Между ложками вязкой овсянки и кусочками пропитанного мёдом тоста Лирика и её мама пытались сложить воедино историю Клэр из её расплывчатых ответов. Клэр было легко говорить обрывками фраз. Всякий раз, как она замолкала, в дело вступала Лирика с пятьюдесятью различными предположениями. Если Клэр продолжит держать язык за зубами, Лирика сама не заметит, как сочинит для неё легенду. Клэр вышла из образа человека, потерявшего память, всего только раз, когда Лирика отвлеклась от темы и пустилась в подробное описание того, кто во что был одет, когда историк Бахрома прибыла с хорошими новостями. – Тина надела своё платье, которое похоже на перевёрнутую розу. Но оно не шло ни в какое сравнение с цветом камзола принца! Клэр откусила кусочек тоста: – Какого принца? Единственный принц, которого она знала, был её прапрапрадедушкой Мартином, или Потерянным принцем, как его называли в Ардене. Большинство историков Ардена считали, что принц Мартин был убит в битве против кователей и земледельцев. Но правда заключалась в том, что принц, ужаснувшись злодеяний своей старшей сестры, бежал в другой мир. – Ха! Смешно, – сказала Лирика. Она покачала головой, улыбаясь, как если бы Клэр только что пошутила. – Принц Терний, разумеется… Фу, Элейна! Клэр слишком поздно прикрыла рот ладонью, и влажные крошки вылетели из него на расшитую скатерть. Госпожа Плетёнка подошла к ней с влажной тряпкой в руке: – Что-то не так, милая? Сгорая от стыда, Клэр поспешила сделать глоток апельсинового сока и прочистить горло. Возможно, паутчица действительно что-то сделала с её головой, потому что Клэр показалось, что Лирика только что сказала: «Принц Терний». – Кто? – спросил она снова, когда убедилась, что кашель прекратился. Не может быть, что они думают об одном и том же человеке. Лирика округлила глаза: – Ты и про принца Терния забыла? – Она прижала ладони к сердцу. – Королева Эстелл вернулась только благодаря ему! Он её прапра-что-то там-правнук, пробудивший её из камня при помощи своей неслыханной силы! – Её лицо приобрело торжественное выражение. – Он самый могущественный прядильщик всех времён, раз ему удалось высвободить королеву из камня. Её величество назначила его своим преемником. На кухне вдруг стало тесно. Даже собственная кожа сдавливала тело Клэр, словно подобранная не по размеру вещь. Когда-то Терний Посевной был её другом (а также другом Софи, Сены и Нэта), но затем он предал их всех, сбив их с пути, а сам тайком отправился к каменной королеве, чтобы освободить Эстелл. Он родился без способностей к чудесам, ну или так они думали. На самом же деле он был прядильщиком, выросшим в гильдии земледельцев. Ему было суждено никогда не узнать, в чём скрыт его истинный талант, поскольку перемещения между гильдиями были запрещены законом. Но когда королева Эстелл вернулась, он познакомился с Мирой Бахромой и узнал, что может прясти. А когда он встретил Клэр и её друзей в следующий раз, то попытался взять их в плен и передать в лапы Роялистов. Правда, потом Софи говорила, что Терний помог им сбежать из клетки в Затопленной крепости, но Клэр подозревала, что, когда речь заходит о Тернии, её старшая сестра может быть слегка предвзятой. И тут Клэр поняла, почему всё вдруг стало казаться ей таким маленьким. Ничто на свете не могло вместить в себя жгуче-красное чувство, вырывавшееся из неё наружу, разжигавшее её кровь. Клэр была в ярости. Как он мог? Как он посмел! Но Лирика всё говорила и говорила о великом новом принце Ардена: – Представляешь, а ведь я его видела! Он бывал в Острие Иглы несколько раз с Мирой Бахромой. – А принц Терний, – слова у неё во рту были на вкус, словно пепел, – ещё здесь? Мордашка Лирики погрустнела: – Нет, он отбыл совсем недавно, но вернётся в Замок на вершине холма к Звездопаду. Его королева Эстелл тоже собирается короновать. Это именно