У меня возникает страстное желание поцеловать ее сладкие губы. Эти теплые, мягкие губы, чтобы они скользили по моим, чтобы ее язык был у меня во рту – мое тело помнит все это и жаждет повторить. Дверь в квартиру сбоку открывается, пожилая женщина в розовом спортивном костюме неторопливо выходит на лестничную клетку, глядя на нас с любопытством, будто, услышав разговор через закрытую дверь, хочет теперь занять место в первом ряду. – Здравствуйте, миссис Роджерс, – с вежливой улыбкой говорит Бекка. Женщина смотрит на нас, осторожно оценивая все: расстояние между нами, то, как я держу руки в карманах, лишь бы не сделать какую-нибудь глупость, например – не протянуть руку, чтобы дотронуться до Бекки. – Давай войдем и поговорим наедине, – говорю я, хотя несколько мгновений назад готов был бежать. Бекка соглашается, и я следую за ней внутрь. – Хочешь кофе? Или воды? – спрашивает она, задержавшись у кухни. Возможно, между нами сейчас не все ладно, но ее хорошие манеры побеждают. – Выпить воды было бы чудесно. Спасибо. – Я сажусь на диван в цветочек, а Бекка достает из холодильника бутылку. Пытаюсь сообразить, что, черт возьми, скажу ей. Последнее, чего мне хочется, так это обидеть или напугать ее, а я боюсь, что могу сделать и то и другое, если все это продолжится. Она протягивает мне бутылку воды и садится на диван рядом. – У тебя были планы на утро? – оценивая ее одним взглядом, спрашиваю я. В поношенных джинсах и белой футболке, завязанной узлом на талии, она выглядит так, что ее хочется съесть. Волосы собраны в небрежный хвост, несколько прядей обрамляют лицо. – Просто чашка кофе с подружками, – отвечает она. Еще секунду мы молчим, а потом Бекка поворачивается ко мне. – Ты, наверное, считаешь меня сумасшедшей. – Конечно, нет. Что за вопрос? – Открутив крышку, я делаю долгий глоток. Она пожимает плечами. – Ты вчера умчался, будто тебе хвост прищемили. Мне казалось, все шло хорошо. Я сделала что-то не так? Я снова сглатываю, во рту, несмотря на выпитую воду, вновь пересохло. – Все шло хорошо. Может быть, даже слишком. И ты точно все делала правильно. Ты была идеальна, Бекка. Ты и сейчас идеальна. – Я улыбаюсь ей. Бекка сжимает губы и качает головой, совсем не впечатленная моими словами. – Тебе лучше объясниться, Оуэн. Скажи мне, что происходит. Я облизываю губы, склоняясь вперед. – Честно? Все накалилось, и я испугался. – Но почему? Милая маленькая складочка меж ее бровей очаровательна, и я знаю, о чем она спрашивает на самом деле. Почему королю случайных связей паниковать из-за небольшого, ни к чему не обязывающего секса? Ну, прежде всего потому, что тут много всего завязано. Просто прорва всего. Для начала, Бекка – друг не только мне, но и моей сестре. И у нее шаткое прошлое, вокруг которого нужно ходить на цыпочках. Но прошлой ночью? Лежа с ней в постели? Все это вылетело в гребаное окно. Потому что как только я поцеловал ее, как только мои ладони обхватили эти мягкие изгибы, все эти связи потеряли для меня значение. Я мог думать лишь о том, как получить больше, и, мать его, да, это все вело к массе прочих неуместных вещей, которые лучше не обсуждать. И к вопросу о моих сексуальных предпочтениях… Я слепо надеялся, что эта тема даже не появятся на сцене. Но после одного взгляда на ее соблазнительное тело, после поцелуя, мои мозги оказались взбиты не хуже яиц для омлета, и я понял, что с моей стороны это было глупое предложение. – Просто скажи, Оуэн. – Я пытаюсь. То, что мне нравится в спальне, это не то, что тебе нужно. – И я понятия не имею, почему я решил, будто смогу дать тебе то, что нужно. Но последнее я не говорю, лишь думаю об этом. Я бы никогда не повел себя с ней слишком грубо намеренно, ничего подобного. Но вчерашний вечер показал, как быстро наша химия может перейти от нуля к точке кипения. Как я могу забыть о манерах и все испортить, надавив на нее слишком сильно? Нет, ни за что. – Думаю, это мне решать, нет? Я и пришла к тебе, чтобы выйти из зоны комфорта, помнишь? Я делаю еще глоток, прежде чем поставить воду на журнальный столик. – Я просто… я не думаю, что