– Привет, – говорю я. – Привет, дорогая. Не была уверена, что застану тебя. Я пожимаю плечами. – Сегодня я просто сижу дома. – Как там мой любимый ребенок? – спрашивает она. Я закатываю глаза: я ее единственный ребенок, – но не спорю. – Дела хорошо. Начала встречаться кое с кем новым, – говорю я на выдохе, стараясь произносить слова как можно быстрее. В основном потому, что слышать, как они срываются с моих губ, странно. Уже несколько лет прошло с тех пор, как я обсуждала с мамой нечто подобное. – О, это чудесно, дорогая. – Голос мамы полон удивления, она счастливо вскрикивает, делясь новостью с папой. Я киваю. Это отлично. Даже если гарантированно не приведет к каким-то долгосрочным отношениям, этот пробный забег с Оуэном – именно то, что мне было нужно. Моя уверенность в себе выросла из-за знания, что мое прошлое не лишило меня возможности физической близости, как я думала раньше. И как бы хорошо ни шли дела между нами, в последнее время я начинаю задумываться о сроках нашего соглашения. Никто из нас не поднимал эту тему, но боюсь, что обсуждение неизбежно. И это одна из причин, по которой лучше не концентрироваться на этом прямо сейчас. Наслаждайся тем, что есть, Бек. Мы с мамой говорим еще десять минут. Я слушаю, как ответственная дочь, пока она жалуется на церковный сбор средств, который она пытается организовать, а потом рассказываю ей обо всех событиях в команде. Они с папой обожают хоккей и всегда с гордостью хвастаются своей дочерью, которая работает во франшизе. Через несколько секунд после того, как мы обмениваемся взаимными заверениями в любви и вешаем трубку, телефон звякает на диване рядом, и я переворачиваю его, чтобы посмотреть, кто пишет. Это Элиза. По количеству восклицательных знаков в ее сообщениях я всегда могу определить, пила ли она. Если восклицательный знак один, она, вероятно, трезва. Два – по меньшей мере один бокал вина. Так что, когда я читаю ее сообщение с рекордными четырьмя восклицательными знаками, я понимаю, что, где бы она ни была, она вовсю пользуется щедростью того, кто оплачивает выпивку. «Мы в клубе! Идем танцевать!!!!» Я опускаю взгляд на свои старые, грязные спортивные штаны и чашку попкорна, устроившуюся на коленях. Клуб? Вечер пятницы, да, но мои планы на вечер состояли из меня, этой чашки попкорна и последних нескольких глав романа, который я читаю. С тех пор, как я завязала с алкоголем, мои вечера стали намного спокойнее. Кто-то может сказать, что это скучно. Может быть, мне стоит снова начать понемногу пить. Мой телефон снова жужжит новым сообщением от Элизы. «Пожааааалуйста? Ты не тусовалась с нами уже веееечность!!!!» И… мы официально вступили на территорию лишних букв в словах. А это значит, что Элиза уже наклюкалась и твердо встала на путь к похмелью. Поэтому-то я и не чувствую угрызений совести, когда уточняю у нее, кто это «мы», с кем это я должна сегодня гульнуть. Она, должно быть, уже достаточно набралась, чтобы проигнорировать причину моего вопроса: собственного брата. Уже прошло несколько дней с тех пор, как я видела Оуэна, и с его плотным расписанием середины сезона пишет он мне уже не так часто. Я уверена, что расстояние между нами – не что иное, как побочный эффект напряженного сезона, но это не решает проблему пустоты в моей груди и моей кровати. Не помогает и то, что сообщение о его планах на вечер, которое я отправила несколько часов назад, осталось не отвеченным. Но, думаю, нельзя винить его, если он со своими товарищами по команде пытается снять часть стресса, под которым они