— У меня для вас отличные новости, дорогой Иосиф Леонидович! — бодро проговорила я. — Дело в том, что я решила вашу проблему. Разобралась с этой отвратительной шантажисткой, выдававшей себя за вашу дочь. Кстати, я была права — это действительно самозванка, профессиональная мошенница. Так что больше она вас не побеспокоит. Наверное, она уже убралась из города. Я ее порядком напугала. Спите спокойно. Сташевич бросил на меня потрясенный взгляд. — Евгения, ведь вы обещали… — Что? — Я оглянулась в притворном изумлении. — О чем вы? Ах да! О том, что Маргарита Максимовна ничего не должна была узнать! Сташевич во все глаза смотрел на меня. Он хорошо знал меня и понимал, насколько такое поведение нехарактерно для Охотниковой, находящейся, так сказать, при исполнении. То есть для Охотниковой в нормальном состоянии. Но сейчас я была далека от нормы. — Но дело в том, что Маргарита Максимовна в курсе! Сташевич умоляюще взглянул на жену: — Марго, прости… так ты все знала? Музыкантша даже не присела, она стояла у двери, прямая, юношески стройная. Ее фарфорово-белая кожа покрылась красными пятнами, а глаза смотрели на меня с презрением и насмешкой. — Маргарита Максимовна не только знала о ваших похождениях, дорогой мой Иосиф Леонидович! Именно она наняла эту девицу для шантажа. Сташевич вздрогнул. Старый адвокат уставился на подругу жизни со странным выражением. — Марго? Это правда? — Как вы узнали? — щурясь, спросила Маргарита. — Эта мерзавка не умеет держать язык за зубами? Вы подкупили ее? Или применили ваши специальные, — последнее слово Марго выделила голосом, — методы воздействия? Вы ведь просто солдафон в юбке, Евгения. Вы попросту опасны. Вас надо держать подальше от приличных людей. — Не могу с вами не согласиться, — улыбнулась я. — Иногда мне самой так кажется. Но уж так вышло, что я на стороне закона. На стороне слабых и беззащитных. Так что давайте оставим в покое меня и поговорим о вас. Выдали вас фотографии, которые вы любезно предоставили шантажистке. Да, досье на Иосифа Леонидовича было подробным, но собрать его мог почти любой. Хороший хакер, к примеру, способен раскопать о человеке такое… Но вот фотографии — одна из них была сделана в этом кабинете, в этом самом кресле. Не думаю, что Иосиф Леонидович позволил бы себя фотографировать постороннему человеку в такой приватной обстановке. Кроме того, я задала себе резонный вопрос: кому мог понадобиться шантаж? Иосиф Леонидович почти отошел от дел, занимается только работой на старых проверенных или очень давних клиентов. Все они люди вполне респектабельные, и шантаж сюда никак не вклеить. Сташевич не отрываясь смотрел на жену. Под его взглядом она еще больше покрылась пятнами, но упрямо вздернула подбородок. — Меня сбило с толку совпадение. Шантаж совпал по времени с делом Лазаревых. Вас как будто специально начали отвлекать от работы. Я решила, что одно с другим связано… но ошиблась. — Я повернулась к старому адвокату: — Ваша супруга очень вас любит. Много лет вы обманывали ее и тем самым причиняли сильную боль. Маргарита Максимовна — образец самоконтроля. К тому же до недавнего времени у нее была любимая работа, ученики… Но болезнь заставила ее покинуть консерваторию и сосредоточиться на семье, которая вовсе не была такой идеальной, как казалось со стороны. Маргарита отвернулась, в глазах ее блеснули злые слезы. — Она решила проверить, как вы поведете себя в ситуации, скажем так, искушения. А заодно наказать за все, что пережила за полвека супружеской жизни. Она разыскала где-то шантажистку, хорошо ей заплатила, дала подробное досье на вас и даже подделала ваши письма, те, что вы писали много лет назад ткачихе Насте… Уверена, что вы не помните дословно всего, что писали тогда, только общий смысл, верно? Сташевич снял очки и принялся их протирать — так тщательно, как делают люди, которым надо подумать, выиграть время. — Шантажистка принялась обрабатывать вас, сначала вошла в доверие, потом начала тянуть деньги. Вы были в панике, а ваша жена развлекалась, наблюдая, как вы мечетесь, не зная, как вырваться из ловушки. Я смерила музыкантшу взглядом с ног до головы и закончила: — Не знаю, в какой момент Маргарита Максимовна планировала закончить свою месть. Когда остановиться. Но что-то мне подсказывает: вас ожидало еще много неожиданностей. — Марго, зачем? — простонал Сташевич. Маргарита прервала презрительное молчание и ответила: — Мне хотелось причинить тебе боль. Чтобы тебе было так же больно, как мне. — Евгения, прошу вас, уйдите, — старый адвокат закрыл лицо руками. — Нам нужно о многом поговорить. — Мы еще не закончили, — холодно произнесла я. — Шантаж — это преступление. Так что будет и