— Ладно. Но только одну единственную, гребанную ночь мы проведем в разлуке, а завтра… — Завтра я буду дома, обещаю, родной. И ты меня прости. Я не подумала, что ты расценишь мой уход, как расставание, прости, пожалуйста, — искренне извинилась, потому что на душе скребли кошки. Ведь действительно могла ранить своего мужчину, применив его же оружие по отношению к нему самому. Дубровский явно расслабился, потому что задышал более глубоко и ровнее. — Люблю тебя, Виктория Игоревна, — шутливо обращается ко мне официально, и я улыбаюсь, хохотнув. — Позвони мне, как будешь готова к отъезду. — Обязательно. Затем отключила телефон, чтобы не провоцировать Дубровского на поездку среди ночи. Расслабившись, откинулась на подушку головой и закрыла глаза. Я была безумно рада, что уже завтра встречусь с Костей и, конечно, наш вопрос о доверии друг к другу все еще висит на повестке дня. Мы просто обязаны договориться, что впредь фокусов не будет. Все-таки мы не активы, чтобы так легко ими распоряжаться. И наши чувства совершенно не слиток обычного золота, который легко переплавить, а затем сделать что-то другое. Чувства — это душа, а если ее начать кромсать, то потом ничего не остается, кроме пустоты и гнева на все и сразу. Усталость постепенно окутывала меня своим теплым сном, но в голове все еще жужжал рой мыслей. Моя сводная сестра так и не связывалась со мной, хотя мне хотелось поговорить с Мирой и обсудить многое. Мою маму теперь арестовали и предъявили обвинение. Больше она не сможет выйти под залог, и я частично была рада этому. В глубине души я пыталась искать ее поступку оправдания, но их не было. Не находились. И даже ее слова о том, что она любила отца, не укрепили доверия к ней ни на капли. Вячеслава отправили домой, как только мужчина пришел в себя после удара Кости, и больше не показывался ни у кого на виду. И снова вспомнив разговор с Дубровским, я окончательно уплыла в сои сновидения, впервые полностью расслабившись всем своим телом, предвкушая скорую встречу с любимым.  Ранее утро наступило так быстро, а теплые лучи уже ласкали мое лицо, постепенно заполняя дневным светом всю гостиную комнату моих друзей. Мой телефон валялся на полу. Видимо так крепко уснула, что не услышала шума от его падения. Подняв его, на экране высветилось входящее сообщение от Мирославы. Приятно взволнованно, я мигом разблокировала телефон и нажала на него. «Привет. Если ты не против, я бы хотела сегодня встретиться с тобой». Время отправки чуть раньше получаса назад. Незамедлительно печатаю ответ, впервые игнорируя входящий звонок от Кости. Надеюсь, пару минут он все-таки может подождать. Сама себе под нос хихикнула, но быстро печатала ответ Мирославе, что только рада буду. «Отлично. Давай на набережной, подышим воздухом, и прогуляемся в парке» — сразу приходит ответ от нее. И я снова даю согласие. А затем следом пишу Дубровскому, чтобы встретил меня уже там… Глава 44 Константин Дубровский. Я мог преодолеть любое препятствие, которое возникало у меня на пути. Мог запросто перешагнуть его и даже не сожалеть о содеянном, если вдруг пренебрегал правилами и пользовался не совсем чистыми методами. В бизнесе нет проигравших: есть только победитель. Тот, за кем закрепится на долгие годы преимущество акулы. Меня боятся, но в то же время уважают за справедливость. Со мной хотят работать, и я иду навстречу таким партнерам. Вот так в моей жизни появился Игорь Вознесенский, который фактически столкнул лбами меня и Вику. Эта девушка уже тогда значила для меня многое, только разглядеть я сумел не сразу свои чувства, упустив многое из виду. А скорее игнорировал, ведь чёртовы принципы запрещали мне поддаваться соблазнам. И вот теперь, сидя в своем кабинете, я пялился в монитор, держа в руках карандаш. Мне было все равно, что написано в договоре, который мне следует проверить тщательно… я думал о Виктории. О своей жене, сбежавшей от меня несколько дней назад. Твою мать! От вспыхнувших чувств карандаш в руке трескается напополам, и я отшвыриваю его остатки в другой конец комнаты. — Чёрт, — выругался себе под нос, затем встал и направился к окну. Город спит, и лишь фонари освещают его, чтобы люди могли ориентироваться в темноте пространства. Чем-то это напоминало мне меня: я сквозь тьму