– Тоже верно, – кивнул казак, заметно смутившись. – Но не в том суть. Хочу ещё до снега перевезти вас. – И как это сделать хочешь? – быстро спросил парень, у которого уже был свой план действий. – А чего тут думать? Соберу казаков молодых с подводами, и одним обозом всё и увезём. Казачат прихватим, чтобы вещи носили. В общем, одним днём управимся. – Интересно. Я то же самое думал, – качнул Мишка головой. – Одним днём? – удивилась Глафира. – Да господь с вами. Там одного сена четыре воза. Да уголь ещё. Дрова. Неделю кладите, не меньше. – В три дня управимся, – отмахнулся атаман. – Тебе тут работы ожидается, почитай, на всю зиму. Да ещё кузнец наш землю копытом роет, всё задумки какие-то показать тебе рвётся. – Кузнец – это хорошо, – кивнул Мишка, думая о том, как скоро выпадет снег. – Даю за дом шестьдесят рублей и берусь всю плату за год внести. – Бога побойся, Миша! Сам видишь, дом словно новый. Крепкий. Сто лет простоит, – моментально включился в торг атаман. – Шестьдесят семь. – Шестьдесят пять, и по рукам, – ответил Мишка, не имея никакого желания затягивать этот процесс. С деньгами из тайника он мог купить этот дом прямо сейчас. И это не вспоминая про золотые соверены, английские фунты и самородки. – По рукам, – кивнул атаман, протягивая ему ладонь. – Уговор. Слово сказано, – кивнул Мишка, хлопнув по ладони. – Слово сказано, – улыбнувшись, кивнул казак. – Когда казаков собирать? – А через два дня и присылай. Сначала сено, дрова, уголь вывезем. Скотину перегоним. Ну, а потом уж и остальное заберём. Ты, мама Глаша, с Танюшкой сразу сюда поедете, дом обживать. А я там пригляжу. Заодно и с соседом Лукой поговорю, за избушку нашу. – Да берёт он её, – отмахнулась тётка. – Тридцать пять рублей готов отдать. Но ежели на год растянем. Ему этот дом как манна небесная. Забор убрать, и подворье большое, и огород, и два колодца сразу будет. «И когда успела? – охнул про себя Мишка. – И правда, не баба, а электровеник». – Но ты, сынок, если чего решишь, торгуйся. Я ему сразу сказала, что слово последнее за тобой будет. – Правильно всё, – отмахнулся Мишка. – С таким соседом лучше потерять, чем обидеть. Мы его телегой сколько лет пользовались, а он и слова не сказал, и платы не попросил. Нет. Пусть так и будет, – закончил парень. – Это по-нашему, – одобрительно проворчал атаман. – Ну, раз уж всё порешили, поедем мы, Сергий Поликарпович, – вздохнул Мишка. – А как же пообедать? Да и обмыть сговор не грех, – всполошился атаман. – Успеем ещё. Дорога долгая, а мы с дитём, – улыбнулся Мишка. – Да и не пью я. Почти. Если только пива после бани. – Ладно. Но как переедете, так уж не отвертишься, – сдался казак, погрозив ему пальцем. – И не собирался, – усмехнулся Мишка. Они погрузились в телегу, и Монгол неспешной рысью повёз их обратно в деревню. После ужина Мишка засел резать Танюшке очередную куклу, когда в дом вошёл старший сын Марфы, таща на плече какой-то свёрток. – Я к тебе, Миша, – сказал мальчишка, опустив свой груз и шмыгнув носом. – Говори, приятель, – улыбнулся парень. – Тут ружьё отцово. Двудулка. Так один курок не срабатывает. Посмотришь? – Да ты, приятель, никак на промысел собрался? – усмехнулся Мишка, быстро разворачивая дерюгу и осматривая ружьё. Этот карамультук был явно старше даже самого Мишки. Замок стволов разболтан, а в левом УСМе пружина накрылась. Привычными движениями разобрав ружьё, Мишка внимательно осмотрел части и, вздохнув, мрачно сказал: – Тяжёлый случай, приятель. Тут проще другое купить. – Отцово ружьё, – угрюмо повторил мальчишка. – Понимаю. Но ты сам посуди. Оно же старше меня. А всему однажды предел приходит. Давай так. Я тебе для промысла другое ружьё соберу. Полегче. А это отремонтирую, а ты его дома на стену повесишь. Не надо из него стрелять. Опасно это. Или стволы разорвёт, или в шарнире разломится. – А чинить тогда зачем? – не понял мальчик. – А затем, приятель, что оружие или на запасные части разбирают, или ремонтируют, чтобы рабочим было. Даже если собираются на стену повесить. Уговор? – А с чего мне другое собирать станешь? – Сейчас сам увидишь, – загадочно усмехнулся Мишка и, поднявшись, отправился к своей лежанке. Пока он вытаскивал из-под неё ящик с частями, которые уволок из участка, к мальчику подошла Танюшка и, погладив его по плечу, негромко сказала: – Не переживай. Если тятя Мишка сказал, что сделает, значит, обязательно сделает. Он такой. Слушая её голосок, Мишка вдруг ощутил, как в горле возникает комок. Такая вера много значит. Отдышавшись, он откинул крышку ящика и принялся доставать из него нужные детали. По сути, из этого железа он мог бы собрать ещё два ружья полностью. Но оба шестнадцатого калибра. Но в данном случае так было даже лучше. С щелчком зафиксировав цевьё, он закрыл ящик и, задвинув его обратно, поднялся. – Вот, приятель. Будет тебе новое ружьё. Держи, – протянул он оружие мальчишке. Не веря собственным глазам, паренёк взял оружие в руки и приложил к плечу. Глядя, как гуляют стволы, Мишка вздохнул и покрутил головой. – Так не пойдёт, – проворчал парень, беря ружьё за срез ствола. – Даже это оружие ещё тяжело для тебя. Сам видишь, ты даже на цели его толком удержать не можешь. А при выстреле ещё и отдача сильная будет, – тут он резким толчком по стволам усадил паренька на задницу. – И что делать? – прошептал мальчишка дрожащими губами. – Слушай меня внимательно, – сказал парень, поднимая его с пола. – Для начала найди жердину длиной с это ружьё. Привяжи к нему кирпич. И каждый день держи его у плеча, наводя на цель. Когда увидишь, что конец жердины перестал гулять, привязывай ещё один кирпич. – А как долго держать-то? – быстро уточнил парнишка. – А сколько сил хватит. – Долго, – вздохнул паренёк. – А быстро только кошки плодятся. Меня и самого так учили. – Что, правда? – Ещё и похлеще, – кивнул Мишка. – Тут всё только от тебя зависит. Захочешь быстро научиться, значит, будешь ту жердину с тремя кирпичами запросто уже через месяц держать. А не захочешь, и года не хватит. Так что, будешь учиться? – Буду, – решительно кивнул паренёк. – Миш, а патроны к нему дороги? – тут же уточнил он. – На первое время я тебе пару десятков сам накручу, ну а дальше уж сам, – пообещал Мишка, у которого в том же ящике хранилось двадцать гильз нужного калибра. – Только уговор. Пока правильно ружьё в руках держать не научишься, патроны не заряжать. Иначе до беды не далеко. – Уговор, – прозвучал в ответ очередной вздох. – А отцово ружьё когда сделаешь? – Завтра вечером зайди, готово будет, – улыбнулся Мишка. Паренёк ловко разобрал свой подарок и, увязав его в рогожу, направился к дверям. Потом, остановившись, развернулся и, поклонившись в пояс, твёрдо сказал: – Храни тебя Христос, Миша. За доброту, за помощь и за науку. – Ступай с богом, приятель, – кивнул Мишка в ответ, кое-как справившись с голосом. Вышедшая проводить паренька Глафира вернулась в дом и, остановившись перед парнем, тихо сказала: – Спасибо тебе, сынок. – За что, мама Глаша? – не понял Мишка, успевший погрузиться с работу со старым ружьём. – За сердце твоё золотое. И за доброту. Для Марфы твой подарок словно манна небесная станет. Не смотри, что мальчонка малой ещё. Года через два сам начнёт дичь бить, всё полегче станет. А сама она такое оружие ни за что бы не купила. А про эту рухлядь ты правду сказал. С него стрелять – проще самому удавиться. Мучений меньше. Ещё отец его жаловался, что ружьё старое, а на новое всё денег не хватает. Всё собирался купить, да так и не сложилось. – Ничего, мама Глаша. Вот отремонтирую, и пусть у них на стене висит, как память, – улыбнулся Мишка. – Да и не стоило мне это ничего. Я ж всё это железо из полицейских закромов уволок. Так хоть на доброе дело. – Ох, сынок. Другой бы на твоём месте перебрал их, отремонтировал да продал. А ты так отдал. – Да бог с ним, – отмахнулся парень. – Ты лучше скажи, как много нам корзин для скарба всякого потребуется? – Нашёл, чем голову забивать, – отмахнулась Глафира. – Не мужеское это дело за такой ерундой следить. На то баба в доме имеется. «Фигасе, заход», – охнул про себя Мишка и, усмехнувшись, спросил: – Выходит, тебе и помощи моей не надо? – Ты никак собрался куда? – тут же насторожилась тётка. – Нет. Куда я до снега поеду? – пожал Мишка плечами.