Кресси с грустью покачала головой: – О чем бы ни договорился этот Боси со Старым Томом, он обрек себя на страдания. – Она вытерла соленые морские брызги с лица. – Если вступаешь в сговор со Старым Томом, становишься его рабом. И не видать тебе свободы. Он кормится человеческими страданиями и мучает тех, кто отказывается ему служить. Даже Пьетер, который обладал незаурядным мужеством, не мог спокойно говорить о злодеяниях, свидетелем которых был. Саре подумалось, что, если Старый Том ищет тех, кого обидела жизнь, здесь таких не перечесть. На корабле каждому было на что пожаловаться. Каждый чувствовал себя обделенным и желал того, что есть у других. И готов был пойти на многое ради лучшей жизни. А на что готова пойти она сама? – На «Саардаме» так много горя, – проговорил Арент, будто вторя ее мыслям. – Ваш муж говорил, кто такой этот Старый Том? – Какой-то демон, но сам он с ним не сталкивался, пока не… – Кресси запнулась; глаза ее наполнились слезами. – Четыре года назад Пьетер прибежал домой в панике. Мы жили в Амстердаме, в огромном доме с кучей слуг. Он заставил нас сесть в карету и уехать в Лилль без всяких объяснений. Мы даже вещи не успели с собой взять… – В Лилль? – пораженно переспросил Арент. – Да. Вы что-то знаете об этом? – спросила Кресси, пытаясь понять, что его так удивило. – Нет… я… – Арент покачал головой. Выражение лица у него было такое, будто он только что увидел в окне призрака. – Мы расследовали там одно дело, очень неприятное. Вспоминать не хочется. Простите, что прервал ваш рассказ. Сара помнила наизусть все расследования Пипса, и ни в одном из них не упоминался Лилль. Но у нее было слишком много забот, чтобы пытаться узнать, что это за неудачное расследование и почему Аренту стало не по себе. – Муж сказал тогда, что его нашел Старый Том и нам надо бежать, – продолжала Кресси с болью в голосе. – Я умоляла его объяснить, в чем дело, но он больше не сказал ни слова. Через три недели путешествия мы прибыли в новый дом, а через два дня Пьетер погиб. – Она сглотнула. – Старый Том пытал его и оставил метку на стене, чтобы все знали, чьих это рук дело. Сара сжала руку Кресси: – Повторишь все это моему мужу? Может, это убедит его вернуться в Батавию. – Не убедит, – сказал Арент. – Генерал-губернатор знает, что означает метка. Он просил меня заняться этим делом и не отдаст приказ менять курс корабля. – Чертов упрямец! – воскликнула Сара и тут же с беспокойством поглядела на Лию. – Вам не подобает говорить о супруге в таком тоне, – упрекнул ее Вос, за что удостоился гневного взгляда Кресси. Гофмейстер заломил руки и, чтобы скрыть смущение, поспешно проговорил: – Раз мы имеем дело с дьяволом, могу ли я предложить обратиться к священнику? Он более сведущ в таких вопросах. – Вы верите в демонов, Вос? – удивилась Лия. – Вот уж не подумала бы. Вы такой… – Бесстрастный? – подсказала Кресси. – Рассудительный, – пояснила Лия. – Я видел их своими глазами, – сказал Вос. – Они осаждали мою деревню, когда я был мальчиком. Только несколько домов уцелели. – Я поговорю со священником, если хотите, – сказала Сара, обращаясь к Аренту. – Мне в любом случае надо договориться об исповеди. – Да, это было бы кстати, благодарю, – ответил Арент. – Я поспрашиваю про Боси. Если он и впрямь служил Старому Тому, его приятели могут знать, как они познакомились. – У меня есть кое-какие сведения, которые могут оказаться полезными. Сара рассказала Аренту все, что узнала утром о плотнике, в том числе и его последние слова перед тем, как ему отрезали язык. – Лаксагарр? – задумчиво переспросил Арент. – Я говорю на нескольких языках, но никогда не слышал этого слова. – Я тоже. – Сара схватилась за поручень, когда корабль взмыл на волне. – Юноша, с которым я разговаривала, считает, что это норнское слово, а единственный, кто говорит здесь на норне, – боцман Йоханнес Вик. Это он отрезал Боси язык, так что вряд ли ему понравятся наши расспросы. – Не понравятся, – подтвердил Арент. – Я уже с ним беседовал. – Я велела Доротее поспрашивать пассажиров на нижней палубе. Вдруг кто-нибудь из них нам поможет. Арент восхищенно посмотрел на Сару. Ответом ему была смущенная полуулыбка. – Если Старый Том кормится людскими страданиями, зачем ему было покидать Батавию? – произнес Вос невыразительным тоном. – В городе тысячи страдальцев, а на борту «Саардама» всего несколько сотен. Зачем менять пиршество на легкую закуску? – Он явился за мной. – Голос Кресси дрогнул. – Разве вы не понимаете? Пьетер освободил его