прорывался к девушке, которая украла мою душу, а, найдя её, сам потерял. Конечно, был не прав, когда не предупредил Вику об уже состоявшемся браке, но и другого выхода не было. Все сделано только ради неё. — Только ради тебя, — приложив к стеклу ладонь, ощутил холод, но проговорил тихо слова, будто Вика сейчас услышит их, и поймет меня. Вокруг руки прорисовался запотевший ореол, контрастируя температурами. Я скучал по Вознесенской. Мне не хватало ее, и будто сердце не бьется. Пустившись вслед за ней к Александру в дом, лишь растравил себя еще больше. Она просила уединения, но я никак не ожидал, что Вика уйдет от меня. Нет, мы не расстались, но холодок по моей спине пробежался в тот момент, когда девушка с чемоданом шла на выход, и даже не оглянулась. Я задал ей один единственный вопрос, она со мной? И получил ответ коротким кивком. Всё. В тот момент в моем теле словно все вывернуло наизнанку, и прежним не стало. Будто мир, в котором я привык все контролировать, вдруг стал мне не подвластным. Я почувствовал себя слабым, потому что полюбил, и сила, с которой меня засосало в сети Виктории, тянула в бездну. Без нее я пропаду. Черт возьми. Закинув руки за голову, я закрыл глаза и глубоко втянул воздух, широко распахнув ноздри. Казалось, мне не хватало кислорода, перекрыли вентиль, или дали лишь ограниченное количество в баллоне. Дразнили, чтобы теперь я видел галлюцинации, и желал их в реальности. Моя жена носит под сердцем нашего малыша, и мне дико, что я так легко отпустил её. Впервые я уступил женщине, чтобы потом вернуть ее уже навсегда. И я верну во чтобы мне это не стало. Посмотрев еще раз вниз на город, решил прямо сейчас сорваться с места, но не мог. Обещал Вике, хотя вслух не произносил. Вынув телефон из кармана, нашел в галерее фото, на котором девушка крепко спит, лежа на спине. Голова повернута ко мне, и будто чувствую ее дыхание. Грудная клетка едва колышется, а правая рука ладонью лежит на животе, защищает нашего малыша на бессознательном уровне. Пальцем провожу по фотографии, словно могу почувствовать ее тепло тела, а затем аромат, который узнаю из тысячи. Я сфотографировал Вику накануне, когда на утро она уехала. Будто предчувствовал ее решение остаться с самой собой на некоторое время. Я желал объясниться, и всё равно всё испортил. Скрыв иконку, набираю ее номер. Вдруг ответит; она всегда отвечала. Вот и сейчас цифры начали отсчет нашего времени — она приняла вызов. — Привет, — тут же говорю, слегка взволнованный. Веду себя, как мальчишка, который боится поговорить с понравившейся девчонкой. — Я люблю тебя, — быстро выпаливает Вика, вышибая из меня дух. Я так резко втянул воздух, что даже в носу почувствовал жжение. И вдруг душа моя воспрянула силой, возвращаясь на место. Твою мать! Три слова, всего лишь три гребанных слова, но имеющие столько власти над нами. Сразу отвечаю Вике, как сильно я люблю ее и не могу без нее. Прошу вернуться домой, чтобы навсегда решить все вопросы и недомолвки. Таким счастливым я не был очень давно. Даже покупка компании не сравнится с ощущениями, которые я испытал сейчас. Чёрт возьми, да я сейчас оказался на небесах. После нашего разговора осознал, что всё-таки Александр с Верой сделали свое дело, и план с ключами сработал. Коварно ухмыльнувшись, победно сжал кулак и дернул рукой, когда услышал от Вики, что завтра мы будем уже вместе. Хотел прямо сейчас сорваться, но она не разрешила. Уступил. Но только в этот раз, потому что не желал рушить связь, которая вот-вот начала становиться крепче. Будет еще время отыграться за мои нервные страдания, напомню о них самым изощренным способом, и Вика его оценит по максимуму. Как только Вознесенская нажала отбой, мне тут же пришла смс-ка от Вольного. Эдуард просил перезвонить, но я проигнорировал. Воодушевленный, сел за свой рабочий стол и погрузился в кипу договоров, которые горели по срокам. Бам! Раздается глухой удар по столу, будто на него что-то упало. Или с него. Подскочив со стула, обалдел, увидев перед глазами Эдуарда. Скрестил руки на груди, в губах сигара и его знаменитый прищур. Я расслабился, проведя рукой по лицу, на щеке отпечаталась клавиатура, ухмыльнулся. От усталости заснул прямо на столе. В первые за несколько дней я действительно спал мертвым