Они обошли границу запретной сопки, и Торгат вывел парня к густому осиннику. Ткнув пальцем куда-то в сторону, охотник тихо сказал: – Вон там дальше болото будет. Ягоды много. Всякой. Решишь собирать, туда иди. – Мне хватает того, что ваши женщины приносят, – усмехнулся парень. – Да ещё дома тётка собирает. Так что мне бы свои заботы справить. Они подходили к опушке на краю осинника, когда из-за кустов вдруг вышло что-то странное. Первым порывом парня было вскинуть винтовку, но когда он понял, что видит, то растерянно замер, боясь пошевелиться. Рядом точно такой же статуей замер и Торгат. Перед охотниками во всей своей красе стоял белый лось. Мишка слышал легенды об этом животном, но никто и никогда не говорил, что видел его собственными глазами. Растерянно покосившись на ханта, он понял, что тот стоит с приоткрытым ртом, судорожно сжимая пальцами винтовку. Потом Торгат медленно повернул голову к парню, и они в один голос едва слышно выдохнули: – Не стреляй. Лось, словно красуясь, не спеша прошёлся по самому краю осинника и, сорвав пару листиков с куста по пути, скрылся в тайге. Только теперь Мишка понял, что почти не дышал всё это время. – Расскажу кому, не поверят, – проворчал парень, снимая шапку и утирая ладонью вспотевший лоб. – Не надо говорить, – мотнул Торгат головой. – Это дух тайги был, Мишка. Старики говорят, если его увидел, жди большой беды. Не для себя. Для всех. Знак это. – А кто его раньше видел? – поинтересовался Мишка, решив хоть как-то сопоставить факты. – Дед моего деда видел. В тот год большая война была. Там, – охотник махнул рукой на запад. – В те времена они ещё луком и копьём охотились. «Это он про шведов, что ли, или про тевтонов на Чудском озере?» – подумал парень, почёсывая в затылке. – Везёт тебе, Мишка, – вдруг высказался охотник. – Дух тайги не всякому покажется. Да ещё и в доме твоём белый зверь поселился. Любят они тебя. Духи. Недаром мы решили, что ты дом духов охранять станешь. Так и вышло. «Просто места тут заповедные. В которые нога человека веками не ступала», – подумал Мишка, не имея никакого желания спорить. * * * В станицу он вернулся в начале марта, когда солнышко уже стало ощутимо припекать и лёд на реке начал темнеть. Да, впереди ещё были морозные дни и снежные бураны, но это были последние потуги уходящей зимы. Да и зверьё уже начало менять зимний мех, так что время промысла закончилось. Теперь сюда Мишка планировал приехать только после ледохода. Попрощавшись с хантами и проверив, как увязан груз, парень запустил двигатель аэросаней и, усевшись за штурвал, прибавил газу. В станице, разгрузив свой транспорт, он втащил в большую комнату, которую в шутку называл гостиной, полученные в подарок бивни мамонта и, прислонив их к медвежьей шкуре, тихо проворчал: – Работаем на имидж. Тётка, с ходу оценив размеры бивней, только руками всплеснула. – Это откуда ж такое богатство, сынок?! – Ханты за гостинцы отдарились. Там в санях ещё десяток лежит. Думал, полозья погну, пока довезу. – Ох, Мишенька, ты бы спрятал их, пока не видел никто, – всполошилась тётка. – Узнают купцы, проходу не дадут. Так и до беды не далеко. – Не голоси, мама Глаша, – отмахнулся парень. – Сейчас приберу. Сама же видишь, одному такую тяжесть и не утащить. С Торгатом они уговорились, что, продав мамонтовую кость, Мишка закупит на все деньги муку, крупы, табак и охотничий припас. На носу была весна. Самое тяжёлое время для стойбища. Благо в леднике ещё оставалось с пару дюжин бочонков с солониной, но для племени в полторы сотни ртов это была капля. Так что его возвращения ханты явно будут ждать. Припомнив, что ещё и полковник обещал передать с ним кучу товаров за охрану тылов, Мишка решил провентилировать этот вопрос