Мысли о невесте не посещали его с самого утра. Он их выкинул из головы нарочно, чтобы успокоить нервы. Но теперь… теперь он задумался о ее советах. Конечно, не нужно принимать абсолютно все. К примеру, совершенно не обязательно следовать инструкциям из книжки этого сбрендившего меланхолика Дж. Росмонда, пить сырые яйца, изнурять себя холодным душем и все такое. А то, чего доброго, и в самом деле единственными мыслями в голове останутся умозрительные заключения о птичках и лучах солнца, умывающихся в утренней росе. Тьфу! Разумеется, нужно сказать твердое «нет» заплывам через Темзу и купанию в холодном колодце, особенно поздней осенью и зимой. Но утренняя зарядка еще никому зла не причинила. Особенно если делать ее с умом, не перегружая позвоночник… Молодой аристократ настолько погрузился в размышления о пользе физических упражнений, что не сразу заметил, что в тени арки он уже давно не один. На робкий свет фонаря к нему вышли двое. Чутье подсказало ему, что и позади него тоже находятся люди. Скорее всего, их там не меньше, а это значит, их четверо. Сэр Доудсен остановился, оглядел двоих мужчин впереди себя. Вид их явственно говорил о том, что они ждут от него вступительной реплики, чтобы продолжить диалог. — Как я понимаю, господа, торчать на холоде вас побудила единственная надежда — встретить мою скромную персону? — помог им потомок аристократов. — Чой-то? — прищурился тот, кто находился от него правее. — Я имел в виду, что вы не стали бы мерзнуть в темноте арки просто так, — уточнил Александр, — и выбрали бы для прогулок более приятное место. К примеру, Нескучный сад. Я там был на днях, могу понять тех, кто предпочитает именно там отдыхать от суетных городских дел. Конечно, это не Гайд-парк, но все же… — Заткнись! — рявкнул тот, что был от него левее. — Впрочем, если я ошибся, посчитав, что вы именно меня поджидаете, то прошу прощения. — Ха! — Тот, кто находился правее от него, сплюнул в сторону, из чего стало окончательно ясно, поджидали именно его. — Итак, господа, вы, верно, желаете мне что-то сказать? Что-то настолько важное, что неотвратимость данного разговора погнала вас на холод в столь поздний час. Наступило длительное молчание, прерываемое разве что злобным сопением. Наконец, тот, что был левее, хрипло изрек, обращаясь к тому, что справа: — Я не знаю, как с ним разговаривать. Совсем, на хрен, мозги закрутил! — Может, двинуть ему пару раз для понятливости? — хмуро предложил тот, что был у него за спиной. Сэр Доудсен улыбнулся и сжал в пальцах трость. — Верите ли, господа, я как раз шел и размышлял о пользе физических упражнений. Да что там — праздно размышлял! Можно сказать, я обращался к всевышнему, чтобы он ниспослал мне душевных сил, дабы я свои желания привел в исполнение. Но я и не думал, что небесная канцелярия работает так споро. Честное слово, они там не мешкают! — Нет, я так больше не могу! — взревел еще один его невидимый собеседник и, угрожающе рыкнув, кинулся на него из темноты. Надо ли говорить, что молодые аристократы, прошедшие закалку в борьбе с весьма прыткими полисменами на вечеринках после университетских соревнований по гребле, могут отразить атаку типов, поджидающих их в темной арке. Александр уверенно ткнул тростью за спину. Первый нападающий охнул и отлетел в сторону, держась за ушибленный лоб. Для троих оставшихся это послужило сигналом к атаке. — Ах, ты паскуда! Вот тебе! — зычно выкрикнул тот, что был перед ним справа. В этот момент он походил на старшего лейтенанта королевских войск, взобравшегося на край окопа и призывающего вверенный ему отряд нестись на противника. В следующую секунду он подал личный пример. За ним последовали и другие. Александр едва увернулся от огромного кулака, нацеленного ему в ухо, затем присел, избавив себя от чувствительного удара в левое ребро. Судя по воплю, удар этот достался кому-то из компаньонов нападавшего. Снизу молодой аристократ поддел тростью чью-то голень, и ее счастливый обладатель опрокинулся на спину. Сэр Доудсен завершил маневр точным ударом набалдашника ему промеж глаз. С остальными он церемониться не стал, поскольку в желтом свете фонаря коротко блеснула сталь, что свидетельствовало о том, что противник решил применить холодное оружие. Чтобы дело не дошло до тяжких ранений, Александр уложил их ударом трости рядом с товарищем. Нож отлетел в сторону и звякнул о стену арки где-то в темноте. Четвертый, тот самый, который первым испытал на себе особенности трости сэра Доудсена, отлепился от стены, все еще прикрывая ушиб на лбу ладонью. Из-под пальцев его струилась кровь. — Вам необходимо обратиться к врачу, — заботливо посоветовал ему аристократ. — Поговори мне! — злобно отозвался тот и покосился на вяло шевелящихся на асфальте коллег. — Слышь, ты, недоумок. Мы ведь предупредить тебя хотели. Встанешь поперек Бессмертному, схлопочешь пулю. — Вы уверены, что я не должен вызвать вам «Скорую помощь»? — настаивал Александр. — Ты чо, совсем придурок или косишь под него? — Говоривший болезненно скривился, — В следующий раз тебя хлопнут под этой аркой, и все дела. У нас так делается. — Простите, а стрелять не вы будете? — осведомился сэр Доудсен, разглядывая собеседника. — А что? — с вызовом взревел тот. — Если это будет кто-то из вас, то я спокоен. — Не стоит тебе быть таким спокойным, недоносок. Стрелять будет профи! — И что я должен