сном. — Я не понял, — возмутился мой друг, резко долбанув ногой по стулу. Тот жалобно отъехал, скребя ножками по полу, от неприятного звука я скривился, показывая на лице недовольство, а Эдуард сел. — Что ты не понял? — гляжу на него, зевая. На часах еще нет семи утра, а Вольный уже на ногах, что скорее всего еще не ложился. Мужчина сканирует меня, выискивает что-то. Признаки какие что ли? — Не смотри на меня так, — фыркаю, оживляя монитор. Так и знал, что на радостях задержусь допоздна. Эдуард не выдерживает моего игнора, со всей силы ударяет по столу, привлекая внимание. — Костя, издеваешься что ли? — косая ухмылка касается его губ, но не глаз. Он сплевывает сигару на пол, не заботясь о безопасности. — Почему не ответил мне ночью? — Что за бабьи повадки? — огрызаюсь, пристально смотрю на него. — Я с Викой разговаривал, — едва сдерживаюсь, чтобы не разулыбаться, но все же Эдуард не глупец, он трясет передо мной пальцем и ухмыляется. — Вернется? — спрашивает, расслабившись. Неужели решил, что я с собой чего сотворю? Потому и примчался проведать. — Сейчас поеду за ней. — Это замечательно, потому что теперь слушай меня внимательно, — тон голоса Вольного меня напряг, и выпрямившись, насторожился. — В чем дело? — Да в том, что Евгения и вправду не травила Игоря, — так просто заявляет, переворачивая все вверх дном. Обалдев, уставился на Вольного, жду продолжения. Он закивал, видимо расценив мой отрицательный кивок за неверие. — Удивительно, что я было сам не поверил в это, но потом… на большом экране в клубе на глаза попался интересный момент. — Подожди, — останавливаю друга, сам встаю и начинаю ходить туда-сюда. — Знаешь, я никак не мог понять, почему Мирослава оказалась в тот самый момент за кадром. Есть вероятность, что видео подменено? — резко затормозил, и посмотрел на Эдуарда. — Вика мне рассказывала, что они встретились у входа кухни. Тогда в расстроенных чувствах, она могла не распознать в Мире убийцу их отца. — Бинго! — щелкает пальцами друг и улыбается. — Эта мелкая сучка в сговоре с Евгенией и Вячеславом. Но и это еще не всё, — теперь Эдуард встает, и подходит к окну, наблюдая уже за рассветом. Лучи солнца заполняют кабинет, согревая своим теплом. А я все никак не могу сложить во едино весь пазл. Если Евгения не травила своего мужа, то как Мирославе удалось провернуть весь номер, твою мать?! Вольный хмыкнул, окинув взглядом вид за окном. Цыкнул. — Да все просто, как дважды два, Костя. Она серая мышь, понимаешь. Мало кто на нее вообще обратит внимание, а тем более, что все мы, лопухи, посчитали ее жертвой. — Ты говоришь, что там был еще четвёртый игрок, — напоминаю ему, на что Вольный кивает. — Как узнал? Откуда информация? — прищурившись, подошел вплотную к другу. Напряжение охватило все мое тело, когда Эдуард намеренно не отвечал мне, издеваясь еще больше. — Вчера имел неосторожность подслушать интересный разговор, — хитро улыбается, все еще виляя вокруг да около. — Владленов тоже при делах. Этот старый ублюдок уехал из страны, рассчитывая, что его не достанут. — Теперь я точно убью своими голыми руками змея. Еще один лживый сукин сын. — Так вот, Костя, всё не просто так. — Ну же, — подгоняю, скрепя зубами. — Дай хотя бы немного потравить тебе душу, а то мало Вика тебя помучила. Быстро сдалась, — подмигивает мне, вынимая из кармана флешку, затем протягивает ее мне. — Сам смотри, да повнимательнее. И все сойдется на ура. А я пошел. — Спасибо, — благодарю, сильно сжав кулак. — Думаю, я уже знаю, что увижу. Эдуард лишь кивнул. Как только он оставил меня одного, я тут же запустил видеопроигрыватель, желая скорее увидеть все своими глазами. И, как говорится, весь механизм встал на свои места, затем заработал едино. Убегая из дома, Вика фактически застала Мирославу на месте преступления: девчонка воспользовалась моментом, пока Евгения ругалась с Игорем. Подменила стаканы с алкоголем, да так ловко, что оба идиота ничего не заподозрили. Я замедлил кадры, воочию увидев все своими глазами. Быстро и четко. Вот она входит на кухню, Вознесенские замолкают, и мужчина рыкнул на свою жену, видимо, попросил о чем-то. Злая Евгения резко разворачивается к нему лицом, а Мирослава стоит позади них. Ее не замечают. Стоящий на краю стакан с виски остался без