– Господь с вами, сударыня. Это казаки местные. Да и то сказать, не тащить же трупы из тайги, а отчитаться надо. Вот они и… – Бог с ними. Лучше скажите, любезный граф, в этой глухомани найдутся толковые механики? У меня два авто разом сломались. – А это мы сейчас у местного городского головы узнаем, – повернулся статский советник к столпившимся на крыльце. – Э-э, если только в депо такие найдутся. У нас таких авто и не видели никогда, – растерянно проблеял городской голова. – М-да, похоже, я тут застряла надолго, – заметно помрачнев, протянула графиня. – Ну, в крайнем случае вы всегда можете погрузить ваши авто на платформы и отправить на ремонт по железной дороге. Благо станция это узловая и подобный способ не сложен, – нашёлся чиновник. – Но вы не ответили, зачем приехали сюда. Вы же, как я слышал, в Африке были. – Была, – легко согласилась графиня. – На львов охотилась. На буйволов. А потом надоело все, и вернулась в столицу. Но и там оказалось ужасно скучно. А потом я вспомнила, что ничего толком не знаю о собственной стране, и мне стало стыдно. Вот и решила восполнить этот пробел. А заодно и приобрести новый опыт. Хочу, знаете ли, собственными руками добыть горностаев себе на шубу. Согласитесь, это весьма интригующе. Носить шубу из меха, который сама же и добыла. – Из горностая, значит, – задумчиво переспросил Сергеев. – Что ж. Вам она будет к лицу. А теперь, сударыня, позвольте откланяться. Дела, знаете ли, ещё не окончены. – Ступайте, голубчик. Но вечером я жду вас у себя. Нужно обсудить кое-что, – добавила она с лукавой улыбкой. – Непременно буду, как только с делами управлюсь, – ответил Сергеев и, вежливо поклонившись, поспешил к бричке. – Поехали, атаман, – выдохнул он, едва запрыгнув в кузов. – Это кто ж такая будет, ваше сиятельство? – не сдержал любопытства казак. – Божье наказание и одна большая головная боль, – отмахнулся Сергеев. – Вдова великого князя Шувалова-Шуйского. Тот повеса был, не приведи господи, а эта и его переплюнула. Сначала любовников меняла как перчатки, потом охотой увлеклась и путешествовать отправилась. За границей нахваталась всякого, и теперь с ней вообще никакого сладу нет. – Неужто и вправду охотится? – не поверил казак. – Угу. К охоте её ещё муж приохотил, – скаламбурил чиновник. – Была и в Африке, и в Австралии, и в Америках. Всё ждали, что она там где-нибудь себе шею и свернёт, или вместе с пароходом каким утопнет, но Господь милостив. Живёт. Вот, теперь сюда её принесло. И удумала ведь. Шубу горностаеву ей подавай. – А что в том такого? – не понял атаман. – А то, друг мой, что горностай – это королевский мех. Из него для царственных особ мантии делают. А ей шубу. И ведь не откажешь. Императорская родня. Хоть и седьмая вода на киселе. А нам тут всем за ту шубу головы поотрывают потом. – Избави мя господи от бабьей блажи, – вздохнул атаман, истово перекрестившись. – Вот-вот, – вздохнул Сергеев, откидываясь на спинку сиденья. А тем временем предмет их обсуждения, проводив казаков взглядом, повернулся к собравшимся и, гордо вскинув голову, спросил: – Это вы городской голова? – Я, сударыня. К вашим услугам, – поклонился тот с заметной растерянностью. – Прекрасно. Покажите моим слугам, где тут у вас лучшая гостиница. Я устала с дороги. – Простите, сударыня, но гостиниц у нас нет, – пролепетал голова, окончательно растерявшись. – Очень интересно. И где прикажете мне жить? На улице? Или вам показать письмо генерал-губернатора, где он указывает всем чиновникам оказывать мне всяческое содействие? Извольте. Митя, подай папку с документами. – Сударыня, ваше