сразу. Так что, разобравшись с грузом, сходив в баню и закончив, наконец, развешивать на медвежьей шкуре всё найденное когда-то необычное оружие, Мишка отправился в посёлок. Полковник Белецкий, услышав про подготовку к весне, тут же отдал приказ в тыловой отдел, или как он там у них тут назывался, и Мишка, загрузив сани, покатил домой. Вот теперь он мог спокойно планировать поездку на заимку с учётом грузоподъёмности вельбота и лодки. Хотя перевозить всё закупленное по заказу всё равно придётся за два раза. А ещё через неделю он отправился в посёлок на новеньком возке, который собрал в подарок уряднику. Толстяк уже почти оправился после ранения и не спеша ковылял по двору, опираясь на костыли. Благо погода способствовала. Увидев подъехавший к воротам возок, урядник удивлённо замер, но, увидев парня, тихо охнул, не веря собственным глазам. Мишка, спрыгнув с передка, поздоровался с хозяином и, не спрашивая разрешения, распахнул створки. Введя Монгола во двор, он развернул возок так, чтобы тот оказался рядом с сараем, и, отступив в сторону, сказал, указывая на новенький транспорт: – Как и обещал, дядя Николай. На железных полозьях и железной станине. Так что не только тебя, а и всё твоё семейство выдержит. Ему и вправду было чем гордиться. Мастера депо сделали все заготовки по его эскизам и добавили нужный крепёж. Самому Мишке осталось только сколотить аккуратный кузов и обшить его. Отлично выделанная лосиная шкура, подбитая листами войлока, пошла и на полость, прикрывавшую возок сверху, и на боковины. Так что если посадить на передок возницу и опустить за ним кожаную завесу, то в самом возке будет вполне тепло. Обойдя возок, урядник растерянно покачал головой и, вздохнув, тихо проворчал: – Ну, Миша, удружил. Я и мечтать не мог. – С чего бы, дядя Николай? – удивился парень, припомнив, сколько у него знакомых среди купцов. – Так ведь такой возок больших денег стоит. Барская вещь. Не для простого урядника. – Да брось ты, дядя Николай, – отмахнулся Мишка. – Моя работа, мои шкуры, кому хочу, тому и дарю. А кто слово скажет, посылай куда подальше, или сразу ко мне. – Золотые у тебя руки, Миша. И сердце тоже, – вздохнул толстяк, украдкой вытирая глаза. – Я ж тебя и защитить толком не смог, а ты мне вон чего… – Да господь с тобой, дядя Николай. То, что по службе было, то по службе. А что по дружбе, то совсем другое дело, – улыбнулся парень и принялся выпрягать коня. Забрав из возка седло, он оседлал Монгола и, отведя его к коновязи, спросил: – Ты так и не сказал, по нраву ли подарок? – Слов нет, Миша, – развёл толстяк руками. – Ну, тогда прикажи самовар поставить, – рассмеялся Мишка. – Обнову обмыть надо, хоть чаем, раз уж я водки не пью. Осторожно поднявшись на крыльцо, урядник проковылял в дом и, громовым рыком разогнав домашних, провёл парня в гостевую. Присев к столу, они некоторое время говорили о разном, а когда стол был накрыт, свернули на главную тему. Как оказалось, толстяк даром времени не терял и старательно изучал всю доступную прессу. В итоге, будучи человеком внимательным, он пришёл к выводу, что войны не миновать, о чём и решил поделиться с парнем. Выслушав его, Мишка вздохнул и, отодвинув чашку, тихо ответил: – Я, дядя Николай, не пророк, но могу тебе так сказать. Не нравится мне то, что я вижу. Не умеет наша армия воевать толком. Да и генералов толковых нет. Так что опять станут они солдатской кровью свои огрехи прикрывать. Поговорка есть такая, что все генералы готовятся к прошедшим войнам. Вот и думай, что дальше будет. А ещё я в тайге белого лося видел. Вот как тебя. А это, ханты говорят, к большой беде. – Слыхал я такое, – растерянно кивнул толстяк. – А ты не ошибся? Точно там лось был? – Точно. Сам не сразу