– Она очень красивая и добрая. Тебе повезло, – сказала Уилла, устало опускаясь на мягкий стул. – Да, повезло, – согласился Шейми. – Рада за тебя, – не поднимая глаз, произнесла Уилла. – Рада, что ты нашел такую удивительную женщину. – Ты рада? – переспросил он. Шейми совсем не хотел этого говорить. Вопрос вылетел сам собой. Уилла подняла глаза. Лицо у нее было страдальческим. Все обещания, какие Шейми давал себе мгновение назад, затерялись в вихре эмоций. – Почему? – спросил он. – Почему ты… Он не договорил. В гостиную вошли люди из похоронной конторы. Извинившись, они стали закрывать гроб. Следом появилась Дженни: – Ваш чай, мисс Олден. – Она поставила на столик чашку с блюдцем и рядом положила салфетку. Шейми отвернулся от Уиллы. Дженни сделала вид, что с интересом рассматривает старые морские реликвии. «Что я делаю? – мысленно спрашивал он себя. – Я позволяю чувствам брать верх над моими принципами. Прекрати немедленно. Это полнейшее безумие». – Спасибо, – услышал он слова Уиллы, обращенные к Дженни. – Наверное, мне нужно не только протереть лицо салфеткой. Прежде чем ехать в аббатство, надо переодеться. Столько времени не снимала эту одежду. – Путешествие было очень утомительным? – спросила Дженни. – Да, и вдобавок очень длинным. – Вы намерены сразу вернуться обратно или какое-то время побудете в Лондоне? Шейми закрыл глаза, умоляя Уиллу сказать, что завтра же она отправится в обратный путь. Так будет лучше для него и остальных. – Не знаю. Я даже не думала об этом, – ответила Уилла, и в ее голосе Шейми почувствовал усталость. – Я так спешно отправилась сюда. Думаю, что проведу здесь несколько недель. Может, месяц или два. Надо подзаработать денег на обратный путь. Я почти все истратила. – Возможно, мы сумеем вам помочь, – сказала Дженни. – С деньгами на обратный путь. Шейми, дорогой, мы ведь сможем? Шейми с молниеносной быстротой уловил скрытый смысл в словах Дженни. Ох, Дженни! – подумал он. Ты добрая и отзывчивая, но дурой тебя никак не назовешь. А он-то считал, что она видит в людях только хорошее и потому столь благосклонно ведет себя с соперницей. Как же он ошибался! Дженни прекрасно поняла, что́ происходило между ним и Уиллой, однако повела себя тактично и великодушно. Удивительная женщина, достойная восхищения. Шейми вновь пообещал себе никогда и ничем не доставлять ей огорчений. – Конечно, Дженни, – ответил он. Он с готовностью оплатит Уилле весь обратный путь. Первым классом, если она пожелает. Он не поскупится, только бы она поскорее уехала и оставила его в покое. Только бы забыть, как он держал ее в объятиях, забыть ее запах и голос. Уилла не должна мешать его нынешней жизни с Дженни и их будущим ребенком. – Спасибо вам обоим за доброту, но в этом нет необходимости, – ответила Уилла. – Я намерена издать альбом своих фотографий. Королевское географическое общество поможет мне в этом. Целый альбом, посвященный Эвересту. Я привезла все снимки. Вскоре я передам им и все материалы. Надеюсь, сэр Клементс заплатит мне авансом. Я также выступлю в КГО с лекцией об Эвересте. – Она устало улыбнулась. – Разумеется, платной. Я привезла еще и карты. Не рискнула оставлять их в Ронгбуке. За время моего отсутствия их вполне могли бы похитить. В дверь просунулась голова Альби. – Катафалк отъезжает, – сообщил он. – Уилла, мама просит тебя поехать с нами. Он снова исчез. – Переодевания не получится, – вздохнула Уилла. Она встала, поочередно посмотрев на Шейми и Дженни. Воцарилось тягостное молчание. Шейми отчаянно захотелось оказаться в аббатстве, где уже не будет никаких разговоров, где Уилла будет сидеть с матерью и братом, а он – далеко от нее, со своей Дженни. – Еще раз спасибо вам обоим за доброту, – с заметной неловкостью произнесла Уилла. – Вы ведь придете в КГО на мою лекцию? Пообещайте, что придете. Дженни приветливо ей улыбнулась и сказала, что они непременно постараются быть. Потом ушла за пальто. Уилла направилась к двери. Шейми последовал за ней. Прежде чем выйти, она обернулась, коснувшись его руки: – Шейми, погоди. Насчет того, что случилось… я… Прости, я не хотела… На этот раз Шейми владел собой. Он вежливо улыбнулся: – Уилла, не надо об этом. Незачем. Еще раз прими мои соболезнования. Я очень сочувствую твоей потере… И своей, – вздохнув, добавил он. Глава 25 Время близилось к полуночи. Джо Бристоу не покидал здание палаты общин, продолжая работать в своем кабинете, где находился с трех часов дня. Он устал и хотел поскорее вернуться домой, к жене, и лечь спать. Но покинуть кабинет Джо не мог, поскольку напротив него сидел Джордж Бёрджесс, пил его виски и говорил о самолетах. Бо́льшая часть Лондона уже спала, однако сэру Джорджу было не до сна. Он тоже припозднился сегодня, подбирая цифры и факты к завтрашней речи в палате общин. Речь касалась необходимости передачи воздушного подразделения под эгиду Адмиралтейства как ведомства Королевских военно-морских сил. Сначала Черчилль со своими лодками, думал Джо. Теперь сэр Джордж со своими аэропланами. Каждый день раздавались все новые призывы к увеличению