это хорошая идея, ведь я могу причинить тебе вред, Бекка… Физический и эмоциональный. Я не могу так рисковать. – Поэтому ты вчера ушел? – Да, – признаю я, потирая шею ладонью. – Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что у тебя не такие ванильные интересы? Это в духе Бекки: сразу перейти к делу и задать вопрос без обиняков. И будь я проклят, если она не закусила губу, ожидая моего ответа. – Мне нравится контролировать, – говорю я. – Нравится раздвигать границы и испытывать пределы. Она ерзает рядом со мной, вроде бы чувствуя неловкость, или скорее примеряя эту мысль на себя, пытается понять, как это сочетается с тем беззаботным парнем, которого она знает. – Мне нравится, что ты все контролируешь. Мне нравится позволять тебе брать на себя ведущую роль, а самой ни о чем не думать. Сердечный ритм ускоряется. – Тут кроется немного большее. Если мы продолжим, я обещаю вести себя отныне и впредь наилучшим образом. Но ты должна обещать мне: ты скажешь, если что-то для тебя будет слишком. Мне все еще кажется, что это плохая идея. Губы Бекки расплываются в милой улыбке, она смотрит мне в глаза. – Тебе меня не напугать. Я, знаешь ли, и так уже далеко зашла. – Это правда. Ты зашла далеко. Я раскрываю ладонь, и она кладет свою сверху. Наши пальцы переплетаются на диванной подушке, но больше мы не делаем никаких движений. Это успокаивает, но одновременно я чувствую, как, потрескивая, между нами проскакивает электричество. Я едва дышу. Будто из комнаты выкачали весь кислород. Сердце бухает в груди. – Оуэн? – спрашивает она тихо, встречаясь со мной взглядом. – Может, мы просто попробуем? Попробуем. Она понятия не имеет, о чем просит. Проглотив накатившую волну желания, я поражаюсь тому, насколько она доверчива. Это очень возбуждает, но дело не во мне и не в моем гиперактивном либидо. Речь идет о великолепной, хоть и робкой женщине, что сидит передо мной. Глубоко вдохнув, я медленно выдыхаю. В голове у меня звучат слова Джастина, сказанные несколько дней назад в баре. «Не облажайся, Пэриш». Придвинувшись на диване ближе, Бекка прижимается своим соблазнительным телом к моему и кладет ладонь мне на грудь. А затем она делает нечто совершенно неожиданное. Она целует меня в шею. Я едва не издаю стон, так приятны ее теплые губы, прижимающиеся к моей коже, ее пальцы, скользящие вверх и вниз по моей груди. – Что ты делаешь? Я только что сказал, что это плохая идея. – Я тебя услышала, – отвечает она, а ее пальцы продолжают дразниться. – Бекка? – Имя слетает с губ глубоким, горловым звуком. – Мне все равно, я тебе доверяю, – отвечает она. Ее слова распутывают что-то внутри меня, и все сразу встает на свои места. Приподняв подбородок двумя пальцами, я наклоняю ее голову и чувствую, как она улыбается прямо перед тем, как я захватываю ее губы в нежном поцелуе. – Ты на сто процентов уверена, ангел? – Угу, – бормочет она мне в губы. – На сто тысяч миллионов процентов уверена. Я хочу этого, Оуэн. Прошу. Это все, что мне нужно. Обхватив ее затылок, я нахожу идеальный угол, чтобы углубить поцелуй. Ее губы раскрываются с судорожным вздохом, а затем ее язык тепло и жадно касается моего. Проклятье. От этого прикосновения вдруг начинают болеть яйца. Ее ладони блуждают по моей груди, и при любом другом сценарии мои собственные руки уже исследовали бы каждый дюйм ее идеальных изгибов. Вместо этого одной рукой я придерживаю ее подбородок, другая лежит у нее на коленях. Пусть она сделает первый шаг. Я целую ее медленно и пытливо, затем ее пальцы вцепляются в мою рубашку. Она издает горловой звук, и все мои намерения двигаться медленно попросту исчезают. Ее губы такие мягкие, и она такая сладкая, и, боже, зачем она издает эти страждущие всхлипывающие вздохи? – Ты уверена, что все в порядке? – бормочу я ей в губы. – Одно слово, и мы прекратим. Все контролируешь ты. Не ответив ни слова, Бекка вдруг встает, берет мои руки и тащит меня за собой. Она ведет меня в свою спальню. Мы падаем вдвоем в центр кровати, заправленной белыми пушистыми покрывалами, пахнущими лавандой, стиральным порошком и Беккой.