Я знала, где находится особняк Мишакова. В дверь стучать я не стану — появлюсь неожиданно, как возмездию и полагается. Но мой план полетел кувырком, стоило мне прибыть на место. Темноту возле дома губернаторского племянника разрывали мигалки, только это была не «Скорая» и не пожарные, а полицейские машины, не меньше десятка. Что здесь такое творится? Похоже на кадры из голливудского боевика. Я припарковалась так, чтобы хорошо видеть, и минут пятнадцать наблюдала за тем, что происходит. Одна из фигур у ближней машины показалась мне знакомой. Статная женщина в пальто и высокой, не по моде, шапке — Галя Миронова, капитанская дочка! На телефонный звонок Галина ответила так, как будто ждала, что я позвоню: — Слушаю! Теперь все зависело от того, насколько Миронова в курсе трагедии в доме Лазаревых. Будем надеяться, у Галины достаточно других забот. — Доброе утро, подруга, — приветствовала я Миронову. — Жень, прости, я занята, — отбрила Галина. — Ты по делу или так? — По делу. Слушай, мне тут надо с Алексеем Мишаковым пообщаться, чисто по работе. А он недоступен, трубку не берет… Это была ложь — телефонного номера Мишакова я не знала, и вызнать его было непросто, хотя и возможно. Но сейчас меня интересовало, что случилось тут, где полиции больше, чем когда президент посетил наш провинциальный город. С верхнего этажа раздалась автоматная очередь. Люди укрылись за машинами. Приоткрыв рот, я наблюдала, как отряд спецназа в полном снаряжении обходит особняк Мишакова с тыла, готовясь к штурму. — Галя, ты там жива? У вас что, стреляют? — изобразила я беспокойство постороннего человека. Нельзя, чтобы Миронова поняла, что я где-то рядом. — Охотникова, уймись, мне не до тебя. Мишакова не ищи, а то получишь неприятностей, каких не ожидаешь, — посоветовала Галина, прячась за машиной. — Слинял твой Мишаков. — Как это — слинял? — Улетел в Москву, а оттуда ночным рейсом в Лозанну. Все, теперь ищи его на просторах Европы. — Он что, мафиозный босс? — изумилась я. Такое поведение не вязалось с обликом преуспевающего провинциального коммерсанта, пусть даже он использует себе на благо административный ресурс своего дядюшки. — Дон Корлеоне? — Жень, я правда занята, — сказала Галина, наблюдая за тем, как спецназ поднимается на крышу. Мне с моей удачной позиции тоже было видно замечательно. — Ну хоть пару слов! — взмолилась я. — Мне по делу, правда! — Ему давно пятки жгло, — сжалилась надо мной Миронова. — Запутался, слишком много на себя взял… когда стало ясно, что родня не отмажет, дали отмашку, что можно брать. На него уже материал готов, на три дела хватит. Но ему кто-то слил информацию, естественно, дожидаться ареста он не стал. — А кто стреляет? — Да есть у него доверенный человек, из отставных… сама понимаешь кого. Он нам с вечера голову морочил, создавал видимость, будто хозяин дома… Все, Евгения, мне пора. До связи. — Спасибо, Галь, — бросила я в уже замолкнувшую трубку. Миронова действительно здорово мне помогла. Осталось только дождаться развязки. Штурм — это быстро. Полыхнули светошумовые гранаты, спецназ ворвался в дом — кто-то влетел на тросах через окна второго этажа, а основная группа тараном вынесла заднюю дверь. Спустя минуту скрученного стрелка уже выводили из дома, провели согнутого по дорожке, сунули в машину и увезли. Вот и все. Полицейские заполнили дом. Я понаблюдала еще минут пять и разочарованно вздохнула. В мою голову уже закралось подозрение, что Мишаков, каким бы коррупционером и негодяем он ни был, к похищению маленькой Луизы Лазаревой все же не причастен. Ну не стал бы такой человек, как Алексей Иванович, водиться с такой девицей, как Катерина. Не его это уровень. Да и зачем Мишакову малышка Лу? Тот, кто похитил девочку, нацелился на деньги. А у Мишакова другие проблемы. Деньги его не интересовали. Если Алексей Мишаков ночью улетел в Москву, значит, он поехал в аэропорт почти сразу после того, как побывал в доме Лазаревых. Хотел сам забрать компрометирующие документы, а когда не вышло — по чистой, кстати, случайности, вернись я на пять минут позже, и все бы у него получилось — так вот, когда не вышло, дал отмашку своему цепному волкодаву зачистить проблему. Из-за этого погиб Герман. Но Луизы в доме Мишакова нет — иначе девочку уже нашли бы, и я бы видела, как ее несут в машину «Скорой», припаркованную на тротуаре. Нет, ночь для меня еще не закончилась. Я завела мотор. Уже светает, надо бы привести себя в порядок, если я хочу свободно перемещаться по городу. А то я сама похожа на зомби… В гостинице «Моравия» не светилось ни единое окно. Было еще слишком рано. Отлично, это мне на руку. Охранная система гостиницы была мне неплохо знакома — иногда я советую поселиться здесь состоятельным гостям города, которые нанимают меня для сопровождения и охраны. Так что и слабые места системы безопасности мне тоже знакомы. Есть там одно окно на втором этаже… Я прихватила сумку — мало ли, что может пригодиться девушке. Заперла машину, обогнула здание гостиницы. Внутренний двор был пуст. На первом этаже ресторан, и здесь паркуются машины, привозящие продукты. Одной минералки постояльцы потребляют в день пару «Газелей». Вот и сейчас какая-то машина стояла у служебного входа. В дверь мы ломиться не станем, дверь на сигнализации, а мы вот так тихонечко, на крышу «Газели»… Потом откроем окно — самое обычное, никаких решеток, а для камер, в этом месте слепая зона, знаю, сама проверяла. Я спрыгнула на пол. Коридор был пуст, но следовало торопиться. Скоро здесь появится всяческая обслуга. Я проскользнула в холл, за стойкой было пусто, только компьютер сонно светил синим экраном. Знаю, что слева комнатка, где служащие ресепшен спят в ночную смену. Но было еще слишком рано. Тронула клавишу. Компьютер зажужжал, просыпаясь, но все было тихо. Пролистав электронный журнал постояльцев, я выяснила все, что нужно, всего за минуту. Марианна Сташевич — ну, или та, что присвоила себе это имя, — занимала номер на третьем этаже. Я покопалась в сумке. Набор отмычек и служебных ключей — совершенно незаменимая вещь. Так что скоро я уже входила в номер. Там было темно, пахло духами, и с кровати доносилось ровное дыхание спящей шантажистки. Надеюсь, девушка в постели одна. Не хотелось бы случайных жертв. Я подошла к кровати и щелкнула кнопочкой лампы. Блондинка, превратившая жизнь пожилого юриста в сущий кошмар, спала, как дитя. Видимо, ни малейшего неудобства или вины за собой шантажистка не чувствовала. Свет разбудил девицу — она села, сонно моргая, и уставилась на меня. — Вы горничная? А почему так рано? — забормотала блондинка. — Немедленно убирайтесь! Тут девица разглядела меня получше. Увиденное настолько ее напугало, что она даже заорать не осмелилась. Я бросила быстрый взгляд в зеркало. Да, страшнее не бывает. — Марианна Иосифовна Сташевич? — официальным тоном спросила я. Шантажистка струхнула, несколько секунд помедлила, прежде чем ответить: — Да… это я. Я расстегнула сумку, достала из нее гранату, выдернула чеку и положила оба предмета на край постели. — Итак, доброе утро, — проговорила я все тем же официальным тоном. — Смотрите внимательно. Шевельнетесь — хоронить вас будут в коробке от ваших туфель. Так что не двигайтесь и ждите. Где тут у вас ванная? — Что?! — едва слышно выговорила блондинка. — В-ванная? Там… Я скрылась за белоснежной дверью, сумку прихватила с собой. В гостинице, несмотря на драконовские цены, иногда бывали перебои с горячей водой, но сейчас было еще слишком рано, постояльцы спали, и никто не мешал мне принять душ. То, в чем я приехала, придется выбросить. Я сбросила на пол испачканную землей одежду, просканировала полочку с шампунями. Ни один не подходил для моего типа волос, но нельзя же иметь все и сразу! Вода с меня текла сначала черная, потом серая, а уже затем прозрачная. Минут пять я наслаждалась теплом и покоем, потом выключила душ, вытерлась пухлым белоснежным полотенцем и с удовольствием натянула на себя комплект чистой одежды, который всегда вожу в сумке на всякий случай. Вернулась в спальню. Блондинка все так же сидела, не шевелясь и с ужасом глядя на гранату. Я взяла изделие военпрома, аккуратно вставила чеку на место и пояснила: — Учебная.