После долгой паузы он вновь заговорил. – Думаю, есть кое-что еще. Скорее всего, Жиро знает, что я здесь живу, – сказал Марк. – Мы не в самых лучших отношениях. Я доложил, что он использует американские средства на проституток из Африки. – Значит, это правда. Как и говорила Лиза. Думаешь, это он был у двери? – Возможно. Даже если нет, вскоре он тут объявится. – Я люблю свой магазинчик, но еще недостаточно окрепла. – Мне не нужно, чтобы ты перенапрягалась. Возможно, ты сама не понимаешь, но твоему организму требуется время для восстановления. Николь кивнула, промолчав о том, как ей иногда бывает плохо. – За магазином приглядывает моя подруга У Лан. – Там я присмотрю за тобой. У меня есть доверенное лицо среди вьетнамцев. Я поручу ему следить за тобой. – Марк обнял ее за плечи, потом провел ладонью по щеке. – Ну что, моя маленькая смелая девочка. Отложим это еще на несколько дней. * * * На следующий день, пока Марк спал, Николь спустилась на кухню и направилась в кладовую, к небольшой тумбочке под полкой с печеньем. Открыла плетеную дверцу и нашла бутылку ликера «Бенедиктин». Любимый напиток Лизы. Только Николь знала, что кухарка хранила бутылку в ящике для сыра. Вечером девушка порылась в шкафчике ванной комнаты. Идеально! Во флаконе «Кёр Жойе» осталось несколько капель. Своих духов у Николь не было, и она легонько нанесла парфюм на шею и между грудями. Надела шелковую сорочку с бретелью через шею, пинцетом придала форму бровям. После этого смазала губы вазелином. Волосы секлись и нуждались в стрижке, но Николь расчесывала их до тех пор, пока они не засияли. Она потерла щеки для румянца и спустилась на первый этаж, где проверила ставни и занавески. Потом принесла сыр и хлеб, купленные Марком, и зажгла свечи, создавая уютный уголок в гостиной. Николь подумывала зажечь камин, но отказалась от этой затеи: дым из трубы выдал бы их. Услышав, что Марк идет по коридору, она легла на диван и прикрыла глаза. Других звуков не было, и она знала, в какой момент он переступил порог комнаты. Она скорее ощущала, чем видела, что он смотрит на нее. Николь распахнула глаза. – Ты такая красивая, – сказал Марк. Девушка села, улыбнулась и показала ему бутылку: – Нашла для нас кое-что особенное. Марк с улыбкой сел рядом, пока она разливала ликер в бокалы. – Хочешь есть? Он покачал головой: – Я не голоден. Может, позже. – Было бы здорово послушать музыку. – Нет электричества. В любом случае… – Знаю. Они сидели в тишине. Николь налила еще ликера. – Марк, что ты здесь делаешь? – Здесь – в смысле в этой комнате? Николь засмеялась: – Ты знаешь, о чем я. – В данный момент я отвечаю за вывод агентов ЦРУ из Ханоя и с севера страны, если победу одержит Вьетминь. Но мои задачи могут измениться. – Ты так думаешь? – Если это произойдет и мне придется внезапно уехать, тогда тебе точно лучше укрыться во вьетнамском квартале. – Он убрал волосы с лица Николь и внимательно посмотрел на нее. – Ты изменилась. – Я похудела, но по крайней мере, теперь видно скулы, – заулыбалась она. – Голодание с этим прекрасно справляется! – Это не шутки. Они выпили еще пару бокалов, и бутылка опустела. Николь не привыкла к алкоголю и быстро захмелела. Марк прильнул к ней: – Твой аромат… Она засмеялась: – Мой аромат? – Восхитительный. Дыхание Марка щекотало ей шею. Николь отстранилась, и Марк провел пальцем по нежной коже на ее висках. Пульс девушки участился, но она совладала с собой. Марк вдруг отодвинулся и посмотрел ей в глаза: – А что с твоим парнем-вьетнамцем? – С Чаном? – удивленно ответила Николь. – Он не мой парень! – Сильвия сказала, что ты живешь с ним на севере. – Все совсем не так. – Николь помолчала. – Именно это ты подумал? Он никогда не был моим парнем. Марк покачал головой и улыбнулся – тепло и в то же время настороженно. – Значит, ты поэтому иногда ведешь себя отстраненно? – спросила она. – Не только. Николь, ты провела полгода с террористами, которые совершали ужасные жестокости. Я очень огорчен, но этого не изменить. – Огорчен! – сердито воскликнула Николь и вскочила на ноги. – А как насчет меня? И жестокостей со стороны Франции и Америки? Знаю, я совершила ужасную ошибку, отправившись на север с Чаном. Но разве ты не понимаешь, как сильно я хотела быть с тобой? Марк покачал головой: – Сначала я так и подумал, но после бала все резко изменилось. – Знаю. Я не хотела этого, но так вышло. Они молча уставились друг на друга. – А потом ты помог посадить меня под домашний арест, что еще мне оставалось, кроме как сбежать? Николь инстинктивно шагнула назад и покачала головой. – Нет же! – Марк тоже поднялся. – Неужели ты так считаешь? Клянусь, я не знал о домашнем аресте. – Нет? – Нет! Марк подошел к ней вплотную и обнял так крепко, что она едва не задохнулась. Николь сопротивлялась, вырывалась, но, когда он коснулся губами мочки уха, она вся растаяла. Марк принялся целовать ее, и девушка выгнулась ему навстречу, словно став частью его, обнажив душу. От наплыва чувств у нее задрожали колени. – Прости, – сказала Николь. – И ты меня. Мы упустили слишком много времени, – прошептал Марк. – Ты уверена, что хочешь этого? – О боже, – вздохнула Николь, когда ей на грудь легла горячая ладонь. – Потанцуй со мной, Марк. Как раньше. Они двигались в одном ритме, пока она нашептывала слова песни. Спустя несколько минут оба замерли, и Николь прижалась к Марку всем телом. Их разделяли тонкая шелковая сорочка и рубашка. Николь ощутила, как дрожит Марк. Он взял девушку за руку и повел за собой, касаясь ее ключицы. Николь ахнула, когда он развязал ленту ее сорочки и посмотрел с безмолвным вопросом. Девушка кивнула, тогда он наспех разделался с ее одеждой. Сорочка упала с плеч на пол, и Николь предстала перед ним совершенно обнаженная, теперь не только душой, но и телом. Марк внимательно посмотрел на нее, потом накрыл груди ладонями. Нагнулся и обхватил губами сосок. Николь расстегнула его брюки и потянула за собой на пол. Легла на спину и развела ноги, пока он избавлялся от рубашки и брюк. Нижнего белья на нем не было. Он опустился на корточки, и они посмотрели друг на друга. Николь чуть вздернула подбородок. Ее тело оживало, и она уступила чувствам. Марк подался вперед, лаская ей груди, спускаясь к животу. Николь зарылась пальцами в его волосы и застонала, когда он коснулся губами внутренней стороны бедра, достигая влажных завитков в самом сокровенном месте. Николь больше не могла ждать и подтянула его к себе. – Сейчас, – сказала она и задрожала, когда Марк вошел в нее. Они задвигались в едином ритме. Быстром, безудержном, жестком. Напряжение было слишком сильным для первого раза, не давая дороги нежности. Марк вскрикнул, следом она.