Медсестра, которую прислал Юра, оказалась молодой и деловитой. Звали ее Зоя. Она привезла лекарства, еще раз измерила температуру. Девочка хныкала и жаловалась, что у нее все болит. — Сейчас мы тебя полечим, — успокаивающим тоном сказала Зоя, дала малышке жаропонижающее и антигистаминный препарат, и вскоре Лу мирно посапывала. Медсестра умело раздела девочку и показала мне сыпь на теле. Ловко обработала каждую багровую точку и пообещала, что приедет утром и повторит процедуру. Я кое-как одела Лу в пижамку и укрыла одеялом. Масяня заглянула поздним вечером. Верхний свет в комнате я погасила, горел ночник, бросая на стены тени сказочных животных. Госпожа Лазарева приблизилась к постели дочери и тронула лоб. Температура спала, девочка беспокойно хныкала во сне. Я надеялась, что Марина захочет посидеть с дочерью, но этого не случилось. Лазарева смерила меня странным взглядом и спросила: — Зачем вы няньку выгнали? Что теперь делать? — Завтра я найду другую. — Слушайте, зачем вам все это надо, а? — не выдержала вдова. — Вы совершенно посторонний человек. — Меня нанял Иосиф Леонидович Сташевич, — ровным голосом произнесла я. — Моя задача — безопасность и благополучие вашей дочери. Это моя работа. Лазарева с минуту разглядывала меня. Потом вдруг спросила: — А у вас свои дети есть? — Нет. — Оно и видно, — бросив эту загадочную фразу, Лазарева вышла из комнаты. А я осталась сидеть у постели. Лу спала беспокойно, она хныкала, сбрасывала одеяло, дважды попросила пить. Я не сентиментальный человек, но мое сердце сжималось от жалости к этой малышке. Отец ее убит, бабушка умерла, матери до нее нет дела, Марину волнуют только деньги… Сама я выросла в нормальной любящей семье. И пусть мой отец, кадровый военный, был строгим, каждое утро заставлял меня отжиматься и учил постоять за себя, я точно знала — меня любят. За моей спиной крепость — прочная стена родительского дома. А маленькая Лазарева одна на свете. И вот тут, у постели больного ребенка, я дала себе слово, что не дам никому обидеть Лу. Пусть попробуют. Им придется иметь дело со мной. Утром приехала медсестра и повторила процедуры, дала лекарство. Я гадала, когда же появится любящая мать. Ближе к обеду Марина заглянула навестить дочку. Ну наконец-то! Но радовалась я рановато — Лазарева была одета для выхода, и через открытую дверь снизу слышались возбужденные женские голоса — очевидно, Марину ждали подруги. Лазарева дала дочке мандарин. Девочка просияла, как будто ей подарили золотой слиток. Но Марина уже торопилась к двери. Поймав мой осуждающий взгляд, Лазарева сделала неприятное лицо и спросила: — Ну что? Подумаешь, ветрянка! Все дети болеют. Мы с сестрой тоже переболели в детстве. Немного зеленки, и все будет нормально. От этого не умирают. — Маринка, мы ждем! — донеслось снизу. — Девочки, иду! И Лазарева исчезла. Лу опустилась на подушку и отвернулась к стене. — Хочешь, почитаем сказку? — предложила я. Сама я даже в детстве болела крайне редко, поэтому мой опыт недостаточен. Но, кажется, именно так полагается обращаться с больными детьми. — Не хочу, — капризно протянула Луиза. — Тогда поспи, — предложила я и вышла из комнаты. Мне нужно было сделать телефонный звонок. Сквозь стекло я со второго этажа видела, как Марина садится в машину, а вокруг суетятся еще три девицы в разноцветных шубках. Их звонкие голоса и оживленное щебетание придавали им сходство со стайкой тропических птиц. Я сжала зубы и набрала номер Сташевича. Адвокат ответил не сразу, а когда все-таки взял трубку, голос его звучал как будто издалека. — Иосиф Леонидович, у нас тут чепэ. Я вкратце рассказала юристу о том, что случилось. Сташевич отнесся к этому удивительно равнодушно. Мне показалось, что я отвлекла адвоката от какого-то важного занятия. Слушал он меня невнимательно, а потом напрямую спросил: — Евгения, что конкретно вас беспокоит? Я разозлилась. В конце концов, кто втянул меня в эту историю, в проблемы этой семьи? А теперь ему и дела нет до малышки! — Понимаете, проблема в том, что ребенок никому не нужен. Мать проводит время за шопингом и немудреными развлечениями, слугам нет дела до малышки. У девочки свои апартаменты, домик Барби в человеческий рост, куклы ростом с нее саму, куча тряпок. Но ребенка забывают вовремя покормить. — Ну и что? Ваша забота — безопасность Луизы. А остальное вас не касается! И не тревожьте меня по таким пустякам! Никогда еще вежливый адвокат не разговаривал со мной в таком тоне. Что это с ним? — Меня интересует только одно, — жестко проговорила я, — насколько далеко заходят мои полномочия? Не хотелось бы устроить конфликт интересов. — Знаете, что, Евгения, делайте что хотите, — отчеканил Сташевич и прервал связь. Некоторое время я разглядывала телефон, стиснутый в руке, потом подумала, что время для обиды неподходящее и решила последовать совету адвоката. Для начала я позвонила в клининговое агентство под названием «Пандора». Да, знаю, название не слишком удачное, но в городе это лучшее агентство. Вскоре у крыльца затормозила фирменная машина с логотипом — ларец Пандоры, из которого вылетают веселые мыльные пузыри (очевидно, взамен положенных по мифу несчастий). На время уборки я вынесла Лу в зимний сад. Через несколько часов апартаменты маленькой принцессы сверкали чистотой. Полог над кроватью сменили, выстирали занавески, вымыли окна и обработали ковры специальным составом. Когда я внесла девочку и уложила в чистую постель, то с удовольствием вдохнула аромат свежести и чистоты. Вечером Марина зашла навестить дочку. Хозяйке уже доложили, что я устроила в ее отсутствие. Я ждала бурного выяснения отношений и приготовилась дать отпор, но, к моему удивлению, Марина ничего не сказала, только странно на меня посмотрела. Это была маленькая, но победа. За следующие десять дней я прошла краткий курс молодого родителя. В жизни мне многому приходилось учиться. Я владею несколькими иностранными языками и видами боевых искусств. Умею водить вертолет и обезвреживать взрывные устройства. Но оказалось, что воспитание маленьких девочек — куда более сложное занятие. Первые дни Лу была тяжело больна и почти все время спала. Но затем дошкольница повеселела, и я почти круглосуточно занималась девочкой. Мне пришлось научиться многому — в первую очередь терпению. До сего дня я и не подозревала, какими противными могут быть маленькие дети. Зато я научилась пропускать мимо ушей постоянное вранье Луизы, а то оно уже начало меня раздражать. Я с удивлением обнаружила, что шестилетка не умеет читать. Тогда я совершила следующий шаг — через агентство наняла воспитательницу. Луиза чувствовала себя неплохо, а мне явно был нужен отдых. Оказалось, заниматься шестилетним ребенком куда труднее, чем защищать клиентов.