— Нет. Анастасию убила Наталия. — Едрить твою двадцать! — воскликнул Бобров. — А эту-то на хрена?! Взгляды устремились на центральную фигуру рассказа. Наталия сидела прямо, словно ей привязали палку к спине, губы ее были сжаты, а глаза пусты. Выглядела она как человек, находящийся в глубоком трансе. Впрочем, ощутив к себе всеобщий интерес, она вздрогнула и тихо произнесла: — Говорят, встав на путь убийства, уже не можешь остановиться… — Скорее всего, это верно, — кивнул Александр. — Убить Ирму вам не составило труда. Вы ее ненавидели, Вам она мешала, а потому, расправившись с ней, вы ощутили нечто, сходное с чувством победителя. — Конечно, что тебе слезы миллионов ее поклонников? — возмутился Бобров. — Да заткнись ты! — не вытерпел Бессмертный. — О ней уже никто не помнит. Ни голоса, ни вкуса. Если бы не ты, что бы из нее получилось? Дальше, чем дорогая шлюха, она бы не продвинулась. — Браво! — Наталия хлопнула в ладоши. — Вот видишь, Серж, Вася неожиданно признал за тобой талант. Это дорогого стоит. — Пойду выпью за это в ближайший выходной, — огрызнулся меценат. — Но на кой хрен тебе понадобилось лишать жизни безобидную пичужку? Она тоже с твоим муженьком погуливала? Так ведь всех его баб не перестреляешь! — Прекратите! — резко остановила его Маша и испуганно затихла. В голове у нее гудело, сердце билось с такой силой, что едва не крошило ребра, в глазах потемнело. Она сидела в метре от Аськиной убийцы. Ей стало страшно. — Позвольте продолжить, — вмешался Александр. — Наталия не хотела убивать Анастасию. — Ну да, опять нечаянно получилось, — хохотнул Серж. — Почти. Наталия использовала тот же прием, что и с Марией. Сменила пренебрежение на милость, обласкала, заговорила, прикинулась доброй подругой, готовой помочь. Марии она предложила заняться ее имиджем, Анастасии — составить протекцию в свете. Они познакомились на приеме в посольстве Великобритании. Разумеется, неспроста. Наталия, как и все, заметила кулон на шее Анастасии, ведь она знала, как он выглядит. Она смекнула, что, раз у девушки неожиданно появилось это украшение, значит, ей, возможно, известна судьба телефона. Рассказ Анастасии о чудесном подарке только подстегнул ее. Она позвонила ей и предложила встретиться. У Анастасии совершенно случайно отменили выступление в этот день, и Наталия попросту приехала к новой приятельнице в гости. Скорее всего, что-то пошло не так… — Девчонка догадалась о телефоне, — Голос Наталии стал хриплым, словно она очень устала и хотела спать. — Когда я поняла, что с кулоном какая-то длинная история, связанная с ювелиром, я спросила про телефон, и она уставилась на меня, как баран на новые ворота. Она сказала: «Климов думает, что все ищут кулон, а ведь, кажется, все ищут совсем другое, так?» — Это и решило ее судьбу. Вы поняли, что, если Анастасия заикнется о телефоне, ваша тайна перестанет принадлежать вам. Тем более девушка была знакома с Борисом Климовым. — Она же болтала как заведенная — только тему дай! — задумчиво изрек Бобров. — Да и с Климовым она знакома шапочно. — Но если бы эта дуреха где-нибудь брякнула, а брякать она любила, уж до нас бы с тобой долетело, — усмехнулся Бессмертный. — Я согласен, — кивнул сэр Доудсен. — Поэтому Наталия испугалась и убрала свидетельницу. Потом она надела шубу Анастасии и, никем не замеченная, вышла из квартиры. Она не захлопнула дверь, а лишь прикрыла ее, чтобы убийство было похоже на нападение бандитов. — Если бы ты поменяла пистолет, никто бы в жизни не догадался, что ты в этом замешана, — заметил меценат. — У меня не оружейный склад, — сквозь зубы процедила Наталия. Бессмертный хлопнул в ладоши и, подавшись вперед, воззрился на Александра: — Ну, хорошо, с убийствами мы разобрались. Что дальше? Тот описал возле ботинок замысловатый узор тростью: — Я полагаю, что необходимо сообщить в органы безопасности. — Чего?! — скривился тот. — Ты спятил? Ведь следствие начнется. А зачем нам следствие, если преступник известен? — И как же вы со мной поступите? — Наталия оглядела его и Сержа с вызовом, — Сдадите властям или четвертуете? Те потупились. — Я не думаю, что самосуд в этой ситуации уместен, — отчеканил потомок аристократического рода. — Когда счета в наших руках, мы сможем договориться, — наконец изрек Бессмертный. — Посмотрите, как все замечательно складывается: пересмотрим доли с учетом укрывательства кое-чьей жены. — Или любовницы, — Серж вцепился в подлокотник кресла, пытаясь сдержать эмоции. На Машу он не глядел, хотя она уставилась на него, не мигая. — Согласен. Я готов пойти на уступки с тем условием, что Наталия разведется с Касальским и будет со мной. — Значит, ты думаешь, что можешь и меня купить? — хмыкнула та. — Не думаю, любовь моя, а знаю, — Бессмертный положил руку ей на локоть, — Ты же не желаешь жить с Юркой-бабником, ты его давно ненавидишь. А я куда лучше, чем любая женская колония. — И ты не боишься? — Она медленно подняла на него холодные глаза. — Ведь теперь я умею убивать. Даже Маша содрогнулась, а Бессмертный улыбнулся: — Милая моя, я уж продумаю все до мелочей. Поверь мне, после моей смерти тебе ничего не достанется. Так что сдавайся. И Наталия, вздохнув с явным сожалением. Неожиданно улыбнулась. — Вот, — кивнул на эту парочку Бобров. — Наконец-то они нашли друг друга! Теперь пора сваливать из Москвы. А то и из России! Бонни и Клайд, едреныть! — Но ведь она убила Аську! — вскричала Маша. — И Ирму Бонд! Наверное, они не были совершенством, с вашей точки зрения, но они были людьми! Наталия убила двух человек. Вы собираетесь так просто забыть об этом?! — Она в ужасе оглядела собравшихся. Серж по-прежнему упрямо пялился в сторону. Словно не замечал ее в комнате. Казалось, он даже пребывал в неплохом расположении духа. Единственное, что было странным в его облике, так это мертвенная бледность. — Именно такой исход я и предполагал, — горестно изрек сэр Доудсен, — А потому взял на себя смелость и стер номера счетов в адресной книге телефона Юрия Касальского. — Что?! — в один голос вскричали Бессмертный и Наталия. — Именно это я и сделал. — Я тебя самого в порошок сотру! — прошипел Бессмертный и начал медленно подниматься с дивана. Александр вскинул трость и посмотрел на него в упор: — Мне неприятно вам напоминать, но ваши люди уже пытались предпринять нечто в том же роде. Их было больше, и у них ничего не получилось. Кроме того, счета все еще у меня. Так что на вашем месте я бы не спешил. — Чего ты хочешь? — выдавил из себя Бессмертный и благоразумно плюхнулся обратно на диван. — Давайте устроим голосование. Я предлагаю два варианта исхода нашего спора. Первый — Наталия должна сознаться во всем, а номера счетов оставим до возвращения Юрия в Москву. Второе — Наталия может считать себя свободной, но счета мы тут же отправим в офис Интерпола. — Сукин ты сын! Ты хоть понимаешь, что это грубый шантаж? — сощурился Бессмертный, — Как это сочетается с твоим понятием о чести, или что там у тебя выше всего прочего? — Выше всего прочего у христианина человеческая жизнь, — наставительно заметил молодой аристократ. — Вы должны понять, что жизнь человека стоит много больше, нежели деньги на счетах Юрия Касальского. — Итак, иного не дано. Кто за то, чтобы Наталия призналась в преступлениях? — Скотина, — В голосе Касальской слышалось глухое раздражение, — Ты хоть знаешь, что такое тюрьма в России? — Почему вы не подумали об этом перед тем, как нажать на курок? — Александр поднял руку. Бобров глянул на Машу. В глазах его она прочла отчаяние. — Я не могу. — Он все еще цеплялся за подлокотник кресла. — Я не могу голосовать. Я