— Скоро станет легче, — прошептал Калист, когда Дагмара вздрогнула с тихим стоном. И не скажешь так сразу, кому в самом деле направлены эти слова. Для нечисти «живые» яблоки погань куда большая, чем обереги. От предложенной Марой водицы кто послабее и скопытиться мог. Калист чувствовал, как выпитая отрава жгла изнутри, лишая сил, при каждом вдохе вгрызаясь болью меж рёбер. — Калист, ты как? — с беспокойством спросила Мара, когда всё закончилось. В течение всего времени она тихо стояла рядом, внимательно наблюдая и готовая в любой момент вмешаться, если что-то пойдёт не так, либо окажется, что брат переоценил свои возможности. Мара подошла к столу и, коснувшись Дагмары, переместила ту в комнату на кровать. — Бывало и хуже, — ответил сдавленно, сильно на стол опираясь. — Всё пройдёт. — Ты всегда так отвечаешь. Откуда только такая привычка взялась? — Мара покачала головой. — Конечно, пройдёт. У нас проходит всё, кроме смерти. Но даже если потом наладится, то, как ты чувствуешь себя в настоящий момент, тоже важно. Почему ты ничего не говоришь, даже если очевидно, что плохо себя чувствуешь? — А в чём смысл говорить? Тем более, если очевидно, — усмехнулся Калист. — Слова ничего не изменят. Вы ничего не измените. — Он развернулся спиной к столу и посмотрел сестре в глаза. — Дело не в том, что я вам как-то не доверяю или считаю, что лучше всё сделаю сам. Просто жалобы бесполезны. Да и у вас своих дел хватает, к чему нагружать вас моими? Мара тяжело вздохнула и обняла Калиста — редкое для неё столь яркое проявление чувств. Он хмыкнул и обнял её в ответ. — Это потому, что когда ты пытался делиться проблемами раньше, на это никак не реагировали? И ты привык повторять себе, что всё пройдёт, потому что так становилось легче? Глубоко внутри всё ещё жил тот ребёнок, который искал поддержки, сочувствия, но окружающие держались на расстоянии и не рисковали вмешиваться; мать, если её удавалось найти, смотрела холодно, как на чужого, будто не знала и не хотела знать, как быть с таким ребёнком. А отец... Только однажды он ответил: «Бывает хуже. Всё пройдёт». Ребёнок ухватился за эти слова, ведь не знал других, ведь был уверен, что другого не достоин, что правильно — именно так. И на все тяготы имел один ответ, который повторял про себя до тех пор, пока не отступало желание поделиться проблемами. Ведь в жалобах смысла нет. И всё равно всё пройдёт. — Может быть. Я не настолько хорошо помню истоки — это не столь важно. — Сегодня я воочию убедилась, что ты умеешь дорожить другими, но давай ты также научишься дорожить собой? — Я подумаю над этим, — с улыбкой ответил Калист, отстраняясь. — Впрочем, если не научусь, это доставит много беспокойств Дагмаре. Я не хочу, чтобы она тревожилась. — К слову, не пойти ли нам к ней? Тебе тоже стоит побыть в покое. Калист согласно кивнул, и они направились в спальню. Глава 20. Добрый конец — всему делу венец «Всё... Закончилось? Или стоит сказать, что снова началось?» — первое, о чём подумала Дагмара, когда проснулась. Непонятное чувство. Будто бы ничего не изменилось, но вместе с тем всё стало как-то иначе. Она открыла глаза и посмотрела на свои руки — всё та же бежевая, пусть и бледнее, чем при жизни, кожа. Перекинула вперёд косу — обычная, коричневая. Никакой лишней зелени, странных следов на теле. Дагмара облегчённо выдохнула и перевернулась на другой бок. Да, она была готова стать обычной нечистью, лишь бы не умереть, но куда приятнее остаться собой. Рядом спал Калист. Когда они делили кровать в прошлый раз, он встал первым и заметно раньше, так что Дагмара благополучно упустила возможность увидеть его спящего, умиротворённого, не хмурого и не усталого. Она протянула руку и осторожно, стараясь не потревожить, провела по волосам. Немного жёстким, но определённо не как трава сухая. И рассматривать на свету их можно было очень долго, пытаясь уловить все