А может, так и надо. Нельзя выбирать вечно. Она не одна. Теперь у нее есть он! Когда-то им помешал здесь Вано. Теперь никто их не сдерживает, ни Вано, ни отношения врача с пациентом. Они друзья. Они парень и девушка. Они пара. Он долго и бережно гладил ее, а овладел быстро, грубо и больно. В решающий момент она не сдержала эмоций и закричала во все горло. Еще подумала: вот бы записать это вопль. Она не сможет его повторить просто так. Глава 46 Любой гроб некрасив. Гроб для девушки отвратителен. Опускать подругу в грязную яму — заново переживать ее смерть. Только не это! Белую урну, украшенную позолоченными завитушками, с прахом Полины Ветровой Аня прижала к груди и пронесла от ворот кладбища к стене колумбария. На ней был кремовый брючный костюм, новый и стильный — Полина приготовила его к дню рождения лучшей подруги, но не успела подарить Ане. Ноту сопровождал Юра Лагушкин в голубых джинсах и бежевой курточке. Нота запретила ему траурный вид. В черном на похороны пришла Настя Руденко. Черный платок, завязанный сзади, наполовину скрывал ее лицо. После смерти Наташи Рыжиковой Настя ушла в себя, стала немногословной, словно пряталась от грубого мира. Вместе с Настей на кладбище явился Костя Круглов — вызывающая выходка. Диджей Ринг оставался подозреваемым в убийствах клубных девушек, но задавать вопросы и ругаться сегодня не хотелось. Траурная процессия подошла к стене колумбария. Помолчали. Кладбищенская тишина была насыщена стрекотом кузнечиков, голосами птиц, трепетом листвы и напевным басом батюшки, отпевающим покойника в привратной часовне. — Прощай, Полинка, — прошептала Аня и поставила урну с прахом в подготовленную нишу. Юра включил плейер. Зазвучала песня «Крылатые качели» в исполнении детского хора. Аня слушала звонкие голоса и вспоминала лучшие моменты детства. Все они были связаны с Полиной. Они вместе мечтали и строили планы. Смерть разрушила всё. Теперь «нам расти еще расти» и «радости впереди» уже не будет. Песня закончилась. Работник кладбища выждал паузу и закрыл ячейку с урной каменной плитой. Большую часть черного квадрата занимала светлая фотография — Полина улыбалась с лукавой обворожительностью. Такой она и останется в памяти Ани. Ниже было выгравировано имя и даты жизни. Полина Ветрова успела прожить девятнадцать лет. Всю жизнь она провела в интернате, где не могла уединиться. И здесь, в стене колумбария, она останется в плотном окружении умерших душ. Положить цветы было некуда, букеты опустили в основание колумбария. Ринг ухитрился воткнуть две гвоздики в щель над плитой и сжал плечо Ноты. — Соболезную. Полина была классной. Нота отдернула руку, полыхнула взглядом: — Что ты делал, когда ушел из клуба? Оба поняли, о каком вечере идет речь. — Радовался, — ответил диджей. В глазах Ноты блеснула ярость. Вспылить она не успела, Ринг объяснил с ухмылкой: — В тот вечер меня пригласили на фестиваль «Люди будущего». А ты о чем подумала? Так и хотелось расцарапать самодовольную рожу. Вмешался Юра: — Круглов, держись от нее подальше! — Диджея Ноту с фестивалем прокатили? Двойной траур, — продолжал глумиться Ринг. Нота окончательно убедилась, ради чего ее завистник и конкурент пожаловал на кладбище. Лагушкин отпихнул ухмыляющегося Ринга. Тот не сопротивлялся: — Но-но! Я, вообще-то, здесь с Настей. Не будем мешать вашей скорби. Диджей Ринг сжал локоть Насти Руденко. Девушка потупила взор и покорно пошла с ним. Нота выдернула и отшвырнула гвоздики, оставленные Рингом. — А от меня можно? — спросил знакомый голос. К колумбарию подошел Денис Ракитин, вставил над портретом Полины цветы вместо выброшенных, выразил соболезнования: — Полина Ветрова светлая девушка. Я очень сожалею. — Лучше бы убийцу искал! — отрезала Нота. — Я раньше вас пришел. Бродил между могилами, присматривался. — Следили? — догадался Лагушкин. — Убийцы часто наблюдают за похоронами своих жертв. — Ринг не прятался, — резко ответила Нота. Оперативник признался: — Мы допросили Круглова. Прямых доказательств против него нет. — И кто тогда? — На пальце Ветровой был перстень Казбека. Печатку опознала не только ты, но и работники его клуба. Это знак. Угроза. — В смысле? Угроза кому? — Об этом я и хотел с тобой поговорить. — Здесь и сейчас? — изумилась Нота. — Откладывать нельзя. Убита не просто твоя знакомая, а ближайшая подруга. И про костяшку номер четырнадцать нельзя забывать. Осталась последняя пятнадцатая. Клубный маньяк движется к финалу смертельной игры. — К какому финалу? — Я рад бы ошибиться, но… — Ракитин тяжело вздохнул. — Пришла твоя очередь, Нота. — И вы так спокойно об этом говорите! — возмутился Юра. — Когда милиция поймает маньяка! — Мы работаем. Но Казбек осторожен, залег на дно. — Пока вы топчетесь на месте, Нота боится выйти из дома. Диджей отказалась от выступлений в клубах. Дайте ей охрану. — По мнению начальства оснований недостаточно. — Типа, когда убьют, обращайтесь? — Извини. Я бы сам помогал. Но помните, что случилось. — И черт с вами! Я всегда рядом с Нотой. Но боюсь, что не справлюсь с Казбеком. — Всегда рядом? — Ракитин особым взглядом посмотрел на пару, словно ревновал. Юра подтвердил его догадку, обнял девушку: — Ей опасно быть одной. Нота мягко отстранилась и спросила оперативника: — Вы нашли жертву номер двенадцать? — Нет. А еще нет фишек с цифрами один и два. Как говорит психолог, первая жертва маньяка всегда личная и может вывести на убийцу. — То есть, если найти первую жертву, не будет пятнадцатой? — Я просмотрел все нераскрытые убийства за десять лет. Ничего похожего, пятнашек раньше не находили. — У Вано пятнашку тоже не нашли. Не думали, что это убийство. Нота пошла к выходу. Задумавшийся над ее словами Ракитин плелся следом. Лагушкин отстал от девушки, чтобы переговорить с оперативником. — Давайте по чесноку. Вы простите себя, если пятнадцатая костяшка окажется в трусах Диджея Ноты? — Самородова не работает в ночных клубах. Опасность не велика. — Если бы. Диджея Ноту пригласили на летний фестиваль под открытым небом. Самый престижный. До похорон я решил не говорить ей об этом, но сегодня сказать должен.