– Михаил, приношу вам свои извинения за необоснованные подозрения. Надеюсь, это не станет причиной наших разногласий в дальнейшем. И ещё. Выражаю вам свою личную благодарность за переданные мне бумаги, взятые вами с бандитов. – Благодарю, Владимир Алексеевич. Ваши извинения приняты, – ответил Мишка, поднявшись. – С ума сойти можно, – негромко фыркнул голова. – А вам бы, сударь, лучше помолчать, раз ничего достойного сказать язык не поворачивается, – вдруг рыкнул контрразведчик. Не ожидавший такой отповеди голова вздрогнул и непроизвольно вжал голову в плечи. Глава правления станции, глядя на их пикировку, только молча кривился. Потом, в упор посмотрев на парня, заявил: – Миша, я знаю, что вас в депо не пускали. Этот приказ отменён. Признаться, я с самого начала был против подобных мер. Ваша страсть к изобретательству действовала на наших рабочих весьма положительно, и этот приказ крепко накалил обстановку. Но теперь всё в прошлом. Вы можете приезжать в депо в любое время. – Дозвольте спросить, сударь, а вам-то в этом какой интерес? – удивлённо поинтересовался Мишка, не ожидавший такого захода. – Всё просто. Ваши изобретения перенимаются моими рабочими, которые набивают на них руку. В итоге депо способно уже сейчас сделать любой из тех механизмов, который вы придумали, – смущённо пожал плечами глава правления. – Благодарствую, – кивнул Мишка, не веря ни одному слову. – Что ж, господа. Раз все высказались, то я попрошу вас отправиться обратно. А мне нужно ещё с Михаилом кое о чём побеседовать, – свернул переговоры контрразведчик. – Господин голова, прошу вас доставить господина майора домой и проследить, чтобы к нему зашёл доктор. – Конечно, конечно, – засуетился голова. Проводив их до дверей, Мишка вернулся в комнату и, не присаживаясь, спросил, удивлённо глядя на контрразведчика: – И что это было? – Обосрались с перепугу, вот что, – презрительно ответил офицер, скривившись так, что Мишка испугался, как бы его не заклинило. – Я им прямо сказал, что будет, если в следующий раз нападение случится на одного из них. – И что вы сказали? – не сдержал любопытства Мишка, заранее начиная внутренне ржать. – Что искать нападавших в тайге никто из служащих полиции не умеет, а мне некогда. И казаки этим делом заниматься не станут. Повезёт – перехватят на переходе границы. Нет – значит, так и уйдут. А больше всего страху на них нагнала смерть Кособородова. Один выстрел, и мозги наружу. А самое главное, даже мои орлы так и не смогли понять, откуда именно стреляли. Может, подскажешь? – он хитро покосился на Мишку. В ответ парень только плечами пожал, вздохнув: – Я на месте не был. Тут всё самому смотреть надо. – Так, может, съездим? – тут же предложил контрразведчик. – А смысл какой? Что могло случиться, уже случилось. Или вы решили конюшню закрыть, раз уж коня всё равно спёрли? – Да хрен с ним с конём, – отмахнулся офицер. – Мне бы понять, как это сделано было, чтобы в следующий раз самому так не подставиться. Да и опыт, сам понимаешь, в нашем деле штука великая. – Завтра приеду. С утра. А то, пока доедем, уже и стемнеет, – подумав, вздохнул Мишка, глянув в окно. – Вот и хорошо, – явно обрадовавшись, кивнул офицер. – А теперь скажи мне, друг ситный, тот бандит, с которого ты письмо снял, больше ничего не говорил? Может, имена какие называл или рассказывал, в каком доме то письмо получил? – Так он же хунхуз, – развёл Мишка руками. – А пропустить ты ничего не мог? Может, у него ещё чего было? – Я его как следует обыскал, – мотнул Мишка головой. – Личные вещи, обычные мелочи походные. И только тубус тот кожаный. А так ничего необычного. Если только оружие, – задумчиво добавил парень. – А что оружие? – моментально сделал стойку контрразведчик. – Три винтовки «Арисака», три капсюльных револьвера, три ножа, а у старшего – складной дробовик. Я таких и не видел. – Покажешь? – попросил офицер, отлично понимая: это трофей и требовать его глупо. Поднявшись, Мишка собрал всё трофейное оружие и, принеся, сложил на столе. Окинув винтовки быстрым взглядом, контрразведчик отодвинул их в сторону и принялся осматривать револьверы. Потом, отложив и их, взялся за дробовик. Аккуратно вынув его из кобуры, он внимательно осмотрел оружие и, осторожно разложив его, приложил к плечу. Убедившись, что дробовик не заряжен, он пару раз щёлкнул курком и, положив оружие на стол, задумчиво протянул: – И вправду странно. Я такого тоже не видел. Читал, что есть, но не видел. Отсюда вопрос. Зачем тащить с собой в тайгу лишнее оружие? Этих винтовок, – тут он кивнул на «Арисаки», – вполне достаточно, чтобы и от волков отбиться, и от других бандитов. Пушнину таким оружием добывать не станешь. Тогда зачем он нужен? – Может, личное что? – задумчиво протянул Мишка, крутя в руках кобуру от дробовика. – Первое оружие. Память об отце. Причин много можно придумать. Тут он оттянул боковину кобуры и сосредоточено нахмурился. Потом, быстро поднявшись, подошёл к окну и, едва не вывернув кобуру наизнанку, тихо выдохнул: – О как! – Что там? – подскочил контрразведчик. – Сейчас, – отмахнулся Мишка и, выхватив нож, принялся осторожно