находятся. Элиза отвечает сразу же, дав мне представление о том, кто все эти люди в клубе. «Все! Я, Сара, Одри и Бейли!!!!! И все парни!!» Губы мои сжимаются в тонкую линию. Все парни? Я надеялась на немного более точный список. Мои пальцы летают над клавиатурой, когда я набираю именно то, что хочу знать. Я действительно бесстыдница. «Оуэн там?» Мой живот сводит, когда я нажимаю «отправить», но ничто не сравнится с теми спазмами, которые накатывают, когда я читаю ответ: «Да, но я не знаю. Кажется, он собирается уйти с какой-то зайкой. Фу». В груди у меня все сжимается, когда я тупо смотрю на свой телефон. Пока я сижу дома, беспокоясь о напряженном графике Оуэна, он флиртует со случайной девушкой в клубе? Мой живот скручивает в узел, я швыряю телефон через диван, позволив ему прокатиться по подушкам. Не удивительно, что он не отвечает на мои сообщения. Он слишком занят перепиской с какими-то зайками. И что хуже всего? У меня даже нет права злиться. Оуэн Пэриш – не мой парень. У меня нет прав на него. Он может делать что угодно, с кем угодно, все, что захочет. Не его вина, что я была достаточно глупа, чтобы считать наши отношения в чем-то отличными от тех, которые он может иметь с любой девушкой в Сиэтле. Я глубоко, медленно вдыхаю и задерживаю воздух в легких. Это все, что я могу сделать, чтобы удержаться от крика. Где-то на другом конце города Оуэн готовится везти к себе какую-то случайную девушку. И я не позволю этому случиться, не дав ему знать, какое это свинство с его стороны. Приняв решение, я хватаю телефон и строчу сообщение Элизе. «Буду там через секунду. Только переоденусь». Кружевное сливовое платье в глубине моего шкафа не вынималось, кажется, целую вечность. То же самое я могу сказать о своих черных туфлях на платформе. Но если и есть повод для такого наряда, то это он. Чтобы завершить образ, я натягиваю укороченную черную куртку, и мысленно благодарю себя за то, что сегодня после работы не сняла макияж. Быстрый мазок красной помады, и я – секс на шпильках. Оуэн, да и любой другой парень в клубе, уронит челюсть на пол. С заднего сиденья «Убера» я чувствую гремящие басы прежде, чем открываю дверцу машины. Это моя стихия, но я – девушка на задании. Снаружи стоит очередь, но я прохожу вперед, поправляю грудь и заявляю швейцару, что я здесь – с игроками «Ястребов», показав ему свое служебное удостоверение. Это действует как заклинание, я в мгновение ока оказываюсь за бархатным барьером. Если мне казалось, что басы снаружи были невыносимы, то через два шага внутри я жалею, что не захватила беруши. Кто вообще решил зависать тут? Обычно мы заваливаемся в бары и рестораны и гораздо реже – в танцевальные клубы. К счастью, моих друзей легко заметить. Одно из многих преимуществ дружбы с командой атлетов состоит в том, что все они – выше шести футов ростом и их легко выделить из толпы. Когда я выхожу к высокому столу, окруженному барными стульями, я вижу, что Тедди и Джастин наливают всем по рюмке текилы. Я понимаю, что все собрались тут нажраться. – Мне одну! – мне приходится кричать, чтобы меня услышали сквозь электронные ритмы, вырывающиеся из динамиков. Сара воет, словно волчица, а глаза Элизы распахиваются, когда она видит мой наряд. – Будь я проклята, девчонка! Никто не сказал мне, что сегодня мы ждем модель! – Даже во плоти Элиза говорит с восклицательными знаками. Я вежливо улыбаюсь комплименту, осматривая группу, пока мой взгляд не останавливается на том, кого я ищу. Оуэн. Он стоит в углу с блондинкой, чей топ без бретелек едва вмещает ее