— Совершенно верно. — И отчего же она умерла? — От почти полной потери крови, — твердо заявил сэр Валентайн. — Но как? — удивился Алисдэйр. — Ведь у нее сломана шея! Зачем тогда… — …он сделал это? — закончил за него Аттвуд. — Вопросов еще предостаточно, мой мальчик. И нам предстоит с вами найти ответы на них. — Я вижу, однако, что кое-какие выводы вы уже сделали, — подал голос молчавший до этой минуты доктор Янг. — Поделитесь же ими. — С превеликим удовольствием. Подойдите поближе. Вот сюда. Взгляните, — и профессор, вновь взяв пинцет в руки, указал им на паховую часть живота. — Я внимательно осмотрел эту область брюшной полости, а затем обнаружил вот это. Видите? Это подвздошная наружная вена в месте ее соединения с подвздошной внутренней. — Черт возьми! — воскликнул Янг. — Она разрезана. — Вот именно! Но как вы догадались докопаться до нее? — Это логически следовало из цвета кожи, оттенка и сухости внутренних органов. Посмотрите, кожный покров характерно бледен, с очевидным белесо-мраморным оттенком. Вы внимательно смотрели на кишечник и желудок, Алисдэйр! Но вы при этом не посмотрели на почки и не обратили внимания на то, что печень и сердце также бледные. Тусклые и сухие, без наличия крови в них. — И это означает кровопотерю, — с оттенком стыда за свою невнимательность резюмировал удрученный виконт. — Правильно. И если вы, мой дорогой друг, — продолжал Аттвуд, обращаясь к доктору Янгу, — отделили сердце от аорты сами, то как еще более эффективно лишить человека крови? — Перерезав одну из самых больших вен в теле, — ответил за него Тейт. — Учитывая, что яремная цела, подколенные также… — …то вариантов немного, — улыбнулся сэр Валентайн. — И я решил тут же осмотреть пах и подвздошные вены жертвы — учитывая то, как яростно и жестоко разворотили ей живот. — И не ошиблись. — Кстати, насчет сломанной шеи: я сразу же понял, что это сделано после наступления смерти. Видимо, дабы отвлечь внимание. И вы, мой мальчик, купились на эту уловку. Вопросительный взгляд Эддингтона был красноречивее слов. — Посмотрите на кожу вокруг шеи. Вы видите гематому? — Нет. — А она должна там быть, если ее умертвили таким образом. — С бедняжки скачали всю кровь, а когда она умерла — сломали позвонок. Поэтому нет характерных следов. — Зато они есть на внутренней части сломанного колена. Вот здесь! — и доктор Аттвуд ткнул пинцетом на вывернутую им же ногу покойной. Видите? Элеонор действительно сломала ногу при бегстве, и, как вы верно заметили, Алисдэйр, ее никто сюда не бил. А теперь, господа, самое интересное! Две пары глаз уставились на сэра Валентайна. — Как все было, судя по имеющимся у нас фактам. Итак, неделю назад некто похищает Элеонор Тоу. Он держит ее взаперти, издевается и избивает девушку. Ломает реберные кости, одну за другой. Возможно, даже упивается своей жестокостью и ее бессилием. Он готовит ее к самому главному. Но тут происходит что-то, позволяющее бедняжке вырваться из лап монстра и попытаться бежать. С предполагаемыми увечьями, которые этот нелюдь нанес при ее жизни, вряд ли можно было далеко убежать, но Элеонор была во власти страха за свою жизнь. А это самый сильный стимул для любого живого существа. И самый мощный инстинкт. Как и стоило предполагать, попытка оказалась безуспешной — она, судя по всему, при неудачном падении ломает ногу. Убийца настигает свою жертву и через какое-то время умерщвляет, разрезая подвздошную вену и выпуская кровь. И только после этого он обезображивает труп девушки и уносит его в лес, на то место, где ее и обнаружили. — Это все? — хмуро поинтересовался виконт. — Но для чего же тогда кровь? И зачем оставлять укусы на органах? — А это, мой мальчик, весьма важные вопросы, — веско заметил сэр Валентайн. — Я бы сказал — основные. — У вас есть мнение