оттенки, которые немного менялись от освещения. Не сдержавшись, Дагмара села, склонилась и поцеловала Калиста в висок. А после тихонько встала — стоило платье поправить, растрепавшиеся ото сна волосы переплести, между делом глянуть на себя в зеркало, чтобы окончательно убедиться: на вид ничего не изменилось. В этой самой комнате она ранее нашла одежду, здесь же ночевала, а потому немного ориентировалась уже. Всё ещё чувствовала себя не на своём месте, зато знала, где искать гребень. «А ведь в первые дни мне лишний раз смотреть на него не хотелось, — подумала Дагмара, сидя за столом и распуская косу. — Теперь не хочется взгляд отрывать. Как легко меняется отношение ко внешности, когда узнаёшь лучше и начинаешь любить за другое». Медленно и аккуратно прочёсывая волосы, она так сильно погрузилась в размышления, что не сразу обратила внимание на возникший поблизости горько-тёплый запах дерева, мха и травы. Дагмара подняла голову, слегка повернув, и увидела Калиста, который наблюдал за ней с улыбкой. Он пригладил ей волосы, дабы не придавить случайно, и приобнял со спины. Дагмара довольно потёрлась щекой о плечо и подняла левую руку, чтобы переплести пальцы. — Спасибо, что сдержал слово, что человеком сохранил, насколько то возможно. — Рад, что всё прошло благополучно, — согласился Калист и отпустил Дагмару, чтобы не мешать причёсываться. Встал сбоку от стола и спиной к окну, перед которым тот стоял. — Для меня не стало бы проблемой, изменись ты, но... Было бы проблемой не исполнить твою волю, ведь ты заслуживаешь оставаться в том виде, который тебе больше по душе. Коли так лучше тебе, то и мне тоже. — Каким бы пресным ни был мой вид, но именно в нём я чувствую себя собой. Мне нравится различность, необычность других, но на себе такое совершенно чуждо. — Ты красивая. — Признание прозвучало так неожиданно, что Дагмара застыла, прервав плетение. Она никак не ожидала услышать такое от равнодушного к красоте Калиста. — Конечно, ты не стала бы для меня хуже в другом облике. Во внешнем мало смысла. Не думаю даже, что как-то судить об этом могу. Просто понимаю, что ты люба мне такой, какая есть сейчас. — Несмотря на то, что совсем как человек? — В людях я понимаю ещё меньше, чем в красоте. Точнее говоря, раньше, когда я смотрел на что-то, кого-то, мне не хотелось назвать это красивым. Сейчас захотелось. И дело, пожалуй, не в человеческих чертах. Просто тебе идёт быть счастливой. И то, что ты сама довольна собой. Дагмара со смущённой улыбкой отвела взгляд. Вот кажется, что прямота — это хорошо, всяко лучше, чем пытаться угадать мысли собеседника. Но ни живого, ни мёртвого сердца не хватит, чтобы подобные откровения выдерживать. — Т-ты для меня тоже красив, — пробормотала Дагмара и наконец вернулась к косе. Ей потребовалось несколько минут молчания, чтобы привести в порядок мысли и задать интересующий вопрос: — А что для меня теперь изменилось? Я чувствую себя как раньше, разве что будто... Определённее? — Точно и я знать не могу. По сути тебе нечего замечать. Изменения, в которых я уверен, касаются особых ситуаций или других. Так нечисть перестанет ощущать тебя человеком, а для людей ты будешь на вид почти своей, если обереги не трогать. Стоит ли считать такой морок твоей способностью? — спросил Калист сам себя. — Твоё сердце ещё бьётся, но это тоже обманка — ты можешь его заглушить. Если ты уйдёшь далеко от наших земель, то можешь ослабеть, но теперь на тебе должны работать некоторые особые обереги. А если коснёшься человеческих, то нам будет проще это понять. И теперь ты определённо под наши законы попадаешь. Коли есть ещё что — это узнавать на деле придётся. — Звучит неплохо. А эта часть с законом не значит случайно, что мне теперь надо как-то по-особому с тобою держаться? — осторожно уточнила Дагмара. — Раньше ведь я вроде как была чужачкой. Простительно что-то не знать. Да и хотя с