то, что нужно – с этого-то она и начнёт! – Короновать, – повторила Клэр, отодвигая в сторону свою ярость и распахивая глаза как можно шире в стиле Софи, когда та пытается изобразить на лице ангельскую невинность. – Когда ты сказала «короновать», мне кажется… Я не уверена, но я почти вспомнила. Звучит знакомо. И ведь она не соврала. Клэр знала, что такое корона, не понаслышке. Она надевала их на Хеллоуин и на урок истории, когда выступала с речью короля Георга III. А как-то раз они с Софи изрезали уйму картона, мастеря короны для нового щенка их дяди, сэра Зверя, который продолжал их сгрызать. Лирика просияла: – Ура! Вот видишь? Я же говорила, действие заклятья скоро пройдёт. Может быть, ты знала о коронации королевы! Думаю, твоя семья, скорее всего, собиралась провести Звездопад в Замке на вершине холма. – Возможно! – Клэр быстро кивнула. И хотя ей было любопытно узнать про Звездопад, о котором Лирика без конца упоминала, она не стала отвлекаться от главного вопроса: – Ты не могла бы рассказать мне побольше о… как ты её называешь? Короне Ардена? – Лирика может рассказать тебе о ней очень многое, – сказала госпожа Плетёнка. Она повесила тряпку и направилась к прялке в дальний конец комнаты. Устроившись на табурете, госпожа Плетёнка с гордостью посмотрела на дочь: – Только два первоклассника удостоились чести присутствовать на рекоронации королевы Эстелл. И одна из них – моя Лирика. Поэтому, – продолжила она, приподнимая бровь и глядя на дочь, – я решила, что твои десять месяцев распутывания пряжи из моих бочек начнутся после Звездопада. Так у тебя будут дополнительные часы для подготовки. – О, а, спасибо, – поблагодарила её Лирика. Госпожа Плетёнка улыбнулась, после чего склонилась над своей работой. Как только внимание её матери переключилось на прялку, Лирика метнула на Клэр многозначительный взгляд. И Клэр, хотя и не была хорошо знакома с девочкой, прекрасно поняла, что он означал: «Ни слова о том, что я провалилась на прослушивании». Клэр едва заметно кивнула, и Лирика успокоилась, хотя, когда она принялась за историю короны Ардена, её жестикуляция показалась Клэр чуть более энергичной, чем прежде. – Корона Ардена больше чем просто корона. Говорят, это самое первое, что было создано благодаря сочетанию чудес. Сотканная, выращенная, слепленная, выкованная из пламени звезды и благословлённая единорогами корона должна была защитить Андерса д’Астора – земледельца, которого единогласно избрали сразиться с ужасным злом, угрожавшим этому миру. Это зло было таким ужасным, что даже историки-прядильщики побоялись его описать, и его название стёрло время. Но одно мы знаем точно: Андерс одержал победу! – Она взмахнула своей булочкой в глазури, словно мечом. – С помощью короны король Андерс спас Арден. – Но как? – спросила Клэр. – Разве от меча или чего-то вроде того не было бы больше пользы? Лирика покачала головой: – Поговаривают, корона обладает загадочной способностью связывать монарха с землёй. Надев её, он обретает невероятную силу. «О нет». – Какую именно силу? – спросила Клэр. Кусочки тоста в её желудке будто превратились в булыжники. У Эстелл уже есть целый арсенал единорожьих артефактов, и, если ей удастся заполучить эту корону… Её будет не остановить! – О, всякую! – ответила Лирика с полным ртом сладкого теста: она наконец улучила момент, чтобы откусить от своей булочки. – В некоторых легендах говорится, что Андерс мог заставить горы ходить, а реки завязываться в узлы, но он не единственный д’Астора, которому удавались такие невероятные фокусы. Говорят, Эстелл лично сотворила Окаменелый лес! Корона Ардена – самый могущественный предмет из когда-либо созданных. Вот почему, когда Война гильдий закончилась, было решено разделить её на четыре зубца… – Зубца? – перебила её Клэр. Лирика кивнула: – Да, так называется остриё короны – зубец. Рифмуется с «конец». Ну, не важно. У короны Ардена их четыре: зубец – узел любви прядильщиков, зубец – молот кователей, зубец – дубовый лист земледельцев и зубец – камень самоцветчиков. Было решено, что каждая из гильдий будет оберегать свою часть в знак того, что отныне каждая из гильдий сама в ответе за свою судьбу. – Лирика легко взмахнула рукой и нагнула голову в поклоне. – Конец! – Рассказ вышел хороший, – похвалила дочь госпожа Плетёнка. – Но легенда не окончена. Лирика выпучила глаза. – Ой, точно! – воскликнула она. Широко улыбаясь, юная прядильщица повернулась к Клэр: – Я забыла, потому что на этом история заканчивалась раньше! Королева Эстелл пригласила каждую из четырёх гильдий в Замок на вершине холма, чтобы отпраздновать ежегодный Звездопад… – Звездопад? – снова перебила её Клэр. Лирика озадаченно заморгала: – Ты… ты даже про Звездопад не помнишь? Клэр прикусила губу. Возможно, Зури и Ляпис мельком про него упоминали, но в Горнопристанище мысли Клэр были заняты другими вещами. Она покачала головой. – Это единственный большой праздник в году! – Лирика так резко дёрнула рукой, что чуть не уронила горшочек с мёдом. – В Звездопад идёт сильный метеоритный дождь, отмечающий конец сезона путешествий и начало зимы. Обычно мы начинаем вечер специальным танцем, а затем проводим всю ночь, укутавшись потеплее на крышах с семьёй и друзьями, где едим и пьём, любуясь звёздами, пока они не потухнут. Мы с мамой и Ка обычно ходим домой к Тине. – Но не в этом году, – заметила госпожа Плетёнка, ненадолго остановив колесо, чтобы достать ещё синей пряжи из корзины. – В смысле? – удивилась Лирика. Госпожа Плетёнка бросила резкий взгляд на дочь: – Вы вместе с Ка встретите Звездопад в Замке на вершине холма, где выступите на коронации королевы… Разве нет? – Ах, это, ну да, конечно! – поспешила заверить её Лирика. Она отвернулась от проницательного взгляда матери и посмотрела на Клэр. – Этим вечером гильдии подарят королеве Эстелл свои зубцы. – Глаза девочки блестели почти как звёзды. – Затем корону объединят, и Арден станет таким, как в прежние времена, когда чудеса были сильны! В желудке у Клэр словно образовалась дыра. Сколько бы Лирика ни говорила о великолепном, сверкающем прошлом, Клэр знала, что оно было таким не для всех гильдий. Особенно не повезло кователям, которые пострадали от жестокого, чудовищного гнёта самоцветчиков и прядильщиков. – И ты думаешь, все гильдии отдадут свою часть? – спросила Клэр. – Мы не уверены, – признала госпожа Плетёнка из своего угла. – Прядильщики уже решили её поддержать, и я не могу представить, что самоцветчики пойдут против одной из них. Но что касается земледельцев и кователей… – Она прекратила прясть. – Никогда нельзя знать наверняка. Клэр прикусила губу. В жизни столько неопределённости – столько всего нового и непонятного, но, по крайней мере, кое-что она теперь знает точно: ей нужно собрать зубцы Ардена. И ей нужно добраться до них прежде, чем это сделает Эстелл, если ей вообще представится возможность короновать Надию. Но сперва… – Выходит, у прядильщиков… то есть у нас, – быстро поправила себя Клэр, – есть четверть короны. Где мы её храним? – Идём, я тебе покажу. – Лирика отодвинула от себя тарелку с завтраком и вскочила со стула. – Мы всё равно уже опаздываем! – Она подбежала к двери вприпрыжку и взяла в руки стоявшую у выхода коробку с ткаными лентами. – Не забудьте свои плащи, – напомнила им госпожа Плетёнка. – На улице прохладно. – Подожди, куда мы идём? – спросила Клэр, поднимаясь из-за стола и убирая за собой посуду в огромную оловянную раковину. – В Историум, разумеется. – Лирика закуталась в свой роялистский плащ. – Там выставлен зубец – узел любви! Лирика уже исчезла за дверью, когда Клэр крикнула ей вслед: – Но куда мы опаздываем? Похоже, придётся поспешить, чтобы это узнать.