заинтересованное лицо. И так ясно, что я за, но разве я могу это сделать, учитывая, что на счетах мои деньги?! — Моих денег там нет, — ответила Маша и подняла руку. — Как вы понимаете, я не могу быть за, — Касальская окинула всех надменным взором и хмыкнула. Все посмотрели на Бессмертного. Наталия склонила голову к его плечу и улыбнулась. Повисла пауза. На лице последнего голосующего никаких эмоций не читалось, словно он надел маску. Наконец он сухо произнес: — Если откроются операции со счетами Касальского, я стану банкротом. Не сразу, но все равно неприятно. Господи, а счастье было так близко, — и он медленно поднял руку. Александр довольно оглядел свой новый кабинет. Делал он это не первый раз за последние полчаса. В общей же сложности за день он пялился по сторонам и блаженно улыбался раз сто, не меньше. Дела шли в гору. Новые сотрудники, новые контракты. Он и сам удивлялся, как это у него получилось наладить и расширить гиблое в России предприятие, на которое даже босс — его дядюшка — махнул рукой. Он еще не успел оправиться от ощущения безмерного счастья, когда два дня назад в вечерних новостях передали о махинациях с гуманитарной помощью на таможне. Понятно, кто стоял за этим. Господин Бессмертный, скорее всего, не простит ему разбитое сердце и будет чинить всевозможные козни. Разумеется, журналисты ринулись в офис компании Speed, дабы узнать из первых уст, каким это образом вместо гуманитарной помощи в Ивановскую область ввозили старое хозяйственное мыло. И сэр Доудсен едва скрыл ехидную улыбку, когда сообщал пяти телекамерам, что его компания никакого отношения к гуманитарной помощи не имеет, что эти перевозки давным-давно перекупил у нее некий концерн «Славуч», в который входит маленькая фирмочка с громким названием «Трансмагистраль». Всплыло на поверхность, что генеральным директором оного концерна является не кто иной, как господин Бессмертный. Разразился скандал. Так что ему теперь придется ненадолго отвлечься от мыслей о мести и заняться решением своих проблем. Несколько удручало молодого аристократа то обстоятельство, что физиономия будущего думского деятеля Карпова по-прежнему уродует автомобили его компании. Однако он полагал, что предвыборная кампания явление не постоянное, когда-нибудь она пройдет, и водители с радостью смоют уродливый оскал с бортов своих машин. В общем, все бы ничего, но в сердце сэра Доудсена жила безысходная тоска — он обязан жениться. Ви, раньше донимавшая его телефонными звонками с расспросами, какие шаги он предпринимает на пути к здоровому образу жизни, немного успокоилась, занявшись, по всей видимости, подготовкой к свадьбе. Но это обстоятельство не радовало его, поскольку приближало к злополучным свадебным колоколам, подружкам невесты, шаферам, гостям, торту и прочим помпезным атрибутам мероприятия, от которого его в дрожь кидало. Он уже убедил себя, что отступать бессмысленно, и даже склонил голову под топором, занесенным над ним судьбой. Однако Александр по натуре был человеком добрым, а потому вдруг снял телефонную трубку и набрал номер. — Бобров, — прохрипел меценат на другом конце провода. — Чо надо? — Послушайте, Серж, — смущенно начал молодой аристократ. — Не в моих правилах лезть в чужие дела… — Ха! — тот излишне громко изъявил свое отношение к сказанному, — Только мне об этом не рассказывай! — Я продолжаю утверждать, что поступил так, руководствуясь исключительно благими намерениями. — Знаешь, благими намерениями куда дорога вымощена? Мне почему-то кажется, что Наталия Касальская со мной согласится. Да и еще найдется немало приверженцев этого мнения из числа твоих близких знакомых. — Сожалею, но вы ведь не любите Наталию? — Какая разница? Мне ее по-человечески жалко. Баба в тюрьму загремела! — Но она совершила двойное убийство!