внимания. А вот и подмена. Нажал на стоп-кадр, и кликнул на печать. Принтер загудел, затем на бумаге появилась фотография. Взглянув на часы, не стал ждать более позднего утра. Я хочу только одного, чтобы моя Вика была рядом со мной и в безопасности. — Геннадий, — вызываю своего начальника безопасности, звоня по мобильному телефону. — Константин Захарович, — тут же отвечает, уже почувствовав в моем голосе неладное. — Я только что связывался с ребятами, Виктория не покидала дом ваших друзей. — Прикажи им не спускать с нее глаз, мы все это время не видели у себя под носом главного участника, заварившего всю кашу, — тараторю, сминая листок. Тут же сую его в карман. — Выезжаем прямо сейчас, а пока я попробую уговорить Вознесенскую, чтобы она не высовывалась из дома. И еще, — с силой хлопаю дверь, покидая кабинет. Крепко сжимаю телефон до хруста корпуса. — Прикажи ребятам, чтобы из-под земли достали Владленова. С этой сукой будет полюбовный разговор. — Рычу, срываясь на нерваках. — Будет сделано, — жестко отвечает Геннадий, понимая мой замысел. Возвращаемся в то самое время, когда слова уже не помогают, и в ход идут те самые другие методы, за которые мне абсолютно не стыдно. Сбросив звонок, я тут же набираю Вике, и как нарочно, девушка его скидывает. Готов был рвать себе волосы на голове, предчувствуя, что именно сегодня Мирослава вдруг объявится. Теперь совершенно не удивительно, что она избегала встреч с Викой, пока она была со мной. Но, черт возьми, ее мать скорее всего тоже в курсе коварной партии своей дочери. Едва сдерживал своего зверя внутри себя, спускаясь на лифте вниз. Придушу своими руками девку, если по ее милости с Вознесенской упадет хоть один волосок. Снова набираю Вике, но после трех гудков сам сбрасываю. Злость охватывает мгновенно, а с нею приходит и ярость на обстоятельства, которые так легко прошли мимо моих глаз. Как я не заметил раньше в Мирославе жажды мести? Почему она решилась на такой поступок? Ревность? Ведь Игорь никогда не скрывал, что она его дочь, твою мать!?  — Вика, дьявол, возьми трубку! — чуть ли не ору, когда во второй раз меня перебросило на голосовое сообщение. Тут же перенабираю, но слышу щелчок, что пришло сообщение. «Костя, я буду на набережной в парке. Мы с Мирославой решили прогуляться. Встретимся там, подъезжай к девяти». — Сука! — заорал, вылетая из лифта, когда двери только начали разъезжаться. И плевать на то, что сильно долбанулся плечом о металл. — Блядь, — охрана подняла головы на мой нездоровый возглас. Затем следом за мной рванул Геннадий и еще пару охранников. Я должен успеть перехватить Вику до того, как девушка одна явится на встречу с Мирославой. На часах полвосьмого утра, и каждая минута сейчас на счету, потому что мне придется ехать на другой конец города. Объяснив Геннадию ситуацию и ее последствия, мы мигом рванули по машинам и теперь следует действовать только на опережение. А пока я попытаюсь дозвониться до Вики и предупредить ее… Глава 45 Виктория Вознесенская Я хотела для себя только одного — быть счастливой. По-настоящему, а не питать иллюзии, будто моя семья однажды вдруг окажется такой, как у других. Нет-нет, конечно, я прекрасно понимаю, что у каждого свои проблемы, и ровняться на других не стоит. И все-таки, я надеялась… до последнего. Когда в моей жизни появился Костя, это было подобно землетрясению. Мужчина так сильно взбудоражил моего отца, мать и меня саму. Он заставил посмотреть на иллюзию реальным взглядом, особенно, когда она начала рушиться мгновенно. Даже не потребовалось прилагать усилий, чтобы разглядеть. Теперь Мирослава и я сможем наладить нашу родственную связь, и хоть что-то останется от подобия той семьи, в которой мы обе выросли бок о бок. Причесываясь, я уже собрала свою дорожную сумку, готовясь к отъезду. Дубровскому сообщение отправлено, и как нарочно в самый последний момент у меня села батарейка на мобильном телефоне. Быстро подключила устройство и воткнула в розетку его, а сама ушла на кухню к ребятам. Саша и Вера собираются на работу. К тому же, у подруги намечается хорошая сделка, которую она успела оформить без моего участия. У счастливой пары состоится свадебный банкет, а зная Веру — она устроит им все по полной программе. Их свадьба надолго запомнится гостям