– Вы всё же пришли? – А вы ждали, признайтесь, – бойко подначила Айоко встретившего её Николя. – У меня есть просьба. – Кроме этой? – заговорщицки подмигнул ей глава Корпорации. – Возьмите из приюта для животных нашу собаку – Малыша. Он чудесный пёс и ему нужен кто-то, кто уделит ему много внимания. Николя не смог пообещать, но сказал, что попробует кого-то найти для собаки. – И ещё… – Айоко глубоко вдохнула, переступив порог лифта. – У меня есть вопрос. – Всего один? – улыбнулся Николя, он нажал на кнопку. – Слушаю. – Всё дело во мне, верно? Николя замер в ожидании. Его лицо внезапно озарилось радостью. – Всё дело всегда было во мне, да? В моих мыслях и желаниях? Это я держу его в живых. Это из-за меня он не мог остановиться. Он искал меня во всех мирах. И тот сбой в первый раз был из-за меня, из-за моего скрытого желания изменить что-то в своей жизни. Я уже тогда так сердилась на мужа, но не хотела признаваться себе в этих разрушительных мыслях, что желала ему смерти. Но я поняла это слишком поздно. Знай я это тогда, я бы шла на Перемещение с радостью, тогда и наша с ним жизнь в тех мирах была другой. Я неосознанно выбирала путь страданий в каждом из миров, наказывая его и себя, мучаясь вопросами выбора жизни. А всё просто. Вселенная может дать мне то, что я хочу. Никогда ещё Айоко не видела столь стремительной и столь разительной перемены в выражении лица, как тогда у Николя. Словно у актёра в старых чёрно-белых фильмах его мимика была слишком выразительной и поэтому такой пугающей: радостный огонь в глазах сменился потрясением и злостью, уголки губ дрогнули и превратили широкую улыбку в оскал, расслабленные черты лица хищно заострились. Атмосфера в лифте сгустилась и впервые за всё время знакомства с главой Перемещения молодой женщине стало страшно наедине с ним. Неосознанно она запахнула лёгкую куртку на груди и сделала шаг назад. Пугающее молчание Николя, прерываемое только лёгким гулом подъёмного механизма и тяжёлым дыханием мужчины, прекратилось внезапно. – Мне нечего добавить к вашим словам, Айоко, – плечи Николя опали. Он устало провёл по лицу. – Если бы Ваш выбор и выбор Брайана был иным, всё сложилось бы иначе. Мне ужасно жаль, что мне не удалось Вам помочь. Вам обоим. – Не говорите так, Николя! – ободряюще улыбнулась ему Айоко, стряхивая с себя недавний страх перед этим человеком: двери лифта открылись. – Вы очень помогли. Глава корпорации помотал головы, поджав губы. – Вот Ваш талон, – он протянул ей пластиковую карту, после чего скрестил руки на груди. – Вставайте в очередь. – Много народу, не ожидала, – призналась Айоко, окинув взглядом вереницу людей. – До последнего клиента, Айоко, – глухо откликнулся Николя, стеклянным взглядом окидывая очередь. – Простите, но я оставлю Вас. Дела. Кисти его рук немного подрагивают, кровь словно отхлынула от его лица. – Николя? С Вами всё хорошо? – Да, да, просто время истекает. – Николя сделал шаг назад. – Всего хорошего Вам, Айоко! И не дав клиентке опомниться, стремительно двинулся прочь. Впервые в жизни Айоко чувствует будоражащую радость от скорого Перемещения. Всё будет хорошо, она уверена в этом. Кулона на её шее больше нет. Потерялся где–то. Она вспоминает о нём только сейчас, удивляется и волнуется: важно ли это? Что это может значить? Её очередь уже близко. Она немного дрожит от волнения, но идёт в очереди медленно, неумолимо. И всё её теперь кажется правильным! Пропуск у работника корпорации, он разрешает ей идти дальше. Вот и портал: мягкий светящийся голубым светом овал. Впервые, кажется, они рады друг другу. Айоко делает шаг и погружается к его обволакивающую негу. Внезапно чьи-то сильные руки обхватывают её сзади за талию и тащат обратно. Айоко закричала от страха и неприятных ощущений: портал тянул вперёд, а кто-то – назад. – Николя, пустите меня! – закричала она и, пытаясь расцепить хватку, стала стучать по кистям рук. Победила решимость того, кто тянул к себе молодую женщину. Она в гневе обернулась и увидела Брайана. Это был точно он! Хоть и осунувшийся, измождённый, будто старше, с сединой в волосах и странно горящим взглядом. – Айоко! – он обхватил её лицо руками и принялся целовать: отчаянно, страстно. – Любимая моя! Крошка! – Стой, стой, – женские руки упёрлись в грудь Брайана. – Этого не может быть… Ты? Ты правда Брайан? – Это я! Я! Я так рад тебя видеть! Мне столько надо тебе