тобой работала, но ты будто не был моим правителем. А теперь... — Ничего не меняется, — отрезал Калист. — Правила визитов и встреч ты и так знаешь, не один раз их пережили. И в остальном тоже держись как раньше. А когда мы просто вдвоём — лучше вовсе не вспоминай о разнице положений. — Мне нужно немного привыкнуть к новым обстоятельствам, но я только рада сохранить отношения в старом виде! — радостно заявила она. Заканчивая причёску, Дагмара рассказывала о том, как оказалась в этом доме, как проводила время с Марой и Кощеем, который оказался гораздо дружелюбнее, чем в людской молве. На самом деле, подобное ныне даже не удивляло. Разве что чуть-чуть... Глава семьи всё же представлялся немного серьёзнее, ближе по нраву к Калисту, чем к Лешко. А от того, как он налегал на сладкое, даже немного ныли зубы. Вскоре к ним постучалась Мара и сообщила, что все уж в сборе. Дагмара растерянно посмотрела на с улыбкой вздохнувшего Калиста, ведь сбора никакого не ожидала. Какие все? Показаться позже обещал только Кощей. — Семья, — пояснил Калист, подавая сидящей Дагмаре руку. — Искренне не понимаю, для чего сегодня собраться решили, скоро ведь день Мары, на котором бы и встретились все. Но коли явились, деваться некуда. — Тогда не будем заставлять ждать. Сегодня Мара выглядела добрее и дружелюбнее, чем во время ритуала, сняв маску излишней строгости и отстранённости. Тем самым она определённо не превратилась в светлую и улыбчивую девчонку, просто взглядом кровь в жилах не остужала, не напоминала одним лишь видом, что помимо богини смерти люди также величали её богиней зимы. Мара проводила их в уже знакомую столовую, где Лешко, прямо на полу усевшись, играл на флейте Гоше. Змей определённо не понимал, чего от него хотят, и просто в недоумении ползал кругами. Ириней что-то рассказывал Кощею, по другую сторону от которого Дагмара с удивлением обнаружила Витуса — с полевиком лишь однажды виделась, но сложно забыть кого-то со столь огненными волосами. «Жаль, что здесь нет Сальбьёрг. Хотелось бы хоть повидать её, но в письме она что-то говорила про апрель... А ведь с ней тоже стоит решить давно повисшее недопонимание. Надо будет поговорить с Калистом о сестре, он же, наверное, и не задумывался о том, что она хочет наладить отношения». — Кого я вижу! — воскликнул Лешко, взмахом руки заставляя флейту исчезнуть. — Братцы, меня ведь глаза не обманывают? Калист действительно здесь? — Ты не поверишь, но ещё и третий день подряд, — ответил он с холодной усмешкой. — Да быть не может! Братец, кто и когда успел тебя подменить? Ириней и Мара одновременно вздохнули, Витус покачал головой, а Кощей одобрительно кивнул, поглаживая бороду. — Уверен, ты сам прекрасно знаешь ответ на свой вопрос. — Калист проводил Дагмару до свободного места, не обращая внимания на хитрющие улыбочки вскочившего с пола Леха. — И даже первый эту кашу заварил, не так ли? Мастак выбивать из равновесия у нас ты. — Ой, ну ты меня так засмущаешь... — Лешко попытался изобразить скромность, но сквозь неё слишком сильно просвечивало довольство. — Хотя первой мысль пришла ко мне, таить не буду. Но это не значит, что все подзатыльники надо вешать на меня! — И не буду, — тихо ответил Калист, после чего поклонился родственникам. Кто более явно, кто менее, но удивление выразили все. — Спасибо за ваши старания. Не только нынешние, но и прошлые, даже если тогда сие оказалось безрезультатно. Возможно, я пока не могу в полной мере оценить, насколько ваши действия того стоили, но поблагодарить за упорство обязан. Между тем... — Он повернул голову к Лешко, который тут же отвёл взгляд. — Я всё же настоятельно вас попрошу более не играть с чужими судьбами. Так вы злоупотребляете своим положением и нарушаете правила, перекладываете ответственность на того, кто не имеет к этому отношения, а также не оставляете выбора и подвергаете опасности. Мне всё