молодоженов. Стоило подумать о таком празднике, как перед глазами вдруг появился образ моей мамы в тот самом платье, которое я выбрала для нее. Состоявшийся праздник удался на славу, вот только теперь в моем сознании образ Дубровского навечно запечатлен в том черном костюме-смокинге, который идеально подчеркивал его торс. — С добрым утром, красотка, — Вера улыбается, покачивает ладошкой, приветствуя. Сама же за обе щеки уплетает кукурузные хлопья с молоком. — Да, с добрым, — присаживаюсь рядом, положив голову ей на плечо. Саша приготовил еще одну порцию сухого завтрака и поставил миску передо мной. — Спасибо, — благодарю мужчину, замечая на нем обычный спортивный костюм. — А разве ты не работаешь сегодня? — задаю вопрос, глядя на него неотрывно. Дом Веры ухмыльнулся, стреляя взглядом в свою жену, и как-то коварно улыбнулся с намеком. — Нет, — отвечает, — я сейчас на пробежку, только потом на работу, а Вера уезжает прямо сейчас, — Саша смотрит на часы, отсчитывая секунды, когда стрелка бежит без остановки. Подруга подскочила, как ужаленная, запихивая на ходу в рот еще несколько ложек хлопьев. Хихикнув, чмокает меня в щеку, а потом Александра, и на выходе уже прокричала, открывая дверь: — О! Мирослава, — девушки обнимаются. Удивленная появлением своей сестры, я тоже встала и скорее направилась к ней навстречу. — Ладно, девушки, — Саша с подозрением окинул Мирославу, хотя и я сама заметила, что девушка немного нервничала и так крепко впилась в ручку сумки, будто прямо сейчас мы втроём накинемся и отберем ее. Мужчина тоже поцеловал меня в щеку, оставляя нас в своем доме. — Проходи, — радостно улыбаюсь, приглашая в дом Миру. Она молча вошла и только сейчас положила сумку на тумбочку. Аккуратно сняла свою обувь, затем проследовала за мной на кухню. — Давай, я угощу тебя завтраком, — киваю на хлопья, и Мира снова молча соглашается, лишь коротко кивая головой. Нахмурившись, я не подала виду, что меня немного нервирует такое состояние девушки. Как-то странно она осматривается и, как мне показалось, прислушивается. И, чтобы разрядить обстановку, решила поинтересоваться, что сейчас происходит дома. Но стоило упомянуть, как девушка слегка ощетинилась, отмахиваясь от меня. — Ничего интересного, Вика. Все, как и всегда, — сухо обронила, принимая из моих рук приготовленную тарелку с хлопьями. Улыбается, но улыбка не касается ее глаз. Раньше девушка была намного спокойнее, даже, когда мы были в последний раз в кабинете при остальных, да еще в напряженной и непредсказуемой обстановке. А сейчас, словно подменили Мирославу, и я почувствовала, как от нее веет холодом и некой недосказанностью. Словно она знает о чем-то, но не решается поделиться со мной, считая, что я не пойму ее. — Как твоя мама? Как она приняла новости? — сажусь напротив, взяв в руки стакан с горячим чаем. Правда он уже успел остыть, и стал совершенно безвкусным. Мира пристально посмотрела в мои глаза, и я заметила, как на ее лице дрогнул единственный мускул на скуле. Злится? Отметила про себя, еще сильнее разволновавшись, хотя стараюсь не показывать этой эмоции на своем лице. Она откинулась на спинку стула, продолжая гипнотизировать меня своими голубыми глазами — глазами нашего отца. Повисла неестественная пауза между нами, хотя на улице полным ходом просыпалась жизнь. — Не знаю, — резко отвечает, пожав плечом. — В каком смысле? — отпрянув от стола, я встала, чтобы хоть чем-то занять себя. — Ей все равно, Вика. Главное, что Евгения за решёткой. Этого она хотела больше всего, — так просто говорит о таких вещах, что мне стало немного не по себе. Пусть моя мать заслужила оказаться там, но все-таки неприятное ощущение возникло, как и привкус желчи во рту. Утренняя тошнота подступила, как всегда, не вовремя, но кое-как сумела сглотнуть ком в горле, затем запить стаканом холодной воды, прочищая горло от неприятного чувства. Мира хохотнула, доедая свои хлопья, на которые мне было теперь тошно смотреть, затем девушка встала, ехидно ухмыляясь. Такой Мирославу я еще не видела. — Какого это, — начинает она, поглядывая на меня с прищуром, — быть счастливой, Вик? Расти не в тени? — Ты сама знаешь, Мира, — тут же отвечаю. — Мы росли вместе, поэтому разницы особенной никогда не было. — Была, сестра. Всегда.