– Джеймс, а ну вернись! Слышишь? Куда ты отправился, маленькая обезьянка? – крикнула ему вслед Фиона. – Будешь клянчить пирог у миссис Калверт? – Вздохнув, она спустилась со стремянки. – Чарли, дорогой, развесь еще несколько игрушек. Я пошла за Джеймсом. Чарли кивнул. Ну и непоседа наш Джеймс, думала Фиона, спеша по коридору. Совсем как Шейми в детстве. Вопреки словам Джеймса, она очень сомневалась, что ее брат попал на небеса. Там бы ему быстро наскучило. Он находился на Южном полюсе или на Северном. А может, на вершине Эвереста. Где бы он ни был, Фиона очень надеялась, что брат наконец-то обрел покой. – Вот ты где! – воскликнула Фиона, войдя на кухню. Джеймс сидел за рабочим столом поварихи, рядом с кузиной Кейти. Та пила чай, попутно делая макет нового номера «Боевого клича», который должен выйти на следующей неделе. Джеймс зачарованно следил, как повариха раскатывает тесто для пирожков. – Надеюсь, ты не станешь мешать миссис Калверт, – сказала племяннику Фиона. – Он мне ничуть не мешает, – ответила повариха. – Он смышленый и воспитанный малыш. Правда, дружок? Джеймс кивнул с набитым ртом. Миссис Калверт приготовила еще два блюда с пирожками для гостиной. – Миссис Бристоу, пусть Джеймс побудет здесь. Я совсем не возражаю. Наоборот, поможет мне тесто раскатывать. – Вы уверены, миссис Калверт? – Вполне. – Хорошо. А то я хочу поскорее закончить с украшением елки. Фиона взъерошила Джеймсу волосы, взяла тарелку с мясными пирожками и собралась уйти. Идя к двери, она машинально взглянула в окно и увидела немолодого, сурового вида мужчину, прогуливавшегося с одним из пациентов. – А это кто? Не помню, чтобы этот человек появлялся здесь. Кейти подняла голову и тоже посмотрела в окно: – Так это же Билли Мэдден. Тот самый Билли Мэдден. Фиона оцепенела: – Кейти, а ты откуда знаешь? – Я провожу немало времени в Лаймхаусе. Он тоже, – лукаво улыбнулась Кейти. Фиона помнила, как в начале осени Билли Мэдден пытался расправиться с ее братом Сидом. – Он приехал навестить сына. Младшего своего. Парня привезли на прошлой неделе, – сообщила миссис Калверт. – Питер Мэдден, – вспомнила Фиона. Она видела это имя в списке новых пациентов, но и представить не могла, что Питер окажется сыном Билли. – Он самый, – подтвердила миссис Калверт. – Слышала, старший и средний сыновья Билли погибли на Сомме. Этот получил ранение в голову и повреждение мозга. Доктор Барнс считает его положение безнадежным. Говорит, что парень таким и останется на всю жизнь. – Я знаю Питера, – сказал Джеймс. – Новенький. Очень тихий. Фиона смотрела на ссутулившегося, побитого жизнью Мэддена, который вел своего молчаливого, по-старчески семенящего сына. Ей стало почти жаль его. Почти. – Я слышала про него разные жуткие истории. – Миссис Калверт прервала работу и тоже взглянула на отца с сыном. – Но что-то не верится. Посмотрите на него… совсем не похож на страшного злодея. Наоборот, кажется, жизнь изрядно его помяла. – Кого помяла? Кто злодей? – спросил Джеймс, подойдя к окну. Фиону, продолжавшую следить за Мэдденом, прошиб озноб. – Тетя Фи, кто злодей? – не успокаивался Джеймс. – Тот человек за окном? Он папа Питера? Он совсем не похож на злодея. Просто… грустный. – Здесь нет злодеев, Джеймс, – сказала Фиона. – Ешь лучше пирожок. Сама же она по-прежнему смотрела на Мэддена. Тот, держа сына за руку, указал на что-то вдали и улыбнулся. Фиона посмотрела в том направлении и увидела сокола, кружившего над полем. Миссис Калверт думала, будто жизнь помяла Мэддена и он изменился. У Фионы такой уверенности не было. Люди, подобные Мэддену, никогда не меняются. Она хорошо это знала. Склонность к насилию остается в них всегда, таясь внутри, как свернувшаяся кольцами гадюка. В кухне вдруг хлопнула наружная дверь, и уже в следующую секунду Фиона увидела, как по лужайке несется Джеймс. Он бежал прямо к Билли Мэддену, что-то сжимая в руках. – Джеймс! – Поставив блюда с пирожками на подоконник, Фиона бросилась за ним. – Джеймс, вернись! – крикнула она, выбегая из кухни. Но Джеймс уже подбежал к Билли Мэддену