сиятельство, гостиниц у нас и вправду нет. Но я сейчас всё придумаю. Мы вас на постой определим, – засуетился голова, чувствуя, как по спине стекает холодный пот. Спорить с женщиной, графиней, имеющей такие знакомства, это всё равно что самому себе могилу копать. В том, что бумага от генерал-губернатора у неё есть, голова даже не сомневался. Достаточно вспомнить, как она говорила с чиновником, приехавшим именно от его двора. Тут любому станет понятно, что это не просто заезжая птичка. Это птица высокого полёта. Лихорадочно ища выход из положения, голова наткнулся взглядом на поникшего майора и, жестом подозвав его к себе, тихо приказал: – Господин майор, прикажите вашим людям перенести все ваши вещи в мой флигель. А в вашем доме графиню и поселим. Я туда сейчас слуг пошлю. Пусть порядок наведут. – А я как же? – тупо спросил майор. – А вы пока во флигеле поживёте. Голубчик, ну вы же одиноки. Какая вам разница, где ночевать? Всё одно вы дома и не бываете почти. Всё на службе радеете. Ну какая вам разница? Тем более что слуги ваши с вами будут. Ну выручайте, сударь. Сами же видите, начнёт она жаловаться, все вместе голов лишимся. – Делайте что хотите, – обречённо махнул майор рукой. – Ваше сиятельство, – обрадованно воскликнул голова, поворачиваясь к графине, – всё решено. В вашем распоряжении будет целый дом. Вам там всем места хватит. И вам, и людишкам вашим… – Это у вас людишки. А у меня, сударь, прислуга, – отрезала графиня. – И потрудитесь обеспечить нас обедом. Или у вас тут и ресторанов тоже нет? – Нет, – покаянно помотал головой окончательно раздавленный голова. – Господи, что за страна! – патетично воскликнула графиня, прижимая к вискам изящные пальцы. * * * Ночью шёл снег. Густой, крупными хлопьями. Утром, деревня напоминала лубочную картинку. Выйдя на крыльцо, Мишка счастливо улыбнулся и, потянувшись, отправился к колодцу, умываться. Ледяная вода разом согнала сонную истому, и парень, пройдясь по двору, одобрительно проворчал: – Всё. Пора отсюда убираться. Быстро позавтракав, он собрал последние пожитки и, вытянув из сарая аэросани, принялся загружать сани, которые собрал специально для прицепа. Подтащив их к своему транспорту, он накинул дышло на крюк и принялся увязывать груз. Пройдясь в последний раз по дому и всем постройкам, Мишка убедился, что они с тёткой забрали всё, что только можно, и, вздохнув, присел на ступеньку крыльца. – Вот и всё, – вздохнул парень, оглядывая подворье. – Эта страница жизни тоже окончена. Вот уж не думал, что так привыкну к этой халупе. На душе и вправду было тяжело и грустно, словно он навсегда прощался со старым другом. Посидев, парень поднялся и, забравшись в кабину аэросаней, принялся запускать двигатель. Мотор, пару раз чихнув, завёлся, раскручивая винт. Выскочив из машины, Мишка быстро распахнул ворота и, вернувшись за штурвал, осторожно прибавил газу, выводя аэросани на дорогу. Потом, закрыв створки и накинув брус, игравший роль засова, он пробежал в соседский двор и, постучав в дверь, сообщил соседке, что уезжает. Совсем. Мотор прогрелся слабо, но начинать движение было можно. Прибавив газу, Мишка не спеша повёл машину по дороге. Из окон то и дело выглядывали любопытные, с интересом рассматривая технику. Выкатившись за околицу, парень прибавил газу. Быстро разогнавшись, аэросани заскользили вперёд, легко давя пушистый снег. Несмотря на солидный вес, шла техника легко. Через час он остановился у ворот своего нового дома и, убавив обороты до минимума, вылез. Уже распахивая ворота, сквозь рокот двигателя и посвист винта он услышал негромкий скулёж. Оглядевшись, Мишка