рассказать! – Брайан… Это ты? Правда ты? Но как?! – Айоко недоверчиво нахмурилась. – Ты… Ты появился, чтобы снова войти в портал, да? Я как раз шла тебя искать… – Нет, нет, крошка! – Брайан мял её пальцы и прижимал к своим губам. – Я здесь, здесь. Нам нужно идти. Вместе! Домой! Давай вернёмся домой! – Ты такой странный, Брайан. Это ты и словно не ты, – женщина осторожно коснулась впалой щеки мужа. – Это так перемещения на тебя повлияли? Брайан мотнул головой. – Айоко, милая моя, крошка, нам нужно идти. Давай… Давай пойдём домой. Я тебе всё объясню. – Мне кажется, я знаю, что происходит. Ты… Все предыдущие разы ты рождался мужчиной, а потом родился женщиной, да? И так ты смог понять меня, верно? Понять мои чувства к тебе! Мужчина замер и тяжёлым взглядом оглядел жену. – Айоко… Ты… Кхм… Да, да так и было. Да. И теперь я больше никогда не уйду. Я всегда буду рядом. А теперь пойдём со мной! Мы обо всём поговорим! – Нет. Как была бы я рада слушать это раньше, но теперь. Ты не будешь счастлив там, в нашем доме. В этом мире. Мы должны уйти. Вместе. – Вместе? – Брайан испуганно взглянул на мерцающий портал. – Айоко, дай мне шанс. Просто поверь мне, пожалуйста. Нам всего лишь надо найти парк развлечений… – О чём ты говоришь, Брайан? – нахмурилась Айоко и попыталась отодвинуться от него, подозревая, что муж мог тронуться умом от всех этих жизней. – Причём тут парк развлечений? – Крошка, этот мир… Он… Он не наст… – Ты идёшь со мной? – резко перебила его жена, а по полу прокатилась небольшая вибрация. – Портал долго не будет открыт. Брайан нервно сжал её хрупкие плечи, он дышал рвано, заполошно. Его взгляд, устремлённый на голубой овал, зависший над полом, стал загнанным, как у раненной лисицы. – Хорошо, – уронив голову на грудь, сдался он. – Хорошо, Айоко. Давай сделаем это. Вместе. С этими словами он крепко перехватил кисть супруги и судорожно выдохнул. – Почему ты так волнуешься, милый? – прильнула к нему Айоко. – Ты же столько раз это делал? Ответа она не услышала. Взявшись за руки, они шагнули в портал… -1- Дневной свет был тусклым и мутным, однако Брайан не включал искусственное освещение, предпочитая находиться в некоем небытии. В дверь постучались, и мужчина устало откинулся на спинку стула, поворачивая голову в сторону входящего. Николя поднял уголки губ вверх и глазами указал на 2 чашки кофейного напитка в своих руках. Брайан с тяжёлым вздохом из-за протеста затёкших мышц поднялся с места и взял одну чашку себе, кивнув с благодарностью. Молча, они присели около больничной койки, на которой лежала молодая женщина, опутанная датчиками и системой искусственного дыхания. Вокруг койки в воздухе парили роботы-датчики, следящие за состоянием погружённой в кому пациентки. – Поверить не могу, – хмыкнул в кружку Брайан, не глядя на собеседника. – До последнего клиента, – пожал плечами Николя. В огромном здании, некогда принадлежавшем корпорации Перемещение, теперь осталось лишь не больше десятка сотрудников, включая главу. После решения суда по иску Брайана против Перемещения из-за состояния, в котором находилась его жена, корпорация обанкротилась. Новые клиенты, даже готовые написать отказ от претензий, не принимались. Николя сдался. Сейчас, сидя с Брайаном практически бок о бок, он вспомнил, как полгода назад этот человек был готов убить его. Однако время идёт, всё меняется, они можно сказать почти друзья. Каждый день муж Айоко приходит сюда, сидит рядом с женой, разговаривает, смотрит с бесчувственным телом фильмы, читает ей новости и анекдоты в надежде, что разум женщины найдёт выход из лабиринта собственного ада. Но в последнее время он всё больше стал молчать. Николя помнит тот осенний день, когда Брайан открылся ему. Впервые с момента их первого разговора о невероятном сбое, непостижимой ситуации, которую невозможно было предугадать. Такого не было ещё никогда. Айоко добровольно застряла в своих мирах, создавая снова и снова новые версии себя и миров собственных страданий. Ни одна система, ни одно лекарство не могло её вывести из этой странной комы. Глава корпорации также не мог дать гарантий, что женщина очнётся хотя бы с минимально повреждённым сознанием. Неоднократно поднимался вопрос об отключении Айоко от систем жизнеобеспечения. По сути она превратилась в овощ, чьи мышцы и органы поддерживались только с помощью уникальных разработок корпорации. Брайан не соглашался.