В качестве грандиозного финала я ударилась головой о камень, и у меня все поплыло перед глазами. Я вскрикнула от боли и наконец перестала катиться, остановившись на земле. Трясущейся рукой схватилась за голову: почувствовав липкую влагу, со всхлипом опустила руку. Голос Уолша звучал далеко и приглушенно. Я ничего не понимала. Что случилось? Где я? Как я сюда попала? Черт, точно, я же ударилась головой. О боже, мое плечо… Я сосредоточилась на голосе Уолша – на чем-то знакомом, что, как знала, означало для меня безопасность. Я лежала, чувствуя, как тело одолевает сонливость. Хрустнула ветка. В поле моего зрения появился огромный мужчина, способный посоперничать размерами с Юджином. Ему было около шестидесяти, он не носил рубашку, а его лицо и грудь были покрыты племенным боевым раскрасом. С шеи его свисало ожерелье из крошечных заостренных костей. Он наклонился и оглядел меня, нахмурившись. На мгновение я испугалась: кто это? Паладин? Я что, упала на их сторону? Я все еще не могла собраться с мыслями. Когда он присел и вгляделся в мое лицо, меня потрясла доброта, плещущаяся в его голубых глазах. Обладатель таких добрых глаз не мог мне навредить, правда? Он протянул руку и нащупал двумя пальцами мой пульс. Я почувствовала его запах. Волк. Доминантный. Магия? Удовлетворенный моим пульсом, он взял меня за здоровую правую руку и осмотрел кандалы. Потом наклонился и понюхал мое запястье, удивленно на меня взглянув. Глаза у него были цвета водопада. – Тебе стоит быть осторожнее, детеныш. Я видел, как Итаки обескровливают таких, как ты, меньше чем за минуту, – прошептал он, оглядываясь через плечо, как будто что-то услышал. Итаки? Обескровливают? Наверное, я заработала сотрясение, потому что понятия не имела, о чем он. Голос Уолша все еще звучал очень далеко – он кричал, чтобы этот мужчина оставил меня в покое. Я застонала, закрывая глаза. Мужчина слегка похлопал меня по лицу, заставив посмотреть на него. – Нельзя спать, – сказал он и посмотрел туда, откуда кричал Уолш. Я заскулила: адреналин схлынул, и на его место пришла острая боль по всему телу. – Больно… Он нахмурился и кивнул. Из сумки на поясе он достал маленький белый корень. – Жуй. Он сунул корень мне в рот, и я чуть не выплюнула его. Он был горький, как черт знает что, но через несколько мгновений я раскусила кору, и мой рот наполнился сладостью. Боль прошла вместе со спутанностью мыслей. О боже. Я упала. И очень серьезно упала. Последние несколько минут постепенно возвращались ко мне: я вспомнила, как сильно облажалась. – А ну отошел от нее живо! – закричал Уолш уже ближе. Мужчина печально посмотрел на Уолша, затем – на меня. – Глупые городские волки. Ты была с ними все это время? – проворчал он и начал разворачивать шкуру какого-то животного, которую достал из поясной сумки. Наклонившись надо мной, он укрыл меня шкурой, как одеялом, и только тогда я поняла, что меня всю трясет. Он снова взял меня за руку и осмотрел кандалы. – С этим ты не излечишься, – прорычал он, будто сердясь на что-то. Почему этот незнакомый лесной волк злился на тех, кто меня обидел? Я показала на него, наконец ощущая эффект от его обезболивающего корня. – Паладин? Наши взгляды встретились, и он кивнул. А потом его голова отлетела от тела. Меня охватил ужас. Я закричала. На меня брызнула кровь. Его голова упала рядом со мной, и тело начало заваливаться вперед. Уолш, видимо, уже превратился, потому что не звал меня больше по имени, а по-волчьи взвыл. Подняв взгляд на тень, нависшую надо мной, я увидела… не знаю, что это было. Остроухий фейри, пахнущий волком? Он был одет в такие же грубые самодельные одежды, как и добрый незнакомец, который мне помог, но выглядел гораздо опаснее. Его черные волосы до талии были заплетены в толстую косу, а сальное лицо усыпали оспины. Он пнул голову Паладина подальше и наклонился, чтобы понюхать мою шею. В этот момент я увидела еще дюжину людей за его спиной. Все они нехорошо усмехались и держали в руках длинные изогнутые клинки с зазубринами. Я закричала. Попыталась сдвинуться с места, но меня вновь прошила боль, и мир закружился. Глубоко вдохнув мой запах, он ухмыльнулся. – Ты пойдешь с нами, маленький демон. Затем ударил меня по виску тупым концом меча. Я провалилась в темноту. Глава 12 Когда я пришла в себя, не сразу поняла, что случилось. Я чувствовала запах горелого мяса и горько-сладкий привкус корня, который дал мне Паладин. Слово «боль» мало подходило, чтобы описать мои ощущения в полной мере: скорее, это походило на пытку. Болело абсолютно все. Моя кожа, мышцы, глаза, наверное, даже ресницы. Я не знала, осталась ли хоть какая-то часть моего тела, которая не болела. Затем смутными вспышками начали возвращаться воспоминания. Я упала. Довольно серьезно. Паладин пытался помочь мне, но… я едва подавила всхлип, вспомнив, как отлетела его голова. Сквозь закрытые веки я чувствовала мерцание света. Открыв глаза, прислушалась к голосам в комнате. В углу сидела женщина, а над ней стоял мужчина. Я находилась в какой-то хижине с бамбуковым полом и бамбуковыми стенами, грубо перевязанными стеблями. – Кожа слишком сильно повреждена из-за падения. Придется продавать ее частями, – сказала женщина, и к горлу у меня подкатила желчь. Мужчина зарычал: – Тогда мы сначала вылечим ее, чтобы набить цену. Женщина помолчала. – Тебе повезло, что демоница закована в кандалы. Иначе она разорвала бы тебя на части. Мужчина оскалился: – Так ты можешь исцелить ее или нет? Я дам тебе десять процентов от того, что мы получим за нее на рынке. Женщина вздохнула. – Так и быть. Но я хочу двадцать. Если полностью ее исцелить, за одну только кожу мы получим столько, что сможем оба досрочно уйти в отставку. Я прикусила язык, чтобы не закричать. Дернувшись, я поняла, что у меня связаны руки. По щеке скатилась слеза. Нет. Нет. Нет. – Я слышал, ведьмам больше нравятся кости, чем кожа, – сказал мужчина. Женщина фыркнула: – Я занимаюсь этим уже больше пятидесяти лет. Поверь мне, освежеванная демоница стоит меньше, чем целая. Освежеванная. Демоница. Демоница? Вот тогда я закричала. Если меня собирались освежевать заживо, я совершенно точно собиралась сопротивляться. Кроме того, я знала: если сейчас не закричу, то сойду с ума.