сиськи. Она вся обволакивает Оуэна, смеется и отбрасывает волосы назад, словно в рекламе шампуня. Она выглядит так же, как и десятки девушек, которых Оуэн приводил домой раньше. То есть совсем не так, как я. Кокетливо, уверенно и беззаботно. Не собираюсь лгать – видеть его с другой намного больнее, чем я думала. Я едва могу сдержать слезы. Делаю медленный, прерывистый вдох и изо всех сил стараюсь сохранить нейтральное выражение лица. Мы с Оуэном встречаемся взглядами, и мое сердце падает на пол. Я ищу в его взгляде хоть что-нибудь, что могло бы дать мне ключ к разгадке происходящего, но ничего не нахожу. Его, кажется, нисколько не смущает, что я тут. Слезы пытаются прорваться наружу, но я смаргиваю их, перебрасывая свои каштановые волосы через плечо. Я не позволю себе поддаваться эмоциям. Только не здесь. Не перед ним. Я тянусь, чтобы трясущимися пальцами взять рюмку текилы, и Сара нервно смотрит на меня. – Ты уверена? Я думала, вы с текилой – смертельные враги. Я пожимаю плечами, поднимая тост. – Полагаю, я готова простить и забыть. Именно так – простить мою подружку текилу и забыть Оуэна Пэриша. Я опрокидываю рюмку, радуясь знакомому огню в глотке. Он жжет, но не так, как пристальный взгляд Оуэна, который я чувствую кожей. – Еще? – спрашиваю я. Сара и Элиза отказывают мне, предпочитая присоединиться к другим девушкам на танцполе. Но Тедди наливает нам еще по рюмке. – Пэриш, хочешь? – кричит он через плечо. Блондинка хихикает и кладет руки на грудь Оуэна, игриво дергая его за рубашку. – Да, Оуэн, давай попробуем вместе! Он отмахивается от нее, в его голосе чувствуется нарастающее раздражение. – В третий раз прошу, прекрати меня трогать. Я же сказал, мне не интересно. Ни ты, ни текила. Сегодня я за рулем. – Блондиночка закатывает глаза и раздраженно поправляет топ, прежде чем умчаться на поиски какого-нибудь другого парня, на котором можно было бы повиснуть. Оуэн тем временем подходит ко мне. – Бекка, мы можем поговорить? – Он кивает в сторону двери, явно предлагая нам продолжить разговор на улице. – Я только пришла, – огрызаюсь я, слыша агрессию в собственном голосе. – Мы бы поговорили раньше, если бы ты отвечал на мои сообщения, но я все поняла. Кроме того, я приехала развлечься. Тедди закрывает бутылку текилы, и на его лице появляется озабоченное выражение. Я выпиваю вторую рюмку за вечер. По коже разливается теплый зуд от попавшего в кровь алкоголя. Мне стоит немного притормозить. Может, протанцевать несколько треков, пока эти две рюмки не выветрятся. Ремикс, льющийся из динамиков, сменяется знакомой мелодией, и я слышу, как визжит от восторга Сара, виляя попой под радужными мерцающими огнями. – Прошу прощения, – я протискиваюсь мимо Оуэна и направляюсь прямо на танцпол. Бейли и Одри танцуют, направляясь в мою сторону, а Сара крутит Элизу как волчок. Это именно то, что мне необходимо. Время, столь нужное девушке, чтобы забыться и не думать о том, какая дерьмовая у нее личная жизнь. Когда Джастин вклинивается, чтобы потанцевать со своей девушкой, Сара хватает меня за руку, затаскивая глубже в толпу, пока нас не поглощает море людей, мерцающих, танцующих и трущихся друг о друга. Когда песня заканчивается, начинается новая, которую я не узнаю, и я понимаю, как вспотела. Мне нужно избавиться от своей кожаной куртки. Извинившись, я возвращаюсь к столу, где смотрю на бутылку текилы и кувшин с водой, взвешивая все за и против. Прежде чем я успеваю принять решение, ко мне присоединяется очень потная Элиза. – Привет, Бекс. Могу я кое о чем спросить?