наказание. Юрист поднял голову и уставился на меня: — Не слишком ли много вы на себя берете? Да, Марго попортила мне много крови… но я прощаю ее. Я так перед ней виноват… — На самом деле вы виноваты перед ней куда больше, чем хотите представить, — усмехнулась я. — Ткачиха Настя, грехи юности — это мелочи. В течение десяти лет у вас была связь с дамой из университета, вы даже оплачивали ее дочери учебу за границей. Маргарита Максимовна знала и об этом, но молчала. Ведь она вас так любила… Но теперь эта дама дала вам отставку. Поэтому вы решили вернуться в лоно семьи, стать примерным семьянином, обычным мирным пенсионером… А вовсе не потому, что любите супругу. Так что, говоря о наказании, я вообще-то имела в виду вас. Сташевич потрясенно смотрел на меня. — Евгения, кто дал вам право… так говорить со мной, судить меня… Вы слишком молоды… Марго права — вы солдат, хотя и красивая женщина… Наша личная жизнь вас совершенно не касается! — Вы сами попросили меня разобраться с шантажисткой, которая отравляет вам жизнь, — я пожала плечами, — но вы абсолютно правы. Ваша личная жизнь — ваше дело. И я прошу у вас прощения за то, что так бесцеремонно вторглась в ваш дом и наговорила ужасных вещей. Сташевич выпрямился в кресле, Марго поправила прическу. — Говоря о наказании и преступлении, я имею в виду дело Лазаревых. Дело в том, что этой ночью он похитил Луизу. Супруги переглянулись со странным выражением на лицах. Так я и думала! Сташевичи знают, о ком я говорю. — Мало того что все в этой истории было ложью от начала до конца! Начиная с трогательного письма, которое старушка Лазарева отправила вам из Ниццы и в котором содержалась такая порция яда по отношению к ее бедной невестке. Начиная с убийства банкира Лазарева, которое оказалось совершенно другим и совершено по другим мотивам… И заканчивая тем, что случилось этой ночью. Он похитил ребенка! — заорала я. Старички упрямо молчали. — Не тратьте мое время, — жестко сказала я. — Я знаю, как его зовут. Гоцев Андрей Леонидович, ваш ровесник. Но понятия не имею, кто он такой и какое отношение имеет к семье Лазаревых. И не знаю, где его искать. Но сейчас вы мне все расскажете. И я улыбнулась. — Евгения, не думайте, что вам все позволено, — голос Сташевича слегка дрожал, но старый юрист все еще хорохорился. — Вы не на войне, между прочим. Да, знаю, у вас посттравматический синдром, или как это называют… но имейте в виду — каждый человек имеет слабые места. А вы, кажется, вообразили себя неуязвимой? — О чем это вы? — медленно проговорила я, новыми глазами глядя на адвоката. Сташевич выпрямился, сжал подлокотники кресла и сказал: — Когда я впервые столкнулся с вами, то был весьма впечатлен вашими специфическими навыками, вашими способностями. Но впоследствии… меня предупредили, что, когда имеешь с вами дело, лучше подстраховаться. — Предупредили? Подстраховаться?! — Неважно, кто сказал мне такое… этого человека уже нет на свете. Главное, что я подстраховался. На всякий случай, — тут Сташевич покосился на меня, — на такой вот случай я начал искать на вас компромат. Не какую-нибудь ерунду, а серьезные данные. Сказать? И старик насмешливо взглянул на меня. — Вы знаете, о чем я, Евгения. Во время службы в этом вашем отряде специального назначения вы совершали всякое, что с точки зрения нормального человека… но вы находились на службе государству, а значит, ваши действия были оправданны. Но затем, — голос Сташевича сделался вкрадчивым, — когда вы уже покинули службу, но еще не получили лицензию телохранителя… всего одно дело… мне продолжать? — Как хотите, — я пожала плечами и закончила, — но имейте в виду: тогда мне придется вас убить. Как говорит Джеймс Бонд. Маргарита вздрогнула и умоляюще посмотрела на мужа. — Уверена, вы разумный человек, — теперь был мой черед улыбаться. — Итак, счет один — один. Соблюдаем паритет. Работать с вами я больше никогда не буду, Иосиф Леонидович… Но город у нас один, так что соблюдать какую-то элементарную вежливость придется. — Иосиф, пусть она уйдет, — попросила Марго. — Не волнуйтесь. Я не задержусь ни одной лишней минуты, — очень вежливо сказала я. — Тогда чего вы ждете? — напряглась Маргарита Максимовна. — Когда вы сдадите мне этого человека. Того, кто похитил Лу. Марго колебалась не больше секунды. — Андрей Гоцев не причинит девочке вреда. Он дед Луизы. — Кто-о? Я ожидала чего угодно, но только не этого. — Андрюша милый, интеллигентный человек, — сообщила мне Маргарита. — Просто ему в жизни очень не повезло. — Даю вам пять минут, чтобы объяснить, как именно. В завершение рассказа жду адрес, по которому его можно найти. Марго неодобрительно покачала высокой прической. Но все-таки сказала: