— На-на-а-а! Судорожно от испуга оборачиваюсь, чуть ли не опрокинувшись назад и не покатившись кубарем вниз. Вижу, вижу его! Как он забегает весь запыханный, с него стекает пот, держась за колени и еле-еле отдышавшись, склонив голову перед собой, произносит: — Постой, не уходи, мне нужно тебе кое-что сказать. — Сказал негромко, но уверенно, конечно, запнувшись пару раз и выдерживая короткие паузы, чтобы продышаться. — Чего ты вернулся? Ты же должен быть сейчас с Наташей, — неуверенно с дрожащей губой произнесла в ответ, сделав шаг назад. — Я знаю, что сейчас мне нет оправдания, я же обещал, что быстро вернусь, а вернулся… в общем! — Но… Не даёт сказать ни словечка! Но не затыкая или перебивая меня, а подрывается с места и стремительно идёт ко мне. — Ей! Ей, ты чего? Что на тебя нашло? — в надежде, что он даст ответ, успеваю спросить, пока не настигает меня. Ответа я так и не получаю, но это сейчас неважно! Он сделал что-то невероятное! Зачем, зачем он это сделал? Я таю, я вся изнемогаю в его объятиях. И этот ветер меня всё не отпускает, стремительно пытаясь унести. Но Филя схватился за меня так, что никакие жалкие попытки моего холодного друга не отнимут меня от него. Он прижал меня к себе со всей силой. Мои руки опускаются от наслаждения, а губы растворяются в его губах. Чувствую его тепло так, что само солнце будет для меня холодным. Понятия не имею, что на него нашло, но и в подробности вдаваться не даёт его обволакивающий язык. Мне кажется, что сейчас могу захлебнуться от наслаждения. Хотя вначале он очень сильно напугал меня. Окончательно отдавшись ему на этом речном бархане, у меня всё же хватает сил поднять руки и обнять его. Этот поцелуй был совершенно другим, не таким, как тогда на набережной. Сейчас всё было по-другому! Он другой… его биение сердца не понять, а то, как он сжимает меня, не описать. Губы сладки, как сладкая вата, а язык — лезвие для моего сердечка. Я не хочу, чтобы прекращал свой напор на моё беззащитное перед ним тело. Мне кажется, что могу окончательно кануть в нём и меня больше никто не найдёт. Но его новые прикосновения за нижнюю часть моего тела возвращают меня в этот мир. Если он не прекратит, уже меня невозможно будет остановить! Его руки обвивают её с таким напором, что мне показалось, что я мечтала об этом всю свою жизнь. Вцепляюсь в него со всей силой и чуть ли не разорвав футболку на спине. Кусаю его губы, сильнее и сильнее прижимаясь, замечтавшись о том, чтобы нас с ним вдаль забрала река и не возвращала. Только я и он, и больше ничего не нужно. Но тут слышу, как произносит: — Прости, я должен был давно это сделать… Слыша его слова, будто замираю и ничего ему не отвечаю. Страстно кусаю его губу, сжав его сильнее. Тут ему уже стало больно, понимаю, что перестаралась, извиняюсь, медленно облизывая место укуса… Ну а что? Перестаралась, да. Но должна же была как-то отплатить за все страдания, причинённые мне. Будет теперь знать, как целовать других и не замечать моих чувств! Это меньшее из зол, что я могла сделать для него. Наша страсть подходит к концу, он медленно отпускает меня, но я так этого не хочу… к моей печали, ничего не могу с этим поделать. Почему он отводит взгляд в сторону, стыдливо посматривая вниз. Я решаюсь спросить: — Всё хорошо? Молчит и смотрит всё так же в точку, не произведя никаких лишних движений… меня это начинает пугать… Как только решаюсь протянуть свою руку к нему и ещё раз спросить, что такое, он… он берёт меня за неё, резко переведя свой взгляд прямо в мои глаза. Засмущавшись целиком и полностью, улыбаюсь и произношу с неким трепетом в голосе: — Что такое, Филь? Глазами, полными виновности, всё смотрит на меня, а я замечаю в его карих глазах проблески огоньков пламени, которые сжигают меня дотла. Сжал мою руку и наконец произносит: — Я заставил тебя страдать, ты столько намучилась из-за меня. Это только моя вина в том, что твои глаза сейчас заплаканы, и меня судить за то, что я не разглядел в тебе необыкновенность с первых минут твоего появления. Его глаза мокреют… не могу смотреть, когда по его щекам стекают слёзы. Пал на колени и целует мою руку своими сладкими