заметил в канаве щенка. Месяцев примерно двух. Лопоухий, ещё неуклюжий, но с широкой грудью и крепкими лапами. Кутёнок явно замёрз и проголодался. Встав на колени, Мишка дотянулся до него и, взяв на руки, внимательно осмотрел. К его удивлению, псёныш оказался здоров. Не выпуская щенка из рук, Мишка уселся в кабину и, прибавив газу, закатил аэросани во двор. Объехав двор по кругу, он поставил машину носом к воротам и, заглушив мотор, отправился закрывать створки. Заметив, как в окне мелькнуло лицо тётки, Мишка чуть улыбнулся и вошёл в дом. В большой комнате за столом сидела тесная женская компания. Глафира, Настя и Танюшка. Попивая чай, они баловали себя свежей выпечкой. Но на этот раз на столе не было ничего из лавки. Поздоровавшись, Мишка с улыбкой показал им щенка, весело заявив: – Глядите, какого сторожа я нам нашёл. К воротам приблудился. Настя, не знаешь, случаем, чей? – Ничей, – чуть смутившись, ответила девушка. – Сука приблудная ощенилась, вот они по станице и бегают. – Ну и ладно. Значит, теперь наш будет, – кивнул парень. – Ещё бы котейку найти, и тогда полный сбор будет. Мама Глаша, глянь там миску какую старую да каши ему положи. Голодный, небось. Кивнув, тётка шмыгнула на кухню и спустя минуту принесла кутенку солидную порцию каши, сдобренной мясом. Поставив щенка на пол, Мишка подсунул ему миску и принялся раздеваться. Настя, чуть слышно вздохнув, принялась собираться, но с явной неохотой. Помыв руки, Мишка вернулся в комнату и, увидев её сборы, сказал, подчиняясь требовательному взгляду тётки: – Торопишься куда, Настя? Если нет, так посиди с нами. Вон, пирога ещё попробуй. Мама Глаша у меня мастерица на них. – То не я пекла, – рассмеялась Глафира. – То её работа. Глянь, какие румяные. – Ух ты! – изобразил восхищение Мишка, принимая её игру. – Ну, раз так, то тебе тем более остаться надо. – Зачем? – не поняла девушка. – Как зачем? А кого я хвалить стану, когда попробую? – делано возмутился Мишка. Мило зардевшись от смущения, Настя повесила кожушок на гвоздик и вернулась к столу. Парень, получив от тётки полный одобрения взгляд, уселся во главе стола. Получив от тётки чашку горячего чая, Мишка ухватил с тарелки кусок пирога с ягодой и, откусив, принялся с аппетитом жевать. – Малина в меду! Мои любимые, – прищурившись от удовольствия, выдохнул он, запив кусок чаем. – И мёду в самую пропорцию. Как я люблю. Ну, Настя, и вправду мастерица. Благодарствую. Угодила. – Кушай на здоровье, – ещё больше смутившись, негромко отозвалась девушка. – Тятя Миша, а Настя со мной в куклы играет, пока баба Глаша занята, – громко сообщила Танюшка. – Ну и хорошо. Ты, главное, игрушками с ней делись, тогда веселее будет. – Делится она, – опустив голову и покраснев, как маков цвет, еле слышно отозвалась Настя. Мишка отлично понял её смущение. В её возрасте сверстницы уже своих детей нянчат, а она с чужим ребёнком в куклы играет. – Раз так, тогда рассказывайте, чего вам ещё для игры не хватает, – велел Мишка, одобрительно ей улыбнувшись. – Может, ещё мебели какой вырезать, или посуды наделать? Того и другого у Танюшки было по два комплекта на куклу. Отработав процесс, парень запросто изготавливал дочери игрушки. – Тятя Миша, а сделай нам кровати для кукол, – тут же нашлась Танюшка. – Сделаю, дочка, – улыбнулся Мишка, погладив её по белобрысой макушке, и тут же поймал восхищённый взгляд Насти. – Для всех кукол сделаю. Стук в дверь разбил воцарившуюся в доме семейную теплоту. Открыв, Глафира впустила в дом атамана. Сняв шапку, тот степенно перекрестился на образа, звучно промолвив: – Мир дому сему.