И улыбка как вор, что крадется в ночи – Украдет твою душу, и пощады не жди. Заморочит, запутает – и ослеплен, Зачарован навеки, будешь взят в вечный плен. Селдарская дорожная песня Риэль резко очнулась, вырванная из своих огненных сновидений внезапным приступом паники. – Одрик! – прохрипела она. Ей было трудно говорить, слова словно царапали ее саднящее горло. Он должен был бы быть здесь, рядом. Неужели он умер, умер… – Тише. – Прохладные руки поднесли к ее губам чашку с водой и помогли напиться. – С ним все в порядке. Он жив и здоров. Риэль моргнула, и из тумана выплыло лицо Людивин. Длинные золотистые волосы волнами падали на плечи. Светло-голубые глаза сияли – единственная брешь в броне ее безмятежности. С распущенными волосами и свежим, без макияжа лицом она казалась совсем юной девочкой, гораздо моложе своих девятнадцати лет. Тем не менее она была старшей дочерью знатного лорда, леди из дома Совилье, кузиной и невестой наследного принца и будущей королевой Cелдарии – и даже в домашнем халате выглядела благородной дамой до кончиков ногтей. – Наконец ты снова с нами, – сказала она, улыбаясь. – Все эти два дня ты то приходила в себя, то снова впадала в беспамятство. Нам удалось лишь чуть-чуть покормить тебя и заставить выпить несколько глотков воды. – На бледном лбу Людивин появились озабоченные морщинки. Она взяла руки Риэль в свои. – Ты очень напугала меня, дорогая. – Расскажи мне, что случилось, – сказала Риэль, пытаясь сесть. Людивин отвела глаза. – Тебе надо отдохнуть, – немного помедлив, сказала она. Но Риэль уже вспомнила, как билась в агонии ее несчастная лошадь, и ее резко затошнило. Людивин откинула с ее лица непослушные волосы и ласково гладила ее плечи, пока Риэль опорожняла желудок, выбрасывая его содержимое на пол. Одна из служанок Людивин поспешила все убрать, а закончив, испуганно взглянула на Риэль и так поспешно, как только позволяли приличия, покинула комнату. Риэль молча наблюдала за ней, и едва только служанка ушла и они с Людивин снова остались одни, попросила: – Расскажи мне все. – Убийцы мертвы, – тихо сказала Людивин. – Пятнадцать наездников погибли. Мы… не вполне уверены, как каждый из них умер, но в их смерти мы считаем повинными напавших на вас с Одриком убийц, не говоря уже об обстоятельствах, сложившихся на трассе во время скачек. Риэль не могла заставить себя встретиться с Людивин глазами. Мысль, что она сама осталась жива, казалась ей сейчас почти невыносимой. Пятнадцать участников гонки погибли. Пятнадцать! Ее кровь вскипела от воспоминаний о том, как это было, – сталкивающиеся друг с другом валуны, пылающая земля, падающие в пропасть всадники, их крики, ржание гибнущих лошадей. Она сжала кулаки, зажмурилась, постаралась выровнять дыхание. – Лю, мне так жаль. – Все остальные в безопасности, – продолжала Людивин. – Тал и его помощники сумели справиться с огнем прежде, чем он достиг трибун и распространился на крестьянские земли. Огонь. Это она его вызвала. Риэль даже не могла вспомнить, как это все началось. Все, что произошло после того, как убийцы окружили Одрика, было для нее как в тумане, все смешалось в ее голове. Стыд жег ее изнутри. – Понятно. Я должна поблагодарить их лично. – И это меньшее, что ты можешь сделать, – сказала Людивин, но голос ее звучал мягко. – И еще, твоя лошадь… Риэль издала тихий, сдавленный звук. Она все еще чувствовала, как загорается от ее прикосновений тело бедного животного. Убийцы заслужили свою смерть, но не Малия и не пятнадцать всадников, участников скачки. Она закрыла глаза. – Одо будет в ярости. – Он просто рад, что ты жива. – А Одрик? Людивин погладила ей руку. – С ним все хорошо. – Это правда? Он не ранен? – Нет, он в полном порядке. Хочешь, я пошлю за ним? Ему не терпелось поговорить с тобой. Риэль услышала холодные нотки в голосе подруги. Порой она могла бы поклясться, что Людивин знает о ее истинных чувствах к Одрику. – Пока не надо. – Если я увижу его, то могу сказать нечто непозволительное. Я могу наговорить лишнего. – Мне нужно многое объяснить, а я… – Да, это правда. Тебе многое надо объяснить. Я не знала, например, что ты маг земли, Риэль. И к тому же маг огня, не так ли? Риэль застыла, различив обманчивую сладость в голосе Людивин. Та крайне редко использовала этот тон по отношению к подруге. – Я ни то и ни другое, ты ошибаешься. – Ты определенно нечто особенное. Столица в смятении. Все эти смерти мы еще можем как-то объяснить. Но разрушенные горные склоны, выжженная и растрескавшаяся земля? У многих людей появились вопросы. – А королю нужны ответы. – Вот именно. – Что ж, ему придется вытрясти их из меня. – Это не смешно. – А я и не… – Перестань врать мне. – Людивин встала и прошлась по комнате. Когда она обернулась, ее лицо пылало от гнева. – Как ты могла скрывать это от меня? Мы доверяем друг другу. Я бы никогда не позволила, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое. – Это не та правда, которую тебе следует знать, – с нажимом произнесла Риэль. – И что же это за правда? Что произошло там, на перевале? И кто ты такая? Это был удар ниже пояса. Голос Риэль сорвался. – Хотела бы я сама это знать. – Пророчество говорит… – Людивин на минуту умолкла, собираясь с мыслями. – «Они будут нести в себе силу Семи». Предсказано, что две Королевы, которым суждено явиться в наш мир, смогут управлять всеми семью стихиями, а не только одной. Риэль устало фыркнула. – Ты действительно собираешься пересказывать мне это Пророчество? – Люди могут подумать, что ты одна из них. – Мне это хорошо известно, Лю. – Слухи уже появились. Горожане… – В ужасе? – Риэль провела дрожащей рукой по лицу. – И не только они одни. – Я думала, между нами нет секретов. – Я смогу сама с этим справиться. Мне просто… нужно чуть больше времени. – Сможешь справиться? Ты говоришь так, как если бы эта твоя ужасающая мощь была просто вызвана плохим настроением. Кстати, твой отец твердит то же самое, слово в слово. Риэль закрыла глаза. – Отец. Боже, помоги мне. – Он сейчас у короля. Риэль содрогнулась, но заставила себя поднять голову.