равно, что вы делаете с людьми, но такие случаи уже становятся моей заботой. — Ладно-ладно, теперь верю, что тебя не подменили. Ты просто начал занудствовать вслух, — пробубнил Лешко и наконец занял своё место, Калист тоже сел — рядом с Дагмарой. — Лех, может, для разнообразия такту всё же поучишься? — предложил Витус. — В конце концов, коли у нас есть ты, то должен быть и кто-то серьёзный. — Братцы, давайте просто порадуемся тому, что вместе собрались, — примирительно сказал Ириней, — мы так редко делаем это вне праздников. И даже тогда кого-то могут не отпустить дела. — Особенно много у вас дел, когда надо навестить старика, — беззлобно подколол Кощей. — Старик, тебе надо поработать над манерой встречи гостей. Пока их ловят за ноги змеи, а ты сам появляешься как угодно, но только не через дверь, даже мы лишний раз подумаем, прежде чем являться, — заметил Витус и недовольно качнул хвостом, когда Кощей положил в чай ещё одну ложку мёда. Точно ли это всё ещё был чай с мёдом, а не мёд с чаем? Дагмара беззвучно рассмеялась, спрятав улыбку рукой. Общий настрой и то, как просто все общались друг с другом, не обращая внимания на старшинство, своё и чужое положение, — это помогало расслабиться и в какой-то мере почувствовать себя частью семьи. Калист улыбнулся ей и сжал под столом руку, кивнул, словно отвечая на мысли, выражая солидарность. Ведь раньше тоже чувствовал себя неуместно. *** Вернуться в город удалось под вечер. Кощей очень не хотел отпускать детей и с радостью продержал бы их в гостях ещё несколько дней, но Калист непримиримо заявил, что копить дела не намерен, как и оставлять земли совсем без присмотра, ведь все главные собрались в одном месте. Дагмара тоже выразила желание вернуться — не хотела оставлять Калиста с работой наедине. — Я надеюсь, ты не планировал просидеть здесь всю ночь? — строго спросила Дагмара, когда они шли в рабочую комнату. Оказывается, попасть к Кощею можно не только посредством похищения или развязывания зачарованных узелков, для таких целей в доме также имелась дверь, просто ключ для неё надо либо отдельно зачаровывать, либо получать напрямую от Кощея, а действовал он всё равно лишь раз. Всё это для того, чтобы в царство мёртвых не заглядывали случайные гости. И не нервировали смерть разбитыми яйцами с украденными утками-зайцами. — Я об этом думал, но понимаю, что голова сейчас недостаточно свежа. Просто проверю, не произошло ли чего срочного, и разложу по важности. — Могу я с этим помочь? — Это может оказаться очень кстати, — признался Калист, выпуская с руки огоньки и пропуская Дагмару вперёд. За время отсутствия, на счастье, ничего не случилось и почти ничего не прибавилось, кроме пары запросов и одного письма. Однако следовало ещё раз просмотреть отложенное позавчера, убедиться, что завтра никто не должен явиться за срочным оберегом, травяным сбором, заклятьем или очередным вопросом по поводу строительства. — Мы завершили договор до срока, поэтому я обязан снова спросить, — начал Калист, просматривая письмо. — Ты хочешь продолжать здесь работать? Не пойми неправильно, я спрашиваю не из желания отослать подальше, но коли у тебя на примете есть дело, которое по душе, то я не могу мешать им заниматься. Эта осень выдалась спокойной, но так будет далеко не всегда. — Уж догадываюсь, что есть времена похуже, немало в архиве проработала. Но вот скажи, хочешь ли ты, чтобы я осталась рядом в том числе как помощница? Калист отвлёкся от письма и посмотрел в сторону Дагмары. И как обычно не скажешь, куда именно направлен взгляд, а на лице мелькнуло смятение, быстро сменившееся неуверенно поджатыми губами. — Хочу. Даже если не должен. — Значит у меня нет причин менять деятельность. Ведь я тоже хочу остаться здесь. Да, будут трудности, но что-то мне подсказывает, что стрела в сердце неприятнее, чем засидеться с работой, так что ею ты меня не отпугнёшь.