Шахмар поднял когтистую, покрытую чешуей руку и поднес к щеке Сорэйи, не трогая ее. Сорэйя застыла в силу выработанной годами привычки замирать, когда кто-то стоял рядом. Она заглянула ему в глаза, пытаясь найти в них человека, которого знала. Однако в ответ на нее смотрели желтые глаза с вертикальными зрачками. Глаза змеи. – Храбрая, непреклонная Сорэйя, – обратился он к ней на удивление теплым голосом. – Ты мне нравишься даже больше, чем я ожидал. Он отвел руку от ее лица. Сорэйя поборола непроизвольное разочарование, все еще желая прикосновений, пусть и от чудовища. – Мне нужно заняться делами, – продолжил он, отворачиваясь. – Не лезь и останешься невредимой. Прежде чем к Сорэйе вернулся дар речи, Шахмар покинул храм огня. Он расправил крылья, каждое из которых было размером с человека, и взлетел. Сорэйя наконец пришла в себя и выбежала наружу, глядя на летящего Шахмара. Он завис перед солнцем, закрыв его крыльями, и на дворец пала его тень. Сорэйя смотрела на него со смесью ужаса и благоговения. Она гадала, как могло столь грозное создание скрывать себя в человеческом обличье, как могло обвести ее вокруг пальца… И тут раздались первые крики. Казалось, что они доносятся сразу отовсюду, обдавая волнами ужаса со всех сторон. Вскоре Сорэйя поняла, почему ей так казалось. С холма ей открывалась северо-западная четверть города. Сорэйя увидела, что в земле принялись появляться трещины, и из них на улицы города повалили дивы. Люди бежали во все стороны и кричали посреди этого адского землетрясения, стараясь не быть затоптанными или раздавленными падающими с перевернутых зданий обломками. «Он обещал показать мне город при свете дня», – вспомнила Сорэйя. Но останется ли от города хоть что-то? Сначала ужас парализовал Сорэйю, но теперь она пришла в себя и побежала. Она спустилась с холма и обогнула дворец, направляясь к ближайшему источнику криков – к свадебной церемонии. Туда, где все самые влиятельные люди Аташара собрались вместе подобно стаду овец. Правда об Азэде настолько поразила ее, что она позабыла о причине, по которой сегодня смогла оказаться в храме. «Он вынудил меня затушить огонь», – подумала Сорэйя. И неважно, что она добровольно залила огонь водой, что это она убедила его пойти с ней. На самом деле он методично подводил ее к этому. Шахмар ждал, пока Сорэйя не найдет перо, чтобы он мог нанести удар. А теперь вся семья Сорэйи, вся ее страна были в опасности. И все по ее вине, из-за того, что она подумала о себе единственный раз в жизни. Сорэйя бежала, выбиваясь из сил, и все же успевала размышлять над тем, какой от нее будет прок: ведь она лишилась своего единственного оружия. Все, что было ей под силу, – предупредить людей об опасности уже разыгрывающейся трагедии. Будто бы подчеркивая ее переживания, на нее упала тень. Сорэйе не было нужды поднимать глаза. Она знала, что ее отбрасывает парящий в небесах Шахмар, кружащий над дворцом, что стервятник над дахмой. Она внезапно осознала, что он отдавал приказы дивам. Он специально взмыл в воздух, чтобы прочие дивы видели его и знали, когда атаковать. Но как они смогли организовать нападение из-под земли? И тут она поняла, что сама поведала о том, как это сделать. «Раньше туннели проходили под всем городом», – наивно сказала она Азэду около месяца назад. Либо он знал об этом еще со дня своего правления, либо она рассказала ему, как проникнуть в город. Шахмар все очень точно спланировал, и в центре его замысла была Сорэйя и уверенность в том, что она раз за разом будет принимать неверные решения. Он превратил ее в изменницу, а она и не заметила. Сорэйя стремглав пронеслась через фруктовый сад, граничащий с главным, и остановилась перевести дыхание и оценить масштаб устроенной ей трагедии. Казалось, что сад