Билл Парсонс, да? У него есть пара хороших собак. О да. У него всегда самые лучшие собаки. Помню, когда-то у него была собака по кличке Сьюзи, он говорил, что эта собака просто охренительно охотится на птиц. Он выпустил ее из багажника, я посмотрел на нее и сказал: По-моему, Сьюзи чувствует себя не очень хорошо. Он посмотрел на нее, пощупал ее нос и все такое. Сказал, что, по его мнению, она в порядке. Я сказал ему: Что-то непохоже, что с ней всё в порядке. Мы отправились на охоту и охотились весь день, убили одну птицу. Стали возвращаться к машине, и тут он мне говорит, Билл, значит: Знаешь, забавно, что ты заметил, что старушка Сьюзи сегодня неважно себя чувствует. Как ты это заметил? Я сказал: Ну, Сьюзи сегодня явно приболела. Он сказал: да, верно. Я сказал: Сюзи и вчера болела. Сьюзи всегда болела. Сьюзи всегда будет болеть. Сьюзи — больная собака. ОН СМОТРЕЛ, КАК ШЕРИФ остановился на дороге в четверти мили от него и он видел, как тот перешел, словно вброд, отвесную стену засохшего шиповника и сорняков на краю дороги и, подняв руки и локти, двинулся вперед, топча кусты. Когда он добрался до дома, его отглаженные и пошитые на заказ брюки чинос были пыльными и мятыми, он весь был покрыт дохлыми блохами и репейниками, и он был явно не в духе. Баллард стоял на крыльце. Пошли, — сказал шериф. Куда? Тебе лучше спустить свою задницу с крыльца. Баллард сплюнул и отлип от столба, подпирающего крыльцо. Понял, — сказал он. Он спустился по ступенькам, засунув руки в задние карманы джинсов. Такой праздный человек как ты, — сказал шериф, — ведь не откажется помочь нам, работягам, разрешить маленькое недоразумение. Сюда, мистер. Лучше сюда, — сказал Баллард. Можно так пройти, если не знаете. БАЛЛАРД В ДУБОВОМ ЛАКИРОВАННОМ вращающемся кресле. Откинулся назад. Дверь матового стекла. На ней прорисовываются тени. Дверь открывается. Входит помощник шерифа, оборачивается. За ним стоит женщина. Увидев Балларда, она начинает смеяться. Баллард поворачивает шею, чтобы увидеть ее. Она входит в дверь и стоит, глядя на него. Он смотрит на свое колено. Начинает его чесать. Шериф встал из-за стола. Закрой дверь, Коттон. Где, черт возьми, вы его нашли? Это не он? Он. Ну, да. Он тот самый, тот самый… А вот двух других сукиных сынов я хочу посадить в тюрьму. А вот этого сукина сына… — Она с отвращением вскинула руки. Баллард зашаркал каблуком по полу. Я ничего не сделал, — сказал он. Вы хотите предъявить обвинение этому человеку или нет? Да, черт возьми, хочу. В чем вы хотите его обвинить? В изнасиловании, ей-богу. Баллард глухо рассмеялся. И в непристойном поведении и побоях, сукин ты сын. Она не кто иная, как проклятая старая шлюха. Старая шлюха ударила Балларда по губам. Баллард вскочил с вращающегося кресла и стал душить ее. Она ударила его коленом в пах. Они сцепились, упали назад, задев жестяную корзину для мусора. Упала вешалка, завешенная одеждой. Помощник шерифа схватил Балларда за воротник. Балларда развернуло. Женщина кричала. Втроем они рухнули на пол. Ты проклятая сука, — сказал Баллард. Держи ее, — сказал шериф. Держи … Помощник придавил Балларда коленом. Женщина поднялась. Она согнула локти, замахнулась ногой и пнула Балларда по голове. Да, сейчас, — сказал помощник. Она снова ударила ногой. Он схватил ее за ногу и она осела на пол. Черт возьми, шериф, — сказал он, — кого держать, его или её? Ах вы, сукины дети, — сказал Баллард. Он почти плакал. Черт бы вас всех побрал. Пусти меня, — сказала женщина. Я ему все причиндалы поотшибаю. Сукин сын. ДЕВЯТЬ ДНЕЙ И НОЧЕЙ в тюрьме округа Севир. Бутерброды с белой фасолью и салом, вареной зеленью и чечевицей на белом хлебе. Баллард подумал, что еда вполне сносная. Ему даже понравился кофе. У них был ниггер в камере напротив и ниггер этот все время пел. Он содержался под стражей за побег. Через пару дней Баллард заговорил с ним. Он спросил: Как тебя зовут? Джон, сказал ниггер. Негр Джон. Ты откуда сбежал то? Я из Пайн-Блаффа, штат Арканзас, и я беглец от мира сего. Я был бы беглецом от своего разума, если бы у меня было немного кокса. А за что посадили? Перочинным ножом отрезал голову одному ублюдку. Баллард ждал, когда его спросят о его собственном преступлении, но его не спросили. Через некоторое время он сказал: Надо было изнасиловать эту чувиху. Перво-наперво, она была просто шлюха. Белая пизденка синоним неприятностей. Баллард c этим согласился. Именно так он и думал, но никогда не слышал, чтобы это было так сформулировано. Черный сел на свою койку и стал раскачиваться взад-вперед. Он напевал: Лети домой Лети как долбаный мудак Лети домой Все неприятности, в которые я когда-либо попадал, — сказал Баллард, — были либо от виски, либо от женщин, либо от них вместе. Он часто слышал, как другие мужчины говорили то же самое. Все неприятности, в которые я когда-либо попадал, были от того, что меня поймали, — сказал черный. Через неделю в коридоре появился шериф и увел ниггера. Лечу домой, — пропел ниггер. Полетишь, отлично полетишь, — сказал шериф. Домой, к своему создателю. Лечу как долбаный мудак, — пропел негр. Полегче, — сказал Баллард. Ниггер не сказал ему, полетит он или нет. На следующий день шериф пришел снова, остановился перед камерой Балларда и заглянул в нее. Баллард посмотрел на шерифа. У шерифа в зубах была соломинка и он вытащил ее, чтобы заговорить. Он спросил: Откуда эта женщина? Какая женщина? Та, которую ты изнасиловал. Вы имеете в виду ту старую шлюху? Хорошо. Та старая шлюха. Я не знаю. Откуда, черт возьми, мне знать, откуда она? Она была из округа Севир? Я не знаю, черт возьми. Шериф посмотрел на него, сунул соломинку обратно в зубы и ушел. На следующее утро за Баллардом пришли надзиратель и судебный пристав. Баллард, — сказал надзиратель. Да. Он пошел за приставом по коридору. Надзиратель последовал за ним. Они спустились вниз по лестнице, Баллард держался за металлический поручень. Они вышли на улицу и прошли через автостоянку к зданию суда. Его усадили на стул в пустой комнате. Сквозь щель двустворчатой двери он видел тонкую цветную полоску и какие-то движения, рассеянно прислушиваясь к судебному процессу. Через час или около того вошел судебный пристав и ткнул пальцем в сторону Балларда. Баллард поднялся, прошел через двери и сел на церковную лавку за небольшим ограждением. Он услышал свое имя. Закрыл глаза. Снова открыл их. Человек в белой рубашке за столом смотрел на него, заглядывал в какие-то бумаги, потом посмотрел на шерифа. И давно? — спросил он.