понял, что вижу. Со мной ещё и Торгат был. Так мы едва не забыли, как дышать, когда его увидели. – История, – растерянно протянул урядник, расправляя усы. – И что делать станем, Миша? Как жить? – Есть у меня идея, но тут твоя помощь потребуется, – протянул Мишка. – Говори. Всё сделаю, как велишь, – истово пообещал толстяк. – Уговорись с кем из купцов, чтобы муки пудов двадцать привезли да соли пуда три. Круп разных, тоже по двадцать пудов. И всё это только на нас с тобой. – А платить чем станем, Миша? – ахнул урядник. – Есть деньги, – отмахнулся парень. – Недаром же я всё это время золото, которое с хунхузов брал, хранил. Часть в банк сдал, а часть в слитки переплавил. Так что деньги теперь есть. Только про то молчок. – Слова не скажу, – истово перекрестился толстяк. – Вот и славно. В общем, твоё дело, дядя Николай, товар заказать, а моё – его оплатить. Уговор? – Уговор, – решительно хлопнул урядник по подставленной ладони. На том и порешили. Выйдя от него, Мишка вскочил на коня и отправился в булочную. Накупив гостинцев, он вернулся в станицу и, отдав всё тётке, отправился к атаману. Коротко рассказав ему о своём разговоре с урядником, парень выжидательно посмотрел на мрачно замершего казака. – Да уж, удивил, Миша, – задумчиво протянул атаман, оглаживая бороду. – Я Колю уж много лет знаю. Всегда умным был. Так что ежели он такое заметил, значит, дело и вправду нечисто. Ладно. Соберу круг, будем совет держать, как лучше быть. А про муку да соль ты правильно решил. Лишним оно не будет. Скажу купцам нашим, чтобы амбары загружали. Убедившись, что и тут был услышан, Мишка вернулся домой. Но этот длинный день ещё не закончился. Как оказалось, там его уже поджидал контрразведчик. Сидя в гостевой, он с интересом рассматривал коллекцию оружия на стене. Остановившись на пороге, Мишка и сам с интересом взглянул на творение своих рук. А посмотреть тут было на что. На огромной шкуре стволами друг к другу были развешаны ружья, винтовки и револьверы, а снизу это всё словно подпирали два огромных бивня мамонта. Между ними были повешены моржовые клыки. Оставалось только поставить под стеной длинный резной сундук, но это дело времени. Сундук ещё предстояло сделать и украсить резьбой, чем Мишка и планировал заняться в свободное время. Увидев парня, офицер легко поднялся и, протягивая ему руку, улыбнулся: – Ну, Миша, снова сумел удивить. Вот только не говори, что и мамонта сам добыл. – Да я вроде в таком вранье замечен не был, – удивился парень. – Шучу, – рассмеялся контрразведчик. – Я к тебе по делу приехал. – Слушаю вас, Владимир Алексеевич. Может, чаю подать? За чаем и разговор легче пойдёт. – Некогда, Миша, – устало вздохнул офицер. – У нас опять нападения на посёлки вдоль дороги участились. И мне нужно, чтобы ты с казаками по следам походил. Требуется банды эти окоротить. Приказ казакам скоро придёт. Но ты у нас вольный охотник, так что решил тебя лично о такой услуге попросить. – Да господь с вами, Владимир Алексеевич. Этих тварей я всегда давить готов. И без просьб, – возмутился Мишка. – Считайте, что уже пошёл. Как только казаки команду получат. – Вот и ладно. Тогда поеду. Дел ещё много, – устало улыбнулся офицер и, попрощавшись, вышел. «И что это сейчас было? – думал Мишка, провожая его до калитки. – Проверка или он и вправду так зарапортовался, что не помнит, из-за кого я сиротой стал? Ладно. Будет день, и будет пицца. Надоело голову ломать». С этой мыслью он вернулся в дом и только теперь понял, что никого из женщин нет. Пройдясь по комнатам, парень убедился, что женскую часть населения куда-то унесло, и, подумав, отправился ставить самовар. Он уже приготовился пить чай в одиночестве, когда весело гомонящая троица ввалилась в дом.