по этому поводу? — с любопытством спросил доктор Янг. — Только версия. И она ужасна в сути своей. — Говорите, не тяните! Было заметно волнение молодого Эддингтона на фоне все еще не спадающей бледности лица. — Смею предположить, что наш монстр спускает кровь, чтобы что-либо делать с ней. Например, пить. — Пить?! — изумился Тейт Янг. — Почему нет? Ведь во всем есть хоть какой-то, но смысл. Не бывает абсолютно бессмысленных преступлений. Хотя бы с точки зрения самого убийцы. И если он разрезал вену и совершил кровопускание, следовательно, он руководствовался своей, пусть совершенно безумной, но логикой. Которую нам следует с вами понять. Потому что только так мы сможем остановить его. — А укусы? — О! Здесь куда проще! Он пробует. — Он что делает? — вкрадчиво, не веря своим ушам, уточнил доктор графства. — Именно пробует, — голос ученого из Лондона звучал совершенно спокойно и серьезно. — Приноравливается вкусить человеческую плоть. Позднее, естественно. Возможно, с кем-то другим. — Чушь какая-то! Вздор! — возмутился Эддингтон, размахивая руками. — Каннибализм у нас? В Англии?! — Человеческая похоть, замешанная на безумстве, одинакова в любой точке нашей планеты. На секунду-другую повисла гнетущая тишина. — Друзья мои, нам здесь больше нечего делать, — нарушил ее Аттвуд. — Не покинуть ли нам это мрачное место?.. Как и ожидал виконт Норберт Эддингтон, слухи один изощрённее другого поползли по деревне и всему графству. Жители были напуганы, приходской священник увеличил количество служб и молитв за спасение, потому что в каждом из прихожан угнездился страх перед деяниями самого дьявола. Он подкреплялся историями о глубоких, двуногих следах копыт, обнаруженных в Южном Девоне, начиная от Эксмута и вплоть до Топшэма. Этот «дьявольский путь» был длиною не менее 100 миль! Никакие преграды не стали помехой тому двуногому существу, которое этот путь прошло. Ни дома и заборы, ни реки и овраги не останавливали дьявола — его следы находили даже на стенах и крышах домов, на сточных трубах, на входных дверях и где угодно! И о том случае вовсю трубили самые читаемые газеты Англии, в том числе The Times. Массовая истерия, появившаяся в результате обнаружения этих следов, заразила почти все графство Девоншир. И теперь виконт не без оснований опасался повторения истории, но с еще более худшими последствиями — ведь если в Эксмуте обнаружили всего лишь следы, то что может произойти здесь, когда наряду с этими «дьявольскими метками» нашли изуродованное тело Элеонор Тоу? Новость уже дошла до епископа епархии графства и, судя по всему, сильно взволновала его. Норберту пришлось написать письмо, в котором он уверял священнослужителя в полном контроле ситуации и немедленном расследовании столь щепетильного преступления. Однако действенного рецепта, как успокоить люд и скорее найти убийцу, у Эддингтона не было, — только надежда на неожиданного гостя из Лондона сэра Валентайна Аттвуда и его близкого приятеля — начальника столичного Департамента уголовного розыска Скотленд-Ярда сэра Галена Гилмора, который немедленно откликнулся на телеграмму и прибыл лично. Моросил мелкий затяжной дождь, без ветра, но сырость стояла отвратительная. Гилмор за время долгого путешествия в карете изрядно озяб и желал отогреться у камина, о чем не преминул сказать виконту Эддингтону, стоило только войти в замок и предстать перед его обитателями. С его появлением здесь, в «Эддингтон Холле», Норберт почувствовал некое облегчение — теперь вместе с доктором Аттвудом следствием займётся настоящий сыщик из столицы. — Славно, что вы приехали, мой друг! — прогремел Аттвуд, крепко пожимая руку невысокому щуплому мужчине средних лет, аккуратно одетому и гладко выбритому, за исключением тонких усиков на узком и скуластом лице. — Не