Немного читерства Но мы не побежали обратно. Я скинула сундук на попутчика и успела вскарабкаться по двум черно-лиловым кольцам, как у осьминога, а еще приложить руки к ране до того, как к нам вернулись ретивые отростки. Все они зависли надо мной — а я, в свою очередь, зависла над раной. Щупальца напряженно застыли. Ждут? Разрешают? Это экзамен? Главное — не думать о том, что меня сейчас могут убить. Надо сосредоточиться на работе. — Как давно его покалечили… — расстроились теневые блики. И действительно: ранение было давним, но почему-то само не заживало. Наверное, нанесли маг-оружием. Хотя форма дыры такая, как будто пульсаром… Странно. Я, прищурившись сквозь свет, пыталась понять, что там происходит под моими ладонями. Но не происходило, к сожалению, ничего: Общее Восстановление не работало. Но почему? Что мешает ране затянуться? Существует множество подходов к маг-лечению, но Теннет пока не успел обучить меня ничему особенному. К тому же, обычно работа над серьезными ранениями подразумевает подготовленную комнату, пару лекарей, эликсиры, перевязки, медикаменты, лазаретный покой. Так, как сейчас, — на коленке северной пещеры, ни праха не видя и под нависшим шипом — лечить серьезные магические вещи не стоит. Но иногда приходится. — Голден-Халла, подойди, пожалуйста. Вместе со своими чудесными украшениями, — попросила я, сглотнув. Сыщик — хвала небу, на сей раз без комментариев, — молча и споро вскарабкался ко мне. Щупальца следили за ним, но, опять же, не дергались, лишь снова мелко вибрировали. Выслушав мою просьбу, Голден-Халла поднес руку с кольцами к ране. Артефакт-анализатор вспыхнул лило-желтым цветом, немного посеребрился и наконец стал черным с пятнами золота. — Рану нанёс взрывающийся пульсар, в который вложили три «рыбки», — вынес вердикт Голден-Халла. Я застонала. Это плохо. Дело в том, что «рыбками» на севере Лайонассы называют крохотные метательные иглы с эффектом так называемого анти-лечения. Жуткая штука эти «рыбки»: каждая игла уходит глубоко, а дырочка из-под нее такая мелкая, можно и вовсе не заметить — ну, подумаешь, у человека какое-то красное пятнышко на коже? Даже и не ясно сразу, что это кровь… Но попав внутрь, игла пробирается глубже и глубже — пока не заденет что-нибудь, что задевать нельзя. Или просто застрянет, если объект огромен и однообразно мускулист — как щупальце невидимого монстра. — Значит, под этим месивом, — я сглотнула, кивнув на рану, — Еще и тоннели «рыбок»? И сами «рыбки» где-то там? Мне придется до них докапываться? Резать? Фу! Берти наклонил голову и внимательно посмотрел на мое посеревшее лицо. — Какой же ты целитель, если тебя так мутит от мысли об операции? — укорил он. Это меня взбодрило. Я настолько ненавижу кого-то разочаровывать, что лучше наступлю себе на горло, чем допущу такую печаль. Я молча взяла у рыжего протянутый им ножик, кивнула — «Готовься, партнер,» — и, облизав губы, полезла в рану. Естественно, монстру это не понравилось. «Наше» щупальце, и без того скованное, лишь мелко задрожало под моими руками. А вот остальные наконец перешли к активным действиям: попробовали нас заколоть и раздавить. — Ничего себе!.. — охнул Голден-Халла, успевший выставить вокруг нас защитную сферу, о которую отростки хлестали теперь в стиле взбесившегося барабанщика. Я закапывалась внутрь, вооруженная ножом и унни, в отчаянном поиске «рыбок». Первая — есть! Сыщик, сидевший позади, все сильнее наваливался мне на спину — сообразно тому, как стягивалась и трещала сфера. Вторая «рыбка» — есть!.. Я закопошилась азартнее. Вошла во вкус. — Ты там скоро? Я так долго не выдержу, — сдавленно признался Голден-Халла. Я понимала это. Все, кто колдуют классическим путем, устают очень быстро, ведь для них магия — борьба, а не дружеская беседа, как в моем случае. Тем более Голден-Халла, — саусбериец, а не шолоховец, и работаем мы аж в Норшвайне — то есть никаких тебе «плюшек» в виде столичного кургана, усиливающего колдовство. Интересно, может, я могу ему помочь? Наставник заблокировал мне любое колдовство, кроме целительства, но унни не возражала сейчас, когда я приспособила лечение под осветительные цели. Возможно, энергия бытия согласится и на восстановление чужих сил? — Это читерство! — возмутились блики, очевидно подслушавшие монолог. Хм. Печально. Но ведь я могу немного докрутить эту идею… — Дай мне руку, Берти! — попросила я. — Зачем? — Просто дай! В поле зрения появилась чужая, узкая кисть, протянутая сзади. Я на секунду вытащила нож из раны монстра и резко полоснула им по запястью Голден-Халлы. — Вот и доверяй тебе! — опешил он, намереваясь выдернуть руку, но я цепко схватила его запястье обратным хватом. Белый свет, мой дружок, покорно потек в царапины попутчика, а потом по самому попутчику, выше и выше. Левой рукой я продолжила копаться в щупальце. Осталась только одна «рыбка»… Детектив, сжавший мое запястье в ответ — это было необязательно, но ладно, — присвистнул: — Ты что, ходячий маг-генератор? У меня браслеты наполняются. — Не генератор — посредник, — коротко отозвалась я. — С ума сойти! Можно я заберу тебя в Саусборн? — восхитился сыщик. На это я не ответила, только польщенно зарделась. Люблю, когда меня хвалят! Вроде глупость — всего лишь чужие слова, даже не поступки — но они поднимают настроение до небес. Меж тем, я нашарила третью «рыбку». Выдернула и бросила вниз. Теперь исцелению ничего не мешало, и рана под ладонью тотчас стала заживать. Уже когда она стянулась полностью, монстр вдруг обмяк. И умолк — никакого больше шипения. Щупальца мгновенно перестали нападать на сферу: слабо трепыхнулись и поползли прочь. Мы с Голден-Халлой слезли с кожистых колец под нами. Сыщик — свеженький от энергетического вливания — с явной неохотой отпустил дармовой источник силы в моём лице и, сплетя отмену, разорвал колдовскую сетку. Некогда раненая запчасть чудовища также бесшумно исчезла в темноте…