губами. Продолжает целовать, не переставая ни на секундочку. Может, и хочу, чтобы перестал это делать, но так тяжело остановить его или меня… Ещё пару дней назад ни за что бы не поверила в то, что когда-нибудь буду наблюдать за его заплаканными глазами и пропитываться исходящем от него теплом. Для меня это могло быть лишь в сказке! Но это реальность, и я до сих пор не могу поверить в то, что он так раним и беспомощен передо мной. От безысходности падаю к нему, затронув его щеку своей рукой, почувствовала жар его слёз. Филя ничуть не стесняется, а только сильнее прижимает мою руку. Мне не приходит ничего такого в голову, что бы я могла сейчас сказать. А всё потому, что слова не нужны, они лишние. Мы друг друга понимаем и без слов, ведь очень давно должны были сделать это! Блин-блин, я же так и не сказала ему, что люблю! Он, скорее всего, понял это, но я… же… мой бесконечный поток райских мыслей, связанных с ним, прерывается, и мне слышится: — Я такой дурак, балбес, расцеловываю тебя тут целиком и полностью, а самого заветного, чего ты ждёшь, наверное, больше всего, и не сказал. — Всё-всё ты сказал, — перебиваю его. — Нет, не всё, — остро заявил. Не успеваю и слова вставить, как он обезоруживает мои ушные перепонки словами: — Я люблю тебя! Нет! Очень сильно люблю тебя! Услышав это от него, моё тело полностью ослабело. И уже не в силах ничего противопоставить, без остатка отдаюсь нежным рукам, прижимаясь ещё сильнее, насколько это возможно. Следом за ним тихим, нежным, блаженным голосом произношу: — Я тоже люблю тебя и всегда любила, и буду любить постоянно! Мои чувства к тебе не иссякнут даже тогда, когда буду разобрана на мельчайшие кусочки! Всё равно буду помнить твой первый поцелуй. — Мой первый или твой первый поцелуй? — с шуткой произнёс, разрядив нашу романтическую обстановку. — Твой, конечно, дурачок. — А может, мне больше понравился твой тогдашний, набережный поцелуй и я никак его забыть не мог? — Врёшь, нагло врёшь! — А вот и не вру, — утвердительно провозгласил он. — А если я тебе не верю, то что тогда? — Тогда, тогда сама напросилась! — с пугающей любовью произнёс он. Не успев ещё совсем сообразить, оказываюсь на его руках и от удивления визжу во весь голос: — А-а-а отпусти! Отпусти, сказала. — А вот возьму и не отпущу, раз не веришь. Подкидывает с новой силой, а я вцепляюсь в него как только могу. — Ах так, значит! — Значит так, — победно произнесла я. — Ну, смотри у меня! Что он задумал? Поднимает меня. Ишь ты, ладно, посмотрю, что будет дальше. — Ну-ну, чего ты смотришь на меня, поднял — молодец, а что дальше? — Дальше, смотри… Он лезет к моему носу. Что ему сделал мой нос? Ах ты ж, кусается! — Так нечестно, нечестно, говорю тебе! — кричу во всё горло. Он только смеется. Ну ладно, кусаешься ты, значит, и я буду. — А ну, иди сюда, умник! — Нет, не так быстро, молодая, тут я главный. — Смешно-смешно, это мы ещё посмотрим. Вырываюсь из рук и отбегаю на несколько метров. Не знаю, зачем это сделала, наверное, чтобы не думал, что я напрочь в его власти. Хотя, по правде говоря, оно так и есть. Но он-то этого не знает, значит, всё правильно сделала! — И куда ты собралась? Думаешь, не догоню? — А может, и не догонишь, тебе вон сколько времени потребовалось, чтобы понять, что ты мне принадлежишь. — Принадлежу тебе? — игривое смущение промелькнуло во взгляде. — Сильное заявление, — добавил после. — Хочешь его оспорить? — Не то чтобы хочу, но можно попробовать, — ехидно произнёс, ещё больше взбесив меня. — Ах так, значит, ладно-ладно, — произнеся это, направилась в сторону спуска. Кокетливо шагая, совершаю ножками такие телодвижения, чтобы он сзади не смог и не минуты устоять, не приблизившись ко мне. Что и требовалось доказать, не прошло и минуты, как почувствовала его дыхание сзади меня. Колыхая своими яркими локонами прямо у него перед лицом: — Похвально-похвально, твои несколько секунд бездействия смогли удивить меня. Обняв меня сзади, прижимается торсом к моей хрупкой спине. И кротко обволакивает мощными руками мой маленький животик. Моё дыхание замерло, и я снова мечтаю о том, чтобы его движение рук по моему телу не прекращалось.