военных расходов. Обычно их подстегивало какое-нибудь недавнее дерзкое заявление кайзера, очередной военный корабль, спущенный в Германии на воду, или парад кайзеровских войск. – Старина, вы просто не представляете себе, что́ такое самолет, – говорил Бёрджесс. – Скорость и маневренность не имеют равных. Пилот летит себе в облаках и преспокойно видит все расположение вражеского лагеря: сколько там солдат и пушек. Возможности воздушной разведки просто беспрецедентны, не говоря уже о преимуществах нанесения ударов с воздуха. Джо, я возьму вас с собой в полет. Я целыми днями могу говорить о самолетах, но вы должны собственными глазами увидеть возможности военного аэроплана. – Ловлю вас на слове, Джордж, – сказал Джо. – Давайте полетаем над Хакни. Я покажу вам, где планирую построить новую школу. – Внесу вас в свой список, – продолжал Бёрджесс, игнорируя язвительные нотки в тоне Джо. – Во время августовских каникул мы отправимся в Истчерч, в летную школу военно-морского флота. Я прокачу вас на «сопвиче», и полет вас убедит. Пока авиация находится в младенческом состоянии, но время заставляет ее быстро взрослеть. Сейчас мы располагаем лишь сорока аэропланами, пятьюдесятью гидропланами и примерно сотней летчиков. Нам нужно больше машин и умеющих на них летать. Мы и так отстаем. Итальянцы, греки, болгары и даже американцы значительно опередили нас по развитию военного самолетостроения, и… Слова Бёрджесса были прерваны настойчивым стуком в дверь кабинета Джо. – Неужели весь город страдает бессонницей? – проворчал Джо. – Войдите! – Сэр Джордж? Слава Богу, я вас нашел! Здравствуйте, мистер Бристоу. Перед ними стоял всклокоченный, запыхавшийся Альби Олден. Путь сюда он явно проделал бегом. – Что еще случилось? – спросил Бёрджесс. Альби глотал воздух, восстанавливая сбившееся дыхание. – Кое-что, насторожившее известное вам Бюро, – сказал он, неуверенно поглядывая на Джо. – Говорите прямо, – нетерпеливо потребовал Бёрджесс. – Джо Бристоу предан своей стране и королю. – Этим вечером мы почти арестовали двух германских шпионов. – Почти? Что значит ваше «почти»? – Присядь, Альби, – предложил Джо, пододвигая ему стакан с виски. Альби плюхнулся на стул рядом с Бёрджессом, залпом проглотил виски, вытер рот тыльной стороной ладони и продолжил рассказ: – Четыре дня назад, благодаря нашим расшифровщикам, а также сведениям, полученным от платного осведомителя, мы вышли на след некоего Бауэра. Иоганна Бауэра, работающего на «Фэрфилдсе». Бёрджесс, который до сих пор слушал рассказ Альби, недоверчиво покачивая головой, выругался. Джо сразу понял почему. «Фэрфилдс» – верфи в Шотландии, на реке Клайд, где строили корабли для военно-морского флота. – Иоганн Бауэр? – загремел Бёрджесс. – Да от таких имени и фамилии за милю разит Германией! Как от слова sauerkraut[8]. Спрашивается, как человека с такими именем и фамилией взяли на работу в «Фэрфилдс»? – Он превратился в Джона Баумена, – ответил Альби. – У него были все необходимые документы. Поддельное свидетельство о рождении, выданное одной из эдинбургских больниц. Поддельный школьный аттестат. Характеристика из фирмы, торгующей скобяными товарами. Никто ничего не заподозрил. – Но его голос, – возразил Бёрджесс. – Акцент сразу бы его выдал. Альби покачал головой: – То-то и оно, что у него безупречный шотландский акцент. Точнее… был. – Что произошло? – спросил Джо, налив Альби вторую порцию виски. – Как я уже говорил, мы вышли на след Бауэра, но арестовывать его не стали. Решили понаблюдать за ним несколько дней – не наведет ли он нас еще на кого-нибудь. Думаю, он почувствовал, что за ним следят, поскольку вчера вечером покинул Гован и поездом отправился в Лондон. Естественно, за ним следил наш человек из Бюро. Сойдя с поезда, Бауэр поехал в Восточный Лондон, в паб «Нищий слепец». – Знаю я этот паб, – сказал Джо. – Он находится в Уайтчепеле. Альби кивнул: – Там он встретился с другим немецким шпионом – Эрнстом Хоффманом, выдающим себя за Сэма Хатчинса. Они поужинали, затем пошли в меблированные комнаты «Даффинс». Наш человек не упускал их из виду. Эта парочка поднялась в комнату, которую снимает некто Питер Стайлс. Наш человек – его фамилия Хаммонд – решил, что пора действовать. Он обратился в полицию и вместе с пятью полицейскими вернулся в заведение. Хаммонд постучался в дверь комнаты, где находились Бауэр и Хоффман. Услышав вопрос: «Кто там?» – ответил, что полиция. Тот же голос ответил: «Сейчас открою, только брюки надену». Альби глотнул виски и продолжил: – Вслед за этим прогремели два выстрела. Полицейские взломали дверь, но было слишком поздно. Ворвавшись в комнату, они увидели валявшихся на полу Бауэра и Хоффмана. Оба были мертвы. Мансардное окно – нараспашку. Наверняка Стайлс их застрелил, после чего выбрался из окна на крышу и сбежал. Хаммонд сразу же кинулся к камину, где горели бумаги. Возможно, Стайлс подозревал, что его могут арестовать, и поспешил избавиться от улик. Несколько бумаг Хаммонду удалось вытащить из огня. – Что за бумаги? – мрачно спросил Бёрджесс. – Чертежи.