подпарывать шов. Вскоре кобура была распущена на составные части, и на стол выпал тонкий свёрток папиросой бумаги. Контрразведчик коршуном бросился на него и, осторожно развернув, впился глазами в текст. Заметив, что написано там было всё на английском, парень только понимающе усмехнулся. Убедившись, что достал всё, Мишка аккуратно сложил куски и, достав иглу и дратву, принялся сшивать кобуру обратно. Дочитав, офицер бережно убрал документ в бумажник и, задумчиво посмотрев на парня, тихо спросил: – Кто видел, что ты принёс эту винтовку? – Из чужих никто. Я его в сумке нёс. Да и темно уже было, – твёрдо ответил парень, ловко сшивая кобуру. – Значит, так. Если кто спросит, что в тайге было, скажешь, всё найденное сначала мне принёс. А потом я после осмотра добычу тебе отдал. – А после вам про вопрошающего сообщу, – кивнул Мишка. – Приятно с тобой дела вести, Миша. На лету всё схватываешь, – рассмеялся контрразведчик. – Думаю, некому спрашивать, – улыбнувшись, ответил парень. – Обоснуй, – потребовал офицер. – Владимир Алексеевич, ну вы, право, как маленький, – вздохнул Мишка. – Уже вся станица знает, что вы ко мне целой делегацией приезжали. Думаю, и в посёлке уже каждой собаке известно, куда ездили. Уж кто-кто, а голова с майором точно молчать не станут. Да и зачем им это? Вы ж им как кость в горле. Жить мешаете. – И не поспоришь, – криво усмехнулся контрразведчик. – Никак не поймут, что дела крутые завариваются. Всё норовят головы в раковину спрятать, как те улитки. – Сменить бы их, пока не грянуло. А то, когда время придёт, они со страху такого наворотят, что потом всей страной не разгрести будет, – вздохнул Мишка. – А на кого сменить-то? – устало спросил офицер. – Я бы вот тебя поставил, так ведь не пойдёшь. – Не со свиным рылом в калашный ряд, – отмахнулся Мишка. – Нищеброд безродный. Был бы байстрюком каким, так кривили бы рожи, но терпели, а так с дерьмом съедят. Тут офицер нужен. Молодой, азартный. Из тех, кто успел уже пороху понюхать и знает, что в подобных случаях делать надо. Из тех, кто по ранению списан. – Списанный по ранению, говоришь? – задумчиво повторил офицер. – А ведь это идея! И есть у меня такой офицер. Не один. Молодец, Миша. Здорово придумал! – Вы погодите радоваться. Его ещё на должность протащить надо, – попытался осадить его радость парень, но контрразведчик только отмахнулся. – Протащим. Есть способы. Наша служба тоже не в огороде найдена. Да уж. Теперь я твоего урядника понимаю. – Это вы про что? – насторожился Мишка. – Понимаю, почему он регулярно к тебе поговорить заходил. Он, конечно, мужик опытный, умный, но толкового образования ему не хватает. А ты ему вроде свежей струи был. Новым взглядом на всё смотрел и, толком правил не зная, высказывал то, что думаешь. Ему же оставалось только подходящее выбрать и в дело пустить. Умён, чёрт пузатый. – А что там с ним? – сменил тему Мишка. – Сильно ранен? – Жить будет. В него пять пуль всадили, но, как доктор сказал, из пяти ран опасная только одна. В ногу. Пуля чуть выше колена вошла. Возможно, до конца жизни хромым останется. – Странно как-то, – подумав, проворчал Мишка. – Пять выстрелов, и всё хрен пойми куда. Даже лошадь не зацепили. – Да, лошадь цела. А ты откуда про то знаешь? – не понял офицер. – Была бы ранена, до дому бы не довезла, – отмахнулся Мишка. – Похоже, они случайно столкнулись, и хунхузы палить начали, не желая случайного видака оставлять. Дядя Николай хоть и толстяк неуклюжий с виду, а силой и ловкостью не обижен. Наверняка в ответ палить начал. Он из револьвера неплохо стреляет. – Верно. Барабан у него пустой был, – кивнул контрразведчик. – Кобылка выстрелов испугалась, шарахнулась, а потом по дороге понесла. Там следы на тракте остались. Вот они и начали мазать. Торопились. А как поняли, что нашумели, уходить стали, – продолжал рассуждать парень, уставившись остановившимся взглядом в стену. – Ты словно сам там был, – покачал контрразведчик головой, внимательно его слушая. – Я ж по следу ходил. У тракта три точки, где они залегли, когда палить начали. И брички след, где кобыла шарахнулась. Похоже, первый выстрел с ходу был сделан. А потом, чтобы прицельно бить, в снег попадали. Да не учли, что на лугу снегу много намело. Тракт вроде как ниже получился. – И снова прав, – кивнул офицер. – Нет, Миша. Я всё больше убеждаюсь, что тебе в моей службе самое место. Вот так, просто по следам, всю картину нападения воссоздать – это уметь надо. Ты как хочешь, но к некоторым делам я тебя привлекать обязательно стану. Такой дознатчик мне как воздух нужен. – Только за отдельную плату, – с ходу ляпнул Мишка и смущённо посмотрел на офицера, понимая, что это уже откровенная наглость. – Разберёмся, – усмехнулся контрразведчик. – Чего уставился? Думаешь, сейчас обижусь, разозлюсь и отстану? Нет уж, друг ситный. Меня обидеть сильно постараться надо. А голова твоя мне и вправду нужна. Так что не обессудь, но придётся тебе иногда и на меня поработать. Полиции помогал, вот и нам поможешь. – Ну, ежели в станице буду, можно и помочь, – вздохнул Мишка, отлично понимая, что этот точно не отстанет. * * *