сделать, чтобы этого не произошло? — холодно поинтересовался потомок Доудсенов. — Отдать Бессмертному то, что он попросит. — А вы уверены, что у меня есть то, что он намеревается попросить? — Будь спок! — заверил его приверженец интересов Бессмертного. — Тебе же лучше будет. Не ерепенься! — Для начала я хотел бы услышать эти притязания. А потом обдумать… — Услышишь, — пообещал тот, — а теперь вали отсюда, а то меня щас стошнит. — Вы справитесь без меня? — Проваливай, — из последних сил проскрипел нападавший. — И без тебя погано, мочи нет. Сэру Доудсену осталось лишь пожать плечами и удалиться. В конце концов, насильно навязанная помощь — это хуже, чем бездействие. В то самое время, когда, по описаниям Дж. Росмонда, «солнечный лучик коснулся клювика сонной малиновки», в дверь квартиры сэра Доудсена настойчиво позвонили. Памятуя о ночной встрече, молодой аристократ по пути в прихожую не забыл захватить с собой трость. Перед тем как открыть замок, он протер глаза, встал так, чтобы входящий не мог его узреть в первую секунду своего визита, и наконец отворил засовы. — Эй, друг! — радостно позвал его знакомый голос и тут же перешел на виноватый бубнеж, — Прости, что так рано. И что без приглашения, но дело у меня к тебе крайне важное. Просто-таки речь идет о чести и достоинстве. А значит, о жизни и смерти. — Кого? — Молодой аристократ выглянул из-за двери. — Ну как кого? — Борис сверкнул лысиной и переступил через порог. — Варфоломея, конечно! — Не понимаю. — Александр закрыл за ним дверь и жестом пригласил в гостиную. Следуя за гостем, он на ходу запахнул халат: — Простите, я не был готов к визиту. Тот покосился на него, промямлил: «Ах да… Ну, ничего, ничего» — и, плюхнувшись в кресло, с мольбой воззрился на хозяина жилища: — Ты единственный, к кому я могу обратиться. Понимаю, что моя просьба тебя удивит, а может быть, даже ошеломит… — Хотите попросить меня взорвать Тауэр? — Нет! — округлил глаза Борис. — Что ты! Даже в мыслях не имел! — Странно, — задумчиво проговорил аристократ, присаживаясь на диван, — но с некоторых пор мне кажется, что каждый второй намеревается меня просить именно что-то в этом роде. — Тебе нужно поменять знакомых, — со знанием дела посоветовал ему кошатник. — Н-да… Я бы на вашем месте то же самое сказал… Впрочем, что у вас ко мне? — Он вскинул на него сонные глаза. Борис сцепил пальцы в замок и всхлипнул: — Дело чрезвычайной важности. Ты, конечно, помнишь, что на музыкальном вечере ты представил меня миссис Харингтон — этой чудной женщине, с которой мы быстро нашли общий язык. — О да! — сдержав эмоции относительно «чудной», воскликнул Александр. — Веришь ли, но она прониклась моей проблемой. Согласись, ведь не каждый кот шевелит ушками перед осадками. Эта милая дама… Сэр Доудсен сделал над собой усилие. Тело его свела судорога. — ..эта-милая дама, — залился соловьем Борис, — очень впечатлилась. Она считает, что в организме Варфоломея идут какие-то глубинные процессы. Может быть, даже связанные с расстройствами психического характера. И тут разобраться может только настоящий гений. Доктор номер один. Сэр Деррик Уинсли, — с восхищенным придыханием закончил он. — Но моя мать… — хотел было оправдаться потомок Доудсенов, у которого проблемы огромного котяры начисто вылетели из головы. Однако владелец Варфоломея замахал руками: — Нет-нет… Мадам Харингтон была настолько любезна, что уже договорилась со светилом о приеме. Он согласился осмотреть его в доме у Харингтонов. — Вот как? — Александр вскинул бровь, что свидетельствовало о крайней степени удивления. Ведь настоящие аристократы вскидывают бровь лишь в особых случаях. Например, увидев перед собой цунами. — Именно, — с нервозной радостью улыбнулся Борис. Из чего сэр Доудсен сделал вывод, что кошатника что-то сильно беспокоит. Впрочем, тот не стал его томить, а выложил всю информацию сразу: — Харингтоны — старинное аристократическое семейство. А я, как ты, наверное, заметил, совершенно не владею манерами. Другими словами, я мужлан. И не отрицай, я знаю — это так! — Заметив протест в глазах собеседника, он снова замахал на него руками, — Я никогда не общался со знатью, я не знаю, как говорить, я даже есть толком не умею. Вернее, мне не составит труда пропихнуть кусок мяса в глотку. Но я не могу это произвести согласно этикету. А ведь в старинных английских семействах такому придают огромное значение. И я опасаюсь, что на обеде облажаюсь… — Чего вы опасаетесь? — не понял сэр Доудсен. — Ну, попаду в неудобное положение. Схвачу не ту вилку, к примеру, или вытру ботинок салфеткой. Со мной всякое может быть. Представляешь реакцию благороднейшей леди Харингтон на мой проступок? Александру меньше всего хотелось изнурять себя подобными видениями. Тем более в случае, если кошатнику действительно придет в голову шальная мысль использовать салфетку леди Харингтон с золотыми вензелями для удаления грязи с ботинка. — В общем, если меня выставят из дома с позором, я не смогу показать Варфоломея настоящему врачу. Трагедия! Я никогда себе этого не прощу. И я, согласись, должен использовать все шансы на пути к своей цели. Молодой аристократ с ним полностью согласился. — И вот я у тебя! — Борис радостно улыбнулся. — Проси, что хочешь, но научи меня этому этикету, ради Христа! — Научить? Вас?! — Считаешь, это невозможно? Брось! Даже зайца можно научить курить!