и потянул его за рукав куртки. Мэдден обернулся. Джеймс ему что-то подал. Подбежав ближе, Фиона увидела: это был пирожок с мясом. Второй пирожок Джеймс протянул Питеру. – С Рождеством! – весело сказал Джеймс. Мэдден, держа пирожок, присел на корточки. Его лицо почему-то побледнело, словно он увидел призрака. Фиона смотрела, как он взял Джеймса за руку. – Уильям? Сынок, это ты? Голос Мэддена звучал мучительно и натужно. Округлившиеся глаза на побледневшем лице так и буравили Джеймса. Это пугало малыша. – Отпустите меня, – запищал Джеймс, пытаясь выдернуть ручонку. – Отпустите ребенка! – подбежав к ним, потребовала запыхавшаяся Фиона. – Немедленно! Словно опомнившись, Мэдден разжал руку и посмотрел на Фиону. – Я… простите, мэм, – смущенно пробормотал он. – Я не собирался пугать мальца. Да и вас тоже. Он… понимаете… задал он мне встряску. Ваш мальчишка – вылитый мой старший сын Уильям, когда он был маленьким. Ну как две капли воды. Я сам оторопел. – Мэдден сглотнул. – Убили моего Уильяма, мэм. Во Франции. В прошлом году. – Примите мои соболезнования, – сказала Фиона. – Смотрю, вы гуляете с Питером. Не станем вам мешать. Идем, Джеймс. Джеймс взял Фиону за руку, и они вдвоем пошли к кухонной двери. Фиона чувствовала, что Мэдден смотрит им вслед. – Ма, что там было? – спросила Кейти, когда Фиона вернулась на кухню, загнав туда Джеймса. Не отвечая дочери, Фиона попросила Джеймса: – Дорогой, сбегай в гостиную, посмотри, как твой брат украшает елку. Сбегаешь? Покладистый Джеймс с тоской посмотрел на оставшиеся пирожки и выбежал в коридор. – Сама хотела бы понять, – призналась Фиона, когда они остались втроем. – Но я не хочу, чтобы Джеймс снова приближался к этому человеку. Миссис Калверт, если Джеймс снова придет на кухню, проследите за ним. Не давайте ему выбегать наружу. Фиону охватил непонятный страх за малыша. – Я присмотрю за ним, – пообещала повариха. – А вам, миссис Бристоу, нечего бояться Билли Мэддена. Он сюда приезжает уже в четвертый раз. И всегда ведет себя как настоящий джентльмен. Фиона кивнула. Она взяла оставленные на подоконнике блюда. «Что ты глупости придумываешь?» – мысленно отчитала она себя. И тем не менее, прежде чем вернуться в гостиную, она задвинула тяжелый засов на кухонной двери. Глава 101 – Вы никак настроены шутить, мистер Симмондс? – прорычал адмирал Харрис из недр своего кабинета. Дверь туда была открыта, и Шейми, сидя в приемной, слышал каждое слово. – Я сейчас ломаю голову над тем, как бы быстрее перебросить из Средиземного моря в Атлантику четыре эсминца, три канонерки, восемь подводных лодок и двести матросов. Как видите, мне не до шуток. – Уверяю вас, сэр, у меня и в мыслях не было шутить, – ответил его секретарь Симмондс. Шейми, одетый в армейскую форму, которую ему одолжили солдаты, спасшие его и остальных военнопленных, всего несколько минут назад переступил порог штаба Королевского ВМФ в Хайфе и едва успел рассказать мистеру Симмондсу об обстоятельствах своего спасения. – Меня, мистер Симмондс, интересует только одно: каким образом это произошло? Как вообще их нашли? – Не знаю, сэр. Полагаю, это заслуга одного из армейских подразделений, расквартированных к западу от Хамы. Может, капитан Финнеган лучше сам обо всем вам расскажет? – Где он сейчас? – В приемной, сэр. – Так ведите его сюда, черт побери! Мистер Симмондс высунул голову из кабинета и кивком позвал Шейми. Шейми медленно, нетвердой походкой вошел в кабинет адмирала Харриса и, как положено, отсалютовал. Адмирал смотрел на него во все глаза, потом ответил на приветствие. – Будь я проклят! – пробормотал он и уже громче добавил: – Располагайтесь, дружище! Где вас черти носили? – Это долгая история, сэр. Прежде чем я расскажу ее, хочу сообщить, что старшина-рулевой Эллис и гардемарин Бенджамин также живы, хотя и не совсем здоровы. Как только они окрепнут, сразу отправятся из Хамы в Дамаск. Позвольте узнать, сэр, известно ли вам что-нибудь о других выживших с «Эксетера»? – Увы, нет. Вы, Эллис и Бенджамин – единственные, о ком я услышал, и то от вас.