Райден все еще держит мою маму, и та заметно дрожит в его объятиях. – Со мной все в порядке, – отвечает она ему. Ее голос звучит твердо, несмотря на дрожащие конечности. – Ты сильный для человека. – Раньше я был еще и быстрым. Пока меня не ранили в ногу. Я еще не до конца поправился. – В тебя стреляли? – спрашивает мама. – Почему? – Ваша дочь втянула меня в неприятности. Должно быть, это самая странная вещь, которую я когда-либо видела, – наблюдать, как Райден разговаривает с моей матерью, отвлекая ее от дискомфорта сложившейся ситуации. Я пойду к ней, как только мы будем в безопасности. А пока мне нужно руководить экипажем. Соринда находит Кирана, который чудесным образом трезв – ну, достаточно трезв, чтобы управлять, – и сажает его за штурвал. – Куда мы направляемся в такой час? Да, куда мы направляемся? – На данный момент в ближайший порт. Просто уведи нас отсюда. Мчись по волнам, будто от этого зависят наши жизни, Киран. Он смотрит на меня сверху вниз: – А так и есть? – Когда король узнает, что я украла свою мать, он отправится за нами вдогонку. Если он нас поймает… – Понятно. В этот момент я действительно осознаю, что наделала. За нами будет охотиться самый страшный человек в мире. Я навлекла беду на всех нас, забрав маму с собой. Я просто украла ее, даже не подумав о своей команде. Нет, даже если бы у меня было время все обдумать, я бы поступила точно так же. Мы больше не можем служить Каллигану. Он опасен и подл. Этот мужчина держал мою мать взаперти почти два десятилетия. Я не могу сдержать рвотные позывы при мысли о том, как он использовал ее. Как я могла быть такой слепой? Рослин поднимается с нижних палуб, протирая усталые глаза. Должно быть, ее разбудил царящий вокруг шум. – Что происходит, капитан? – Рослин, ты должна отправиться в «воронье гнездо». Мне нужно знать, следует ли кто-нибудь за нами. И если кто-нибудь начнет стрелять в нас, ты должна отправиться на свой пост. Ее взгляд становится жестким, любые признаки усталости исчезают. У нее такие же ярко-синие глаза, как у отца, но Валлов никогда так на меня не смотрит. – Это не пост, а дырка под полом «вороньего гнезда». – Как бы то ни было, она была сделана специально для тебя. Если начнется сражение, ты должна отправиться именно туда. Она упирает руки в бедра. – Сейчас не время, Рослин. Могу я рассчитывать на тебя или нет? При этих словах желание поспорить покидает ее. – Конечно, капитан. Она подбегает к сетке и начинает карабкаться лучше любой обезьяны. Корабль наконец начинает двигаться, поворачивая к выходу из пещеры. – Так красиво, – говорит мама, как только открывается вид на открытый океан. Райден все еще поддерживает ее. Вслед за ней он переводит взгляд на голубую гладь. Теперь я замечаю, что она по очереди переводит взгляд с морской воды на меня. Не могу представить, как это – быть разлученной с океаном на целые восемнадцать лет. – Капитан! – кричит сверху Рослин. – На причале движение. Я поворачиваюсь и мгновенно нахожу зверя в человеческом обличье. Король пиратов. Должно быть, он все-таки попытался навестить маму сегодня вечером. Раздается крик. Появляются новые пираты. Звучит предупреждающий звонок: тревога на случай, если на крепость когда-нибудь нападут. Он разбудил всех своих людей. Похоже, за нами последует весь флот. У нас есть фора, и мой корабль быстрее, так что мы уже находимся вне досягаемости выстрелов. Королю пиратов ничего не остается, кроме как последовать за нами. Я знаю, что все его корабли еще не готовы к отплытию. Это может дать нам еще час – или даже день. Нам нужен план, но пока что мы в безопасности. Поэтому я спешу к левому борту, туда, где мою мать поддерживают руки Райдена. – Ты не мог бы меня опустить? – спрашивает мама Райдена. – Вы уверены? Почему бы мне не отнести вас… – Нет, оставь меня здесь, пожалуйста. Спасибо тебе. Она стоит, но вцепившись в перила так, словно от них зависит ее жизнь. Ее тело дрожит с головы до ног. Только когда я занимаю место рядом с ней, Райден отправляется в лазарет, навестить своего брата. – Ты назвала свой корабль в мою честь, – удается ей сказать сквозь стучащие зубы. – Позволь мне отвести тебя в мою каюту. – Нет. – Тебе что-нибудь нужно? – спрашиваю я. – Еда? Сон? Чем я могу тебе помочь? – Вода, – говорит она. – Конечно. Я принесу. – Нет, Алоса. – На мгновение она выглядит грустной. – Знаешь, он позволил мне выбрать для тебя имя. Единственное, что он позволил мне сделать для тебя. Алоса-Лина. Мы даем нашим детям двойные имена. Первое – уникальное. Ни у одной из сирен нет такого же. Второе – спетое имя. В нем скрыта сила. Лина означает защитник. Я вижу, что ты уже оправдала его. Дрожь сотрясает все ее тело, и она крепче цепляется за перила. – Моя драгоценная дочь. Я хочу остаться здесь, с тобой. Я пыталась быть сильной ради тебя, дать тебе то, в чем нуждается твоя человеческая природа, но я больше не могу с этим бороться. Тяга слишком сильна. Мне нужна вода. Мои сестры ждут меня. Они слишком долго жили без королевы. Следуй за мной. Я отведу тебя домой. Несмотря на слабость и боль, она перегибается через перила и позволяет себе упасть. Я слышу всплеск, прежде чем полностью осознаю, что происходит. – Человек за бортом! – кричит Рослин, но я едва слышу ее. – Нет! Я бросаюсь к краю, вглядываясь в воду. Ее невозможно не заметить. Тело королевы сирен, кажется, светится под водой, приобретая мерцание, похожее на рыбью чешую. Ее кожа жемчужно-белая. Она выглядит больше: не хрупкая, а сильная и здоровая. Мама кружится на месте, будто… потягивается, впервые вдыхая свежий воздух. Ее лицо показывается из-под воды. Даже с такого расстояния я вижу ее пронзительно-голубые глаза – уже не зеленые. Она улыбается мне, манит меня рукой, приглашая следовать за ней. Затем – с невероятной скоростью уплывает. Прочь от крепости. Прочь от меня. Глава 8 – И это все? – кричу я, хотя знаю, что она меня не слышит. – Авали! Вернись! Разве мама не знает, что я не могу последовать за ней? Она же понимает, что произойдет, окажись я в воде? Я не смогу себя контролировать! Но может ли она? Тот же ли это человек, который только что разговаривал со мной? Она не человек. Превращается ли она, как я, в монстра, когда находится под водой? Мама ушла. Она ушла. Я спасла ее, подвергла себя и других риску, а взамен – ничего.