приспешников и изгнал из Республики. В отместку Старый Том его зарезал, но я сбежала до того, как он успел расправиться со всей семьей. Я постоянно переезжала, чтобы он никогда нас не нашел, но думала, что здесь, в далеких краях, мы будем в безопасности. Я потеряла бдительность, а теперь он пришел за моей семьей. – Она в отчаянии посмотрела на Сару. – Он явился за мной. 16 День клонился к вечеру. На шкафуте матросы пели, плясали и играли на виолах, прислушиваясь к резким окрикам, время от времени раздававшимся со шканцев, а те, кто сидел на снастях, хохотали над скабрезными шутками и дразнили тех, кто находился внизу. Стоял такой галдеж, что резко наступившая тишина показалась громоподобной. Арент шагал мимо грот-мачты. Капитан Кроуэлс на шканцах тихо чертыхнулся и уже собирался прокричать предупреждение, но тут же понял, что толку не будет. Даже недолгого знакомства с Арентом Хейсом хватало, чтобы понять, что он всегда идет туда, куда пожелает. Матросы побросали работу и уставились на наемника. Во время плавания вся передняя часть корабля до грот-мачты принадлежала им. С пассажирами, отважившимися зайти на эту половину, могли сделать все что угодно. Так было всегда, но Арента это, похоже, нисколько не волновало. Пока что никто не сдвинулся с места. Несколько матросов покосились на проходящего, прикидывая, нельзя ли его обокрасть или припугнуть, но, струсив при виде могучей фигуры, вернулись к своим делам, и Арент спокойно поднялся на бак[6]. Паруса фок-мачты создавали вокруг тень. Резной позолоченный лев на носу корабля, казалось, перепрыгивает с волны на волну. Огненное закатное солнце слепило глаза и заливало алым пламенем белые паруса соседних кораблей. Арент заморгал, по улюлюканью и смачным звукам ударов догадываясь, что рядом идет кулачный бой. Сквозь толпу моряков и солдат он разглядел соперников, которые, покрытые синяками и кровоточащими ссадинами, устало и беспорядочно наносили друг другу удары. Чаще всего промахивались. Проиграет тот, кто первый рухнет в изнеможении. Арент поискал взглядом Исаака Ларма. Старший помощник сидел неподалеку на поручне, лицом к носу корабля, и, болтая коротенькими ножками, остругивал ножом деревяшку. Иногда он поглядывал на дерущихся и осуждающе усмехался с видом бывалого кулачного бойца. Не успел Арент сделать двух шагов, как Ларм покачал головой и, не отрываясь от своего занятия, предупредил: – Сгинь. – Капитан сказал, что тебе знаком плотник по имени Боси. С кем он водил дружбу? Чем занимался до того, как наняться на корабль? – Сгинь, – повторил Ларм. – Тебя передернуло, когда я упомянул Боси в кают-компании. Ты что-то знаешь. – Сгинь. – «Саардам» в опасности. – Сгинь. Сейчас же. Вокруг поднялся смех. Бой прервался, и теперь все смотрели на них. Арент сжал кулаки, сердце забилось, как заяц в силках. Он с детства ненавидел быть в центре внимания. Почти всегда опускал плечи и сутулился, но все равно был слишком велик, чтобы оставаться незамеченным. Поэтому ему так нравилось работать с Сэмми. В присутствии «воробья» никому не было дела до других. – Я говорю с вами как представитель генерал-губернатора, – зашел Арент с другой стороны, ненавидя себя за то, что ссылается на дядю. – А я – как человек, который не дает этому отребью перерезать тебе глотку в темноте, – зловеще осклабился Ларм. Матросы заулюлюкали. Перепалка заинтересовала их гораздо больше, чем кулачный бой. – Мы думаем, что у Боси был хозяин, Старый Том, который пытается погубить корабль. – И по-вашему, для этого нужен хитроумный план? – отрезал карлик. – Самый верный способ потопить галеон – оставить его в покое. Если не шторм – так пираты, а не пираты – так хворь. Корабль обречен, с прокаженным или без него. Матросы одобрительно забормотали; руки невольно потянулись к амулетам. Каждый соответствовал характеру своего владельца. Тут были и обгорелая фигурка, и причудливый узел, локон, покрытый запекшейся кровью, пузырек с темной жидкостью, расплавленная железка и кусок разноцветной слюды с опаленными краями. Амулет Ларма тоже был странным. Вырезанная из дерева половинка ухмыляющейся физиономии. – Будешь отвечать на мои вопросы? – бросил Арент. – Нет. – Почему? – Потому что не обязан, – буркнул Ларм, резко снял стружку с деревяшки и выбросил в море. Потом дождался, когда смешки утихнут, и махнул ножом в сторону окровавленных бойцов. – Выходи драться. – Что? – Дерись, – повторил Ларм в ответ на недоуменный ропот собравшихся. – Мы так споры решаем; если повезет, еще и подзаработаешь.