мог упустить случая, когда приглашаете лично вы, — парировал сэр Гален Гилмор с улыбкой. — Означает ли это, что вы соскучились по моему обществу? — Это означает лишь то, что дело предстоит быть интересным и важным, если рядом объявились вы! Оба одновременно засмеялись. Марисса, стоя поодаль и наблюдая за ними, поняла, что несмотря на колкость в сказанном, эти люди давние приятели и уважают друг друга. — Добро пожаловать в «Эддингтон Холл», сэр Гилмор, — приветливо произнесла Розелин на правах хозяйки и жестом руки пригласила гостя пройти в гостиную, где уже затопили камин. — Благодарю, миледи. Там их уже поджидали Алисдэйр Эддингтон, его младший брат Кенрик, Горден Дин и приходской священник Джейкоб Олдридж. На этот раз барона и баронессы Милтон, равно как и их дочери Джиневры, не было. Дворецкий Майрон Фрипп учтиво принял плащ полицейского детектива из Лондона, его цилиндр и трость. — Господа, я весь внимание! — произнес Гилмор, устраиваясь у камина. — Сэр Валентайн? — Норберт выразительно посмотрел на ученого. Доктор Аттвуд, не теряя времени, стал излагать суть происшествия, особо акцентируя внимание на деталях, известных к этому времени. Гален внимательно слушал, не перебивая. Джейкоб Олдридж, высокий и худой мужчина с длинными и тонкими руками, раз от раза осенял себя крестным знамением в момент, когда ему приходилось внимать столь жутким подробностям преступления, описываемым ученым из Лондона. Причем говорил последний совершенно ровным и, можно сказать, равнодушным тоном, что очень удивляло настоятеля прихода, для которого каждое слово из уст Аттвуда имело сильный эмоциональный окрас. Разве можно с таким спокойствием не то, чтобы говорить, а даже слушать о чудовищном случае растерзания мисс Тоу? Когда профессор окончил рассказ, на короткое мгновение воцарилась тишина — детектив был задумчив и размышлял, тогда как все остальные присутствующие выжидающе смотрели на него. — Сегодня двадцать шестое апреля. Тело обнаружили двадцать третьего вечером, — наконец подал голос Гилмор. — Аккурат в день вашего приезда сюда. Вы говорите, что запах учуял пес лесника. Точно так же его могли учуять звери. Однако на останках следов укусов диких зверей не обнаружили. Следовательно, пес и лесник их опередили, а раз так, тогда можно предположить, опираясь также на ваши заключения, что жертву умертвили двадцать третьего апреля и при удобном случае отвезли и выбросили в лесу. Раньше не могли, иначе ее порядком подъели бы волки или вепри. А до этого времени девушку шесть дней держали где-то взаперти. Верно? — Да, — согласился Аттвуд. — И где же? Это должно быть тихое и малолюдное место. Здесь есть такие? — Предостаточно, — кивнул Норберт. — Дом того же лесника, например. Или рыбацкая хижина у реки. — Составьте список, милорд, — то ли попросил, то ли приказал сэр Гален. — Нам необходимо найти это место. Констебль уже опросил свидетелей? — Я думаю, вряд ли, — покачал головой сэр Валентайн. — Этот бедняга уж слишком растерялся. — Да он просто глуп! — не сдерживая эмоций, фыркнул Горден Дин. — Не исключено. Мне необходимо поговорить с ним. А затем я хотел бы допросить этого лесничего Вудроу Додда и родственников девушки. Потом тех, кто близко знал ее. В том числе всех вас. — К вашим услугам, — выпалил Алисдэйр, за последние дни потерявший хорошее расположение духа. Гален Гилмор внимательно посмотрел на молодого виконта, но ничего не сказал в ответ. Когда он остался наедине с доктором Аттвудом, тут же пытливо спросил: — Вы ведь не все договорили, Валентайн, верно? Там, в гостиной? — Никогда не сомневался в вашей проницательности, — ответил ученый, слегка поглаживая бородку. — Я действительно утаил кое-что. — Говорите. — Наш убийца знает толк в медицине. По крайней мере, он знаком с ней.