Он вздрогнул и сжал руками виски. – Снова голос? – спросила Элли. Он кивнул. – Он не уходит. – Сиф крепко зажмурил глаза. – Всё накатывает и бьёт. Как ты можешь не слышать? – Послушай, тебе нельзя выходить отсюда, – сказала Элли. – Ты слишком многого не понимаешь. Сиф рассеянно кивнул. – Зажми нос. Это поможет остановить кровь. – Откуда ты знаешь? Сиф поразмыслил над вопросом. – Не уверен, – ответил он. Он выглядел измотанным – под глазами мешки, лоб в холодном поту. Он осел на пол, привалившись к верстаку. – Что это за город такой, готовый сжечь мальчика заживо, а, Элли? Улица разразилась криками громыхающей мимо толпы. В них звенел страх. Элли опустила взгляд на Сифа и виновато пожала плечами. – Этот. Из дневника Клода Хестермейера До меня дошли новости, очень меня расстроившие. Питер – настоящий Питер – был игроком. Более чем заядлым. Я полагал, что он научился сдерживать свои прорывы; мы вдвоём работали над этим. Но, похоже, он продолжал играть втайне и сделал много долгов. И теперь ростовщики пришли за деньгами. К отцу Питера. Вчера я зашёл проведать его, узнать, как он держится после похорон. А дела его плачевны. У него всё лицо в синяках, и ему понадобилась моя помощь, чтобы дойти от парадной двери до своего кресла. При каждом шаге он морщился от боли, держась за бок. – Кто вас так отделал? – спросил я. Мне невыносимо было видеть его в таком состоянии – сначала он потерял сына, а теперь ещё и это. Меня не отпускало чувство, что это каким-то образом и моя вина, ведь я не сумел помочь Питеру справиться с его бедой. Тем вечером я вернулся в свой кабинет, пытаясь сообразить, как мне собрать денег, чтобы покрыть долг. – Я мог бы помочь, – сказал Враг, когда шли по улице к университету. – Хм? – рассеянно промычал я. Враг улыбнулся. – Ты помнишь, кто я, или забыл? – Но ты не можешь ничего сделать, – сказал я. – Ты не можешь даже поднять стакан с виски. – А я думал, изучение Врага – это твой хлеб да соль. Я могу делать то, о чём ты меня попросишь. Попробуй, – сказал он. – Попроси меня поднять эту морскую звезду. Я посмотрел вниз. И действительно, на камнях мостовой лежала морская звезда, посеревшая и давным-давно высохшая. – Ну хорошо, – сказал я. – Подними эту морскую звезду. К моему изумлению, он нагнулся и, подняв мёртвую морскую звезду, положил её прямо в мою ладонь. И это не была иллюзия – я ощущал её вес. У меня вдруг закружилась голова. – А теперь попробуй мыслить масштабнее, – сказал Враг. – Намного масштабнее. Я несколько мгновений размышлял над его словами; хотя часть меня кричала в ужасе, я не мог забыть разукрашенное синяками лицо отца Питера. Я не сумел помочь Питеру, но, возможно, смогу помочь его отцу. – Достань деньги, сколько ему нужно, – сказал я. – Как угодно. 8 Собор Св. Селестины Следующим утром Элли сонно выползла из своей спальни. Она протёрла глаза, и мастерская выплыла из пелены; из окон лился солнечный свет, в его лучах вились пылинки. Из подвала не доносилось ни звука; там она вчера расчистила Сифу спальное место, выдав ему старый матрас и соорудив для него подушку из кипы свёрнутых свитеров, засунутых в мешок из-под картошки. Элли огляделась по сторонам, надеясь, что Финн не пробрался ночью в мастерскую, но его нигде не было видно. Она собиралась подняться на крышу, чтобы полить свои растения, когда раздался стук в дверь. Она сдвинула засовы и на пару сантиметров приоткрыла дверь, опасаясь того, что снаружи по-прежнему стоят стражники. Но это была всего лишь Анна, одетая в свой обычный синий свитер, чёрную юбку и непарные носки. Она, посвистывая, махала во все стороны руками, словно мечом. Она оглядела Элли с ног до головы. – Ты всё ещё в ночной рубашке. Элли прокашлялась. – А, это я… э… прилегла отдохнуть. – Ты никогда не ложишься отдохнуть. – Мне дурно спалось. Сама понимаешь, из-за того, как они едва не сожгли Сифа заживо. Анна продолжала издавать свистящие звуки. – Ты всё ещё переживаешь из-за этого? – сказала она. – Так, и что мы сегодня будем делать? – Ну, если ты ничего не имеешь против, я тут подумала, что ты могла бы сбегать по кой-каким моим делам, – рассеянно ответила Элли. Анна приподняла одну бровь и выудила из кармана яблоко. – Это за чем ещё? – Ну… за… – Элли пошарила взглядом по половицам в поисках вдохновения, – отвёрт… битами для отвёртки… ябло… шестерёнками. – Ладно, – согласилась Анна. – Правда? – Ага. – Анна откусила от своего яблока. – А затем ты мне скажешь, где ты держишь Сифа. – Что? – воскликнула Элли. – Ну, ты стоишь в проходе, чтобы я не могла войти, и ведёшь себя ещё чуднее, чем обычно. – Я устала, вот и всё, – сказала Элли. Анна бросила взгляд через плечо Элли. Она была выше Элли, и ей пришлось лишь слегка привстать на цыпочки. – Почему там кровь на полу? – спросила она. Элли от неожиданности обернулась. Воспользовавшись моментом, Анна проскользнула у неё под рукой. – Да она повсюду! – воскликнула она и, пройдя по кровавым следам до стопки книг, нашла металлическую стружку, которой Сиф порезал ногу. – Анна, не надо, – сказала Элли, когда Анна опустилась на пол, пытаясь осмотреть подошвы Эллиных ног. – Отстань! – Это не ты порезалась! – сказала Анна. – Это… краска. Анна глянула на неё волком. – Ты думаешь, я не отличу кровь от краски? – Она бросилась в другой конец мастерской, перескочив через стопку книг. Она посмотрела на дверь Эллиной спальни, затем на саму Элли.