поглотил хаос. Сад был обезображен большими ямами, в которых раньше начинались ручьи. Теперь из этих расширенных туннелей и пробоин в дворцовых стенах валили дивы. Уставленные едой столы были перевернуты и валялись где попало. Тут и там виднелись вырванные с корнем деревья, с которых свисали ковры. Поддавшиеся панике гости бегали по саду, однако не могли выбежать из него – везде их встречали дивы. Несмотря на встречи с Парвуанэ, Сорэйя оказалась не готова к зрелищу, которое представляло собой нападение дивов: никто из них не был пэри́к, в целом похожих на людей. Нападающие напоминали зверей и походили на виденные ей в книгах рисунки. Все они были разномастны и ужасны. Одни были покрыты чешуей и имели клыки на манер Шахмара. У других торчали длинные бивни, а покрыты они были мехом. Некоторые из них были размером с человека, но многие возвышались над гостями, словно гиганты. У нескольких были крылья сродни шахмаровским: такие дивы парили в небе либо лезли по дворцовым стенам и бросали вниз камни, перекрывая проход паникующим гостям. Сорэйя пробежала вглубь сада, пытаясь не обращать внимания на раздавленные и переломанные тела убитых солдат и дворцовых стражей. У них были проломлены черепа, поломаны руки и ноги, из-под кожи торчали голые кости. Тела их были растерзаны, заливая траву красной кровью. Мимо нее пробегали пытающиеся спастись люди, напоминая Сорэйе о ее поступке и цене, которую она уплатила за то, чтобы стоять посреди толпы и не быть ни для кого угрозой. До нее донеслись звуки сражения. Сорэйя обернулась и увидела одного из уцелевших солдат, атакующего с мечом в руке покрытого мехом и оскалившегося клыками дива. Сначала он стоял к ней спиной, но потом она мельком увидела его в профиль. Сорэйя резко вдохнула, узнав его. Рамин. Он бросился на дива с разъяренным и сосредоточенным лицом, но тот с легкостью отразил его меч и выбил его у Рамина из рук большой доской, оторванной от банкетного стола. Оставшийся без оружия, не облаченный в доспехи, Рамин отступил и принялся искать, чем заменить меч. Тогда-то он и заметил Сорэйю. Пока Рамин с удивлением смотрел на нее, див ударил его когтями в бок. Сорэйя прикрыла рот руками, сдерживая крик: Рамин рухнул на землю, истекая кровью. Сорэйя отвернулась, не считая, что вправе смотреть ему в глаза перед смертью. Разве не думала она о том, чтобы убить его, не далее как неделю назад? Разве не была повинна в его смерти сегодня? Ни он, ни любой другой азатан не погиб бы так просто в настоящем сражении. Однако сегодня они были в меньшинстве, без доспехов и не готовы. Дивы же действовали слаженно. Сорэйя вспомнила рассказ Соруша о недавних нападениях дивов, напоминавших тренировки перед чем-то большим. Через пелену вины и страха прорезалось воспоминание, и Сорэйя стала замечать, что творящийся вокруг хаос вовсе не был хаосом. Она достаточно знала о дивах, чтобы понимать, что их главной целью были разрушение и бойня, однако в большинстве своем среди погибших оказались лишь солдаты и стражники. Никто из дивов не старался проникнуть во дворец, хотя кое-кто все еще ползал по земле и стенам. Несколько дивов баррикадировали вход. Сорэйя посмотрела на дива с рогом и кожными складками, будто у носорога, который схватил престарелого мужчину, старавшегося пробраться внутрь. Однако див всего лишь заставил его встать вместе с другими людьми, за которыми зорким взглядом присматривал другой див. Более того, дивы собирали гостей в небольшие группы по всему саду, не давая им сбежать, но и не причиняя им вреда. Тут Сорэйя поняла, почему до сих пор никто из атакующих не обратил на нее внимания: она не пыталась сбежать или сражаться, а потому они просто игнорировали ее. Стороживший людей у ведущих к дворцу ступеней див сдвинулся в сторону, и Сорэйя увидела искривленное отчаянием лицо матери. От самообладания Таминэ не осталось и следа. Не раздумывая, Сорэйя побежала к ней, надеясь на успокоение, или прощение, или хотя бы просто то, что она не была повинна в смерти всей своей семьи. Добежав до ведущей ко дворцу лестницы, она запуталась в платье и упала, опершись на ладони и колени прямо перед матерью. Сорэйе показалось, что это очень подходящая для раскаяния поза. – Сорэйя? Что ты здесь делаешь? Тебя не должно здесь быть! – пронзительно прокричала полным паники и смятения голосом Таминэ. Сорэйя подняла глаза на мать. Ее фиолетовое шелковое платье было порвано, жемчуг запутался в сплетенных в сложные косы волосах, а лицо опухло от слез. Сорэйе всегда было интересно, может ли ее мать выглядеть разбитой. Теперь же ей хотелось забыть увиденное. – Знаю, матушка, – ответила Сорэйя, протягивая к матери руку. – Мне так жаль. Впервые в осознанном возрасте Сорэйя дотронулась до рук матери, сжимая их так, будто одного этого было достаточно, чтобы все объяснить. Таминэ не стала выдергивать рук из хватки Сорэйи. Вместо этого она крепко их сжала, будто только и ждала такой возможности. Сначала она даже не заметила, что чего-то не хватает. Но затем Таминэ поняла, что на Сорэйе нет перчаток, и осознала, что дочь ее более не ядовита. – О нет, – выдохнула Таминэ будто на предсмертном одре. Она оторвала взгляд от гладкой, непокрытой кожи рук Сорэйи и посмотрела ей в глаза. – Сорэйя, что ты натворила? Эти слова отдались в голове Сорэйи звоном. Подобно эху они вторили ее собственным метаниям. Метаниям, разрывавшим Сорэйю с ее первого поцелуя и момента, когда она увидела являвшееся ей в ночных кошмарах существо. Но прежде, чем она успела ответить, кто-то схватил ее за руку и поднял над землей. Над ней склонился див, изо рта у которого торчал длинный бивень. – Что-то я тебя не припоминаю, – прорычал он. – Ты не сможешь мне навредить, – сказала Сорэйя голосом, который прозвучал намного увереннее, чем она себя чувствовала. Она только о том и думала, что будь она все еще проклята, див бы уже умер. – Я могу убить тебя. Могу… – обратился к ней див, сощурившись. Но прежде, чем он успел завершить свою угрозу, на них вновь упала тень. Все присутствующие подняли головы и увидели силуэт спускающегося крылатого существа. Шахмар приземлился на верхней площадке ведущей во дворец лестницы. Он стоял с распахнутыми крыльями, а позади него виднелся входной айван. Он все еще был одет как Азэд. Красный мундир и штаны казались насмешкой над людьми. Он принялся спускаться по ступеням, и все находившиеся в саду стихли. Шахмар встал перед дивом, державшим Сорэйю за руку. – Дотронешься или хотя бы пригрозишь ей еще раз, и я собственноручно вырву твой бивень, – сказал он тихим спокойным голосом. Див тут же отпустил руку Сорэйи. Шахмар повернулся к Сорэйе и посмотрел ей в глаза. Затем, к ее удивлению, он перевел взгляд и посмотрел на что-то у нее за спиной. Повернувшись, Сорэйя увидела стоявшую рядом с ней побледневшую мать. Таминэ смотрела ему в глаза. По ее взгляду было ясно, что они уже встречались. Но прежде, чем Сорэйя успела осознать произошедшее, Шахмар отвернулся и встал посреди толпы. Оказалось, что дивы располагали кучки схваченных людей так, чтобы все они смотрели на Шахмара. Он стоял на затоптанном ковре, на котором должны были сидеть жених и невеста. – Вам известно, кто я такой, – проревел он глубоким зычным голосом, обращаясь к толпе, разведя в стороны руки и крылья. – Многие из вас считали меня мертвым или же детской страшилкой. Однако сказание о Шахмаре – чистая правда. Теперь же я вернулся, чтобы вернуть себе власть, вырвав ее из рук династии, узурпировавшей ее много лет тому назад. Среди вас находится потомок этой династии. Выведите его ко мне. Толпа засуетилась: все искали шаха. Сорэйя с облегчением выдохнула: раз Шахмар желал увидеть Соруша, значит, он все еще жив. – Сюда, уважаемый шахрияр, – сказал один из дивов, стоявший рядом с кипарисами. Сорэйя осознала, что этот див охранял оставшихся в живых покалеченных царских гвардейцев. Они приготовились к бою. Но прежде, чем сражение успело начаться, из их рядов вышел человек. Сорэйя узнала его, но он все же казался ей незнакомым. Она узнала его красивое юношеское лицо, однако сейчас оно было осунувшимся и пепельно-бледным. Пока он подходил к центру сада, Сорэйя узнала его исполненную достоинства походку, однако теперь он казался маленьким, поблекшим. Это впечатление становилось тем сильнее, чем ближе он подходил к внушающему трепет своими размерами Шахмару. – Соруш, молодой шах, – обратился к нему Шахмар, обходя его. – Ты носишь принадлежащую мне корону. Живешь в моем замке. Пользуешься моим титулом. – Ты потерял право на трон, – ответил Соруш, покачав головой. – Эти вещи более тебе не принадлежат. Шахмар остановился и навис над Сорушем, но тот не обратил на него внимания и продолжал смотреть перед собой. – Неужели? – прошипел Шахмар. – И все же именно ты приветствовал меня в своем доме. Ты назвал меня своим другом и поблагодарил за спасение твоей жизни. Поддерживаемый Сорушем ореол царственности начал развеиваться. Непонимающе хмурясь, он поднял глаза на Шахмара. Тут он все понял. – Азэд? Шахмар положил руку на грудь и опустил голову в поклоне, насмехаясь над Сорушем. – Сегодня ты помог мне одержать победу, – сказал Шахмар и повысил голос, чтобы все собравшиеся его слышали. – Прямо сейчас армия дивов атакует город. Они не остановятся до тех пор, пока не уничтожат все твое царство. Или пока я не прикажу им. Шахмар сделал паузу. Отовсюду раздавался шепот. Люди поднимали головы и замечали клубы дыма, поднимающиеся по всему городу. Соруш сжал зубы, стараясь сохранить спокойствие. – Должно быть, вы обратили внимание на то, что дивы слушаются моих приказов, – продолжил Шахмар, обращаясь скорее к толпе, нежели к шаху. – За годы изгнания я нашел способ объяснить им, что значит единство под предводительством царя. Объяснил, что значит следовать за идеей. Моей идеей. Поверь, на этот раз Симург не спасет тебя. Лишь я способен прекратить насилие. Я могу вернуть вам жизнь, полную роскоши и влияния. Но для этого вы должны признать меня своим новым шахом. Шахмар знал, когда следует говорить, а когда – дать тишине повиснуть в воздухе, чтобы все присутствующие усвоили значение произнесенных им слов. А ведь на свадьбу шаха собрались люди далеко не простые: это были съехавшиеся со всей страны бозорганы и сатрапы. Те, кто избирал шаха и правил на местах от его имени. Потому-то Шахмар и приказал дивам не калечить и не убивать никого, кроме солдат: он не хотел разрушать Аташар. Он хотел им править. – Ну? – обратился Шахмар к Сорушу. – Ты готов сложить корону, чтобы защитить свой народ? Готов преклонить предо мной колени, умолять меня? Соруш поднял голову и посмотрел врагу в глаза. – Создатель защитит нас, – ответил он не так громко, как Шахмар, но уверенно. – Ты потерпишь неудачу. Шахмар не ответил. Он молча смотрел на Соруша, не двигаясь с места. Наконец, он грациозно повернул голову и посмотрел прямиком на Сорэйю. – Нет, – выдохнула она. Она не осознала, что произнесла это вслух, но понимание пришло к ней, когда мать обняла ее. Шахмар двинулся в направлении Сорэйи. – Ох, кажется, я все понял. Ты отказываешься сдаваться, считая, что имеешь защиту Симург. Чем ближе Шахмар подходил к Сорэйе, тем сильнее Таминэ обнимала ее. Он остановился прямо перед Сорэйей, неодобрительно покачивая головой. – Члены